Класса с седьмого многое постепенно стало меняться. Я никогда не афишировал богатство своей семьи, у нас это не принято, да и для меня это было совершенно неинтересно — кто сколько имеет денег из родителей. В школе все равны в этом плане, мериться игрушками начали позже. Дальше — больше. Но у меня никогда не было ни дорогих гаджетов, ни шмоток. О положении моей семьи знал лишь Толян — которого я приглашал в наш дом. Огромное поместье за чертой города. Гектары земли, целый парк, внушительный замок вместо дома. Прислуга, мебель из красного дерева, бассейн в доме, бассейн на улице. Для меня все это было привычным, но друг помог мне взглянуть со стороны на собственное положение…
Постепенно Толя начал меня убеждать, что имея такие средства, я не должен быть изгоем.
— Это дурость какая-то, бро, — ворчал он на меня. — Ты Ритке только намекни на то, какой ты богач. И она будет твоей, сразу.
— Как это сделать, если даже подойти к ней не могу?
В седьмом классе мы придумали план. Я выпросил у родителей вечеринку. Мой отец — крайне занятой бизнесмен, дома бывал редко. Как и мама, которая работала врачом, хирургом, и настолько обожала свою профессию, что не мыслила без нее жизни. Хоть и не нужна отцу была работающая жена, он смирился. Как и все мы — старшая сестра, старший брат… Младшая сестренка больше всего страдала от частого отсутствия родителей. Нас воспитывали гувернеры. Сестры и брат учились в частных заведениях. И только меня отправили в обычную школу. Чему я, впрочем, не огорчился. Брат, он старше меня на десять лет, ненавидел свой пансион-пятидневку. И я, слушая его рассказы, искренне считал, что мне повезло. Я чаще других виделся с родителями. Да и в школе не было особых проблем. На обидные слова и тычки в спину я не обращал внимания. Меня только Рита могла ранить, потому что ее я каким-то образом впустил в сердце, сам не поняв, как. Завис, зациклился на ней, с маниакальным упорством искал ее симпатии. А в ответ получал еще большую агрессию.
Конечно, первая красавица школы не могла отдать свое сердце очкарику. Я это понимал. Наверное, надо было обратиться к матери, или отцу, или сестру старшую попросить… нанять стилистов, сделать из себя красавца. Но в то время я искренне был уверен, что это невозможно. Что я вот такой как есть и никак меня не переделать. Когда Толян заговорил о богатстве, как наживке, было больно и неприятно. Я был растерян, и все же пошел на поводу у друга. Закатил вечеринку в поместье, уломав сестру и воспользовавшись отсутствием родителей, которые бы никогда этого не разрешили. В нашей семье поместье было священным домом, только для семьи, у старших сестры и брата были собственные квартиры в городе, где они могли делать что пожелают, звать гостей. Но не в загородный особняк…
Для мероприятий, дней рождений снимались рестораны, или другие усадьбы. Детям делались праздники и дни рождения на природе. Но я убедил Ольгу, что мне это необходимо. А так как я в принципе не любил вечеринки и никогда ни о чем не просил, она поняла, что это очень важно.
Ольга любила меня какой-то особенной любовью. Не могу сказать, что мы много общались — все-таки разница в одиннадцать лет, и учеба за границей, мы надолго расставались. Но она всегда питала ко мне слабость. Защищала перед братом, в какой-то момент мы ссорились и чуть ли не до драки доходило. Ольга любила брать меня с собой на прогулки, особенно конные. Мы носились по окрестностям поместья, потом устраивали импровизированный пикник и болтали обо всем на свете.
Так вот, сестра, в отсутствии родителей разрешила вечеринку. Сняла с карточки все свои деньги, и я устроил шикарный праздник. Шикарный — словечко Толика. Как и организация. Все покупал он. Алкоголь, который я в жизни не пробовал… Официанты в кожаных передниках… Уже тогда в друге проявлялись задатки к определенного рода бизнесу…
Одноклассники были сражены. А вот Рита — королева красоты нашей школы, не пришла…
— Есть и другие девчонки, не менее симпатичные. Что ты зациклился на этой костлявой дуре, — увещевал меня Толик. — Нашел по кому страдать!
— Почему она не пришла, как думаешь?
— Да стремно ей, не хочет увидеть, как ты крут! Да на тебя смотри сколько девок теперь облизывается!
Толя был прав, с той вечеринки я больше не испытывал недостатки в женском внимании. Но с Ритой ничего не изменилось, она по-прежнему смотрела свысока. Неприступная снежная королева не желала встречаться ни с одним плебеем, коими она считала каждого парня из нашей школы. В чем-то я даже уважал ее. За мной начали бегать девчонки, в старших классах они научились быстро разбираться и вычислять парня «при деньгах». Рита же хотела еще большего. Куда большего. Видимо, принца как минимум. Она грезила о Москве, о столичных тусовках, звездах. Актрисой хотела стать… На каникулы по окончании первого курса университета она приехала похожей на звезду… Ее красота еще больше расцвела, стала неотразимой, ослепляющей. И я едва не ослеп, в прямом смысле слова, когда получил удар, чуть пониже виска, отправивший меня в нокаут. Врачи говорили мне очень повезло. Чуть правее… и все могло закончить плачевно. Как минимум потерей зрения, как максимум — смертью.
Почему я продолжал защищать ее, не позволил сестре даже поехать к Рите, отчитать, наорать, хоть и видел, как это нужно Ольге, ее буквально трясло… Не знаю. Счел это мелочностью и слабостью. А я больше не желал быть слабым. Как только вышел из больницы, сразу в качалку побежал. Каждый день изнурял себя тем, к чему раньше был абсолютно равнодушен. Физические нагрузки, тренажеры, бег, бокс… А потом втянулся, тело требовало продолжения, не мог пропускать, самочувствие улучшилось, ведь сидячая работа архитектора довольно негативно на организм действует.
Я стал сильным, и научился получать кайф от этой силы. Нет, в бойцовский клуб не совался, но в спаринг-боях любительских — боксировал. Мне нравилось, хотя Ольга каждый раз слыша об этом, начинала трястись. Как и мать.
Глава 7
Но я научился не только боксировать, но и стоять на своем, отстаивать свою точку зрения. Доминировать — оказывается, мне это нравилось. Кто бы мог подумать, вчерашний застенчивый паренек превращался в брутала. Иногда самому себе поражался. Теперь в отношениях с женщинами я рулил безраздельно.
Кстати, с женщинами наступил полный порядок, я открыл для себя секс и поначалу готов был заниматься им с утра и до вечера. На тот момент образ Риты стерся и потускнел. Я попрощался с детством, с мечтами, иллюзиями, снял свои розовые очки… Да и обычные очки мне больше не были нужны — благодаря Тамировой пришлось сделать операцию на глаза… Все прошло успешно. Я больше не нуждался в уродливом аксессуаре, чтобы видеть. Разве что когда читал или много чертил по работе. Но женщины находили меня в очках неотразимо сексуальным. Впрочем, мне было все равно каким меня находят те, кого я просто трахаю. Потому что любить я больше не собирался. Подозревал, что не способен на это, что из меня выбили возможность любить, навсегда, напрочь…
Так было проще. Женщины сложные существа, и если влезать в отношения глубоко — начинаешь бродить в лабиринте их эмоций, плутать, искать и не находить выхода, сходя с ума от отчаяния. Куда проще свободные отношения.
