И все же, стоит ему чуть ослабить хватку, отстраняюсь. Как бы ни было больно. Понимаю к чему идет окончание вечера, и меня охватывает страх.
— Отпусти…
— Не могу, Маша. Уже нет. Поехали домой…
— Домой? Это куда? — отталкиваю Дубровского, бегу к выходу, забыв о Соне, и о том что совершенно не представляю куда идти. В замок к Маргарите? Но как туда добраться? И что делать дальше, ведь комната у нас общая, а намерения моего босса более чем прозрачны… Он собирается взять меня в эту ночь, и самое постыдное — у меня нет сил к сопротивлению.
Стою на крыльце обхватив себя руками…
— Маша, что за детские игры? Ведешь себя так, словно я насиловать тебя собираюсь…
— Нет… прости. Не знаю, что делать. Мы не можем провести эту ночь в одной комнате!
— Что за чушь?
— Я серьезно!
— Успокойся. Я не монстр и не съем тебя.
— Может мне в гостиницу? — спрашиваю нерешительно.
— Нет. Едем домой, сейчас же. Ты будешь спать там, где я скажу.
Сейчас он напомнил мне нашу первую встречу. Неумолимый и пугающий, он диктовал свои правила, требуя безоговорочного подчинения.
У меня скрутило живот от переживаний. Я не боялась насилия, ни в коем случае. Скорее, саму себя.
— Я буду в таком случае спать в саду!
Взгляд Дубровского скользнул по моей шее, груди, спустился к бедрам, вернулся к глазам.
— Значит, решила изображать Антарктику? Не боишься, что этим меня лишь спровоцируешь? Хорошо, договорились. Может не такая плохая мысль переночевать на природе…
На что он намекает? Почему даже в этом, казалось бы, отступлении, мне чудится сексуальный подтекст?
Мне следует рассердиться на его неугомонность, а вместо этого меня словно электрическим током прошибает. И подобная реакция глубоко тревожит, пытаюсь отстраниться от Владимира, но он крепко берет за руку и тянет к подъехавшей машине такси.
Он садится вместе со мной на заднее сидение. Его нога касается моей ноги, и я вспыхиваю даже от этого незначительного контакта. Отворачиваюсь к окну, но мой спутник неудержимо манит меня. Поворачиваю голову. Едем в абсолютно безмолвии, Дубровский смотрит прямо перед собой. Задумался о чем-то, ушел в себя. Разглядываю черные тени под его скулами, сейчас он выглядит печальным. Вдыхаю глубоко, улавливая слабый запах его туалетной воды, который всегда мне безумно нравился… и запах опасности. Этот мужчина напряжен, как зверь в засаде. Он не отступил, лишь ждет момента…
— Мы… долго едем. Дольше, чем когда добирались сюда.
— Другая дорога, — отвечает хриплым шепотом.
13/3
Наконец машина останавливается, выскакиваю и замираю — это совсем не похоже на замок, где мы остановились! Никаких пафосных ворот и величественного строения, наоборот, домик, возле которого припарковалось такси, совсем небольшой, двухэтажный.
— Что это за место? — спрашиваю у подошедшего Владимира.
— Какая разница? Мы называем его «охотничий домик». В нем комнат больше одной… и никого. Но тебе не надо меня бояться. Это очень обижает. Я не насильник… жаль, что ты не поняла еще.
Может и поняла, боюсь не его, а себя… Но что делать, дальше изображать истеричную недотрогу? Или отпустить себя на волю судьбы и наслаждаться каждым посланным мгновением с мужчиной, которого люблю всем сердцем? Тело жаждет его решительности, напора, а мозг требует не отдаваться так задешево. Почему у меня не может быть таких же мечтаний, как у любой другой наивной девушки? Чтобы этот прекрасный мужчина, похожий на принца, ухаживал за мной, завоевывал… пусть даже ради одного только тела. Хоть раз в жизни хочу прочувствовать все то, что испытывает женщина, которую любит такой как Дубровский….
Мои ладони вспотели от всех этих переживаний, а одежда стала казаться ужасно колкой, неприятной, все тело чесалось и словно умоляло освободить от удушливой ткани…
— Проходи, Маша. Можешь выбрать любую комнату, — произносит мой спутник.
Вхожу в дом и с любопытством оглядываюсь по сторонам. Довольно просторная гостиная, дальше видна дверь, наверное, в кухню. В глубине лестница наверх. Обстановка не пафосная, простая, что не может не радовать.
— Еды нет к сожалению, но чай могу приготовить, — изображает из себя гостеприимного хозяина Дубровский.
— Спасибо, я не голодна. Ничего не хочу…
Дубровский подходит ко мне, протягивает руку и ладонью поднимает к себе мое лицо, вынуждая посмотреть ему в глаза. Два голубых бездонных озера… Как же хочется потеряться в них, навеки погрузиться в тот омут. Он касается моих губ своими, осторожно, и в то же время настойчиво. Но постепенно усиливает нажим, сжимает мою талию, а потом ладони спускаются на бедра.
— Нет. Пожалуйста…
Понимаю, что его разозлит мой отказ. Но не могу сдаться так просто. Не потому что не хочу его — с ума от его прикосновений схожу. Но то ли защитная реакция, то ли чертенок внутри заставляет отрицать очевидное… сопротивляться… Хотя понятно, что проиграла. И отдам ему все… без остатка.
— Ты невинна? — хриплый вопрос. — Скажи, что это так, и я тебя отпущу.
— Только это тебя остановит? — вздрагиваю.
— Даже в этом не уверен. Назови причину, по которой я должен отпустить тебя.
— Я не девственница, — отвечаю тихо.
Прохожу вглубь комнаты и сажусь на диван — ноги не держат меня. Владимир тут же устраивается рядом.
Придвигается ко мне. Едва заметно. Но и этого хватает, чтобы сердце вновь заколотилось как бешеное.
— Наверное, тебе спать пора, — нерешительно произносит Дубровский.
И тут поворачиваюсь к нему и целую сама. Приникаю к губам жадно и неистово. И плевать, если решит, что я ненормальная. То отталкивала, а теперь вот набрасываюсь… Что поделать, если внутри меня сплошные противоречия? И только сейчас отбросила все сомнения, решив, что просто хочу быть счастливой… пусть даже всего на одну ночь…
— Что за игра, Маш? — отстраняется и внимательно вглядывается в мое лицо. — Прости, спрашиваю, потому что не уверен, что смогу выдержать сегодня еще какие-либо игры….
— Нет, я не… — но продолжить не получается, потому что его руки обхватывают мое лицо. Безумно нежно гладят по щекам.
— Т-сс. Я понял. Ничего не говори.
Дубровский встает, протягивает мне руку, и я доверчиво протягиваю в ответ свою. Стоит мне встать, он подхватывает меня на руки и несет наверх….
Вот и второй этаж, коридор, несколько дверей… Дубровский открывает ногой первую же на своем пути, вступает в комнату. Возле окна двуспальная постель, накрытая цветочным покрывалом. Он кладет меня на него и нависает сверху.
— Ты уверена? Я не железный… не смогу остановиться.
