— Почему? Если это неправда?
— Да потому что чем больше будешь отрицать, тем больше подозревать тебя будут! К сожалению! Остается только носить с пофигистким выражением лица это клеймо, — вздыхает Соня. — А Сашка… конечно первый во все это поверил. Да и неважно, что он про меня думает.
— Как это неважно, почему? Раз нравится тебе…
— Да толку, где он и где я! Такой в жизни на меня не взглянет, я и не надеюсь…
— Почему так говоришь? Какой «такой»?
— Блин, ну ты слепая что ли? Красавец, высокий, статный, плейбой. От баб отбоя нет. И тут я — колобок на шпильках.
— Ты очень симпатичная, — пытаюсь подбодрить девушку.
— Спасибо на добром слове. Но я предпочитаю трезво оценивать свои перспективы.
12/3
Обе на какое-то время замолкаем, задумавшись о своем, женском. Размышляю как похожи мы с Соней — обе влюблены в слишком красивых и богатых, замахнулись на недосягаемое…
Раздается шум, поворачиваю голову — два Дубровских собственной персоной! Красавцы братья подходят к нам, упирают руки в бока и смотрят неодобрительно. Первым заговаривает Александр.
— Я тебя по всей округе ищу. Что за детские выходки, Сонь?
— Зачем ты меня обыскался? — надменно вопрошает девушка.
— Потому что мы пришли на праздник вместе! Я за тебя отвечаю! — Зло выпаливает Сашка.
— Ну со мной как видишь, все «ок». Мы с Машулей прекрасно время проводим, и вы, если честно, мешаете.
— Да что ты говоришь? Мешаем спаивать незнакомую девушку?
— Никто меня не спаивает! — вмешиваюсь возмущенно, защищая новую подругу, к которой успела проникнуться глубокой симпатией.
— Слышал? — победно вопрошает Соня. — Но ему бесполезно доказывать, Машуль, он привык на меня всех собак вешать.
— Каких еще собак, Боровикова? — гневается Дубровский средний. — Что ты тут устраиваешь?
— Ничего! Зачем пожаловали, господа? — гневается в ответ Соня. — Мы и без вас прекрасно праздновали. И вообще, продолжим где-нибудь еще, раз вы нам тут помешали!
— Что ты несешь? — рявкает Владимир. Ему явно не нравится происходящее. — Мария, быстро за мной! Уходим!
— Она тебе что, собачка? Никуда ты ее не заберешь, понял? — Соня вцепляется в мою руку, и я чувствую, как девушка дрожит. Все это бравада, на деле — вот-вот разрыдается.
— Маша, пожалуйста, — уже мягче произносит Дубровский.
— Я не хочу уходить, — отвечаю тихо. — Мне нравится общаться с Соней, спать еще рано…
— Но мы с дороги, ты наверняка устала. Не нужно из-за доброты позволять людям тобой манипулировать…
— Отлично, теперь я еще и манипуляторша, — бурчит себе под нос Соня. Чувствую, как ей больно и обидно, что эти двое такого мнения, причем совершенно незаслуженного. И проникаюсь состраданием настолько, что неожиданно для самой себя заявляю:
— Я согласна, Сонь. Давай продолжим наш праздник в другом месте.
Она поднимает на меня глаза, большие, голубые, от блестящих в них слез кажутся сейчас пронзительными — самой всплакнуть хочется…
— Правда? Ты поедешь со мной?
— Никуда она не поедет, — рявкает Владимир. — Она ничего тут не знает, это невозможно.
— Почему? — удивленно вопрошает Соня.
«Ну давай, скажи, что я твоя личная прислуга, — веду мысленный горький монолог. — Что во всем должна тебе подчиняться, слушаться. Представляю как вытянутся лица у твоего брата и девушки, которую он отвергает…»
— И правда, Владимир, почему я не могу поехать? — произношу вслух как можно спокойнее.
Дубровский молчит. Я могла бы ликовать, все-таки нечасто побеждаешь в словесном поединке с мужчиной. Но в груди лишь боль и пустота…
Соня тем временем вызывает такси.
— Через пять минут будет машина, а нам еще до главного входа пилить, понеслись, подруга.
И даже не оглядываясь, покидаем своих кавалеров. Пока бежим к машине, меня начинают терзать другие мысли. Я конечно молодец, настояла на своем, и Соню поддержала. Но кто знает, не ввязываюсь ли в очередную авантюру с плохими последствиями?
Мне ужасно не хочется никуда ехать. Сидеть возле фонтана, неподалеку от поместья, одно. Да и слишком мало мы знакомы с Соней. Вдруг наступаю на те же грабли, доверившись незнакомке!
Но отступать некуда, не могу сейчас бросить Соню, и от всей души надеюсь, что мы не попадем ни в какой переплет, просто где-нибудь выпьем и домой вернемся.
— Куда мы едем? Недалеко надеюсь. Ты прости, я нервничаю, первый раз в чужой стране, мне не по себе…
— Недалеко, — успокаивает меня девушка. — Пешком дойти можно, но сейчас на такси проще. Ох и разозлили они меня, оба! Надо выпустить пар. Ты не переживай, я не клубная тусовщица. Это тихое местечко, по сути — только там и бываю, если из дома выбраться хочется. Хозяин — мой одноклассник.
— Ты училась здесь? Или в России?
— Здесь… На родине я до пяти лет жила, потом сюда переехали. Но я все равно англичанкой не стала, — усмехается Соня. — Не дано мне…
— Это же хорошо! — улыбаюсь. — Что в тебе корни родные сильнее.
— Ага, вот только от этого в светском обществе хабалкой слыву. Видела, как Сашка на меня реагирует?
— Он просто идиот.
— Знаю. Но люблю этого идиота, аж сердце болит.
— Я не знаю что сказать, Сонь… у самой не лучше. Только не спрашивай, умоляю.
— Да я поняла уже. Тебе еще жестче сухарь попался, — улыбается девушка. — Но одно различие между нами есть… Твой тебя жрет глазами.
— Нет! Что ты такое говоришь? — чувствую как начинает гореть лицо.
— Ой, я тя умоляю. Такие вещи невозможно не заметить. Видно, что у вас еще не было. И он прямо пылает в твою сторону.
— Ты ошибаешься.
— Ни в коем случае. Это ты ошибаешься, или притворяешься тут передо мной… не знаю, что у вас за trouble, и что мешает вам любить друг друга до умопомрачения, всю ночь напролет.
После этих слов на меня нападает ступор, дышать не могу. Оставшиеся минуты в такси едем молча. Я размышляю о словах Сони, прямолинейных, неприличных, но в то же время таких возбуждающих. Чувствую, как меня захлестывает волнение, раз за разом прокручиваю в голове слова про то, что Дубровский пылает в мою сторону. Как? Как это возможно? Он ведь может заполучить любую. И меня запросто может заполучить… Я должна быть честной сама с собой! Ни одна женщина на этом приеме не пропустила его, обязательно окидывая цепким жадным взглядом. Потому что он хорош. Нереально хорош. И мое бедное сердечко вырывается из груди при мысли, что влюбилась по уши, и все намерения держаться на расстоянии, будут разбиты, стоит ему лишь коснуться меня. Для меня огромное счастье быть с ним… даже просто рядом. Пусть лишь потому что ему нужна спутница… Понимаю, что пропала, что потом буду собирать свое сердце из осколков, и все равно вряд ли склею… Но сейчас мне все равно, будь что будет. Если Дубровский меня действительно хочет… Ох, Маша, ну что ты такое придумала, одергиваю себя тут же. Ненормальная, ты ведь потом даже по кусочкам себя не соберешь…
