Я ведь любила Василия, очень долго. Пусть тихо и безответно, но я срослась с этим чувством. Однако мне достался Гутман… Полная противоположность Васи. Свет и тьма, и это сравнение касалось не только цвета их волос. От утонченного красавца Василия, казалось, исходило сияние. Гутман, наоборот, был воплощением диких земных страстей. Ему больше подошла бы роль падшего ангела, чем сказочного принца.
У Роберта на лбу написано, что он порочен. Любая женщина, в поле зрения которой он попадал, начинала пускать на него слюни. Флиртовать, желать. Его стройное мускулистое тело подавляло и влекло… в нем чувствовалось внутреннее напряжение, которое свидетельствовало о неукротимой энергии. Изысканный костюм с иголочки, уверенность в себе, невозмутимость… Этот человек, несомненно, любил женщин и наверняка пользовался их благосклонностью. И я ни по каким параметрам ему не подходила…
Но всего лишь один мимолетный поцелуй в гримерке и теперь я его невеста… Насмешка судьбы! Все произошло лишь потому что я случайно оказалась рядом… Да и не я это была, а Афродита…
— Чего вы хотели? — спрашиваю недовольно. — Я ведь только ушла от вас, какая необходимость видеться так часто?
— От тебя ушла, Роберт, — поправляет меня Гутман. — Пять минут прошло, а ты уже все позабыла. Придется еще чаще появляться рядом с тобой.
— А работать, Роберт, тебе не надо? — шиплю ехидно.
— К сожалению ты права. Но я по делу пришел. — Босс протягивает мне довольно толстую папку.
— Что это?
— Мое досье.
— Зачем оно мне?
— Ну а как ты думаешь, Эльмира? — вздыхает Гутман, показывая как устал от моей тупости. — Ты должна все знать о своем женихе.
— Тут ВСЕ? — смотрю на папку с ужасом. — Ужас какой, вы при себе свое же досье держите?
— Не все конечно, — вздыхает босс. Лишь ключевые моменты биографии. Мелочи, бытовые моменты позже отрепетируем. А пока — что есть. Мой секретарь собирала статьи обо мне, и кое-какие сухие факты, заметки. Все в этой папке, и я прошу вас ее изучить до вечера.
— Хорошо. — Забираю у него из рук документы и спрашиваю как можно строже:
— Я могу идти, Роберт, дорогой?
— Ты неподражаема, — улыбается Гутман. С тобой, наверное, никогда не соскучишься, дорогая.
— Надеюсь, ты быстро заскучаешь, — кидаю в пику ему. Не знаю, почему рядом с Гутманом я становлюсь совершенно другой. И каждый раз — разной. Сейчас на меня определенно напал приступ ехидства.
— Это невозможно, мне кажется.
— Тебе кажется, — оставляю последнее слово за собой и скрываюсь за дверью.
* * *
Проклятую папку я пролистала лишь в такси, которое заказала впервые в жизни, чтобы доехать от работы домой. Никогда себе такой роскоши не позволяла — но иначе я бы не успела подготовиться к ужину с мамой босса. Весь остаток дня я печатала как остервенелая свою статью. Удалось поймать вдохновение, даже несмотря на то, что Елена Петровна, после визита Гутмана, не сводила с меня взгляда. Но ничего не говорила, что радовало безмерно. Толик тоже поглядывал с интересом, явно не терпелось расспросить меня. Но к счастью ему было не до того — прибежала Светка и влюбленная парочка, послав мне воздушный поцелуй, отправилась куда-то в обнимку.
* * *
Вопреки желанию босса, я рассказала Зойке правду. Правда в сжатом виде и сухо, всем своим видом демонстрируя как мне не нравится данная ситуация. Но это все равно вдохновило подружку, она буквально запрыгала вокруг меня, возбужденно расспрашивая:
— Попросил чего-о? — восклицает, делая губы буквой о. — Невеста? Че-ерт, Мира, я знала, сразу поняла, что он запал на тебя! Ходит вокруг да около, кружит как коршун буквально!
— Не говори ерунды, откидываюсь на спинку дивана, вытянув ноги.
— Это ты чушь не неси. А я-то гадаю весь день, что за посылку тебе принесли. Откуда, зачем. Теперь все ясно!
— Какую посылку — выпрямляюсь и вздрагиваю.
— Платье.
— Чего ж ты молчала?
— Так ты новостью огорошила!
Встаю и бегу к себе в комнату. Так и есть, большая белая коробка, явно из дорогого магазина. Почти не дыша срываю крышку… Платье идеально. Шикарно, изысканно — у меня быстро заканчиваются прилагательные. Цвет… я даже не подберу ему название. Между бежевым и коричневым. Удивительно благородный. Мою смуглую кожу он оттеняет идеально — понимаю, что стою перед зеркалом, прижимая платье к себе. Минутное наваждение — вот что со мной такое. Отбрасываю платье и сжимаю кулаки.
— Меня бесит эта игра, — говорю ядовито своему отражению. — И ты не выиграешь, Гутман.
* * *
Он заехал за мной в ровно назначенные пол седьмого вечера. В элегантном светло коричневом пальто Гутман выглядел настоящим денди — у меня аж дух захватило. Интересно, платье в тон его одежде — это задумка или совпадение?
Зойка вокруг него веретеном вилась, и такие взгляды красноречивые на меня кидала — еле утерпела, чтобы по голове подружке не надавать. Меня отчего то ужасно смущало буквально все — платье, макияж — мне казалось он слишком строгий, почти незаметный. Возможно, босс хотел чего-то более яркого. А может хотела я сама — чтобы увереннее себя почувствовать.
В автомобиле мы молчали, разговор не клеился. Точнее, Гутман прочел мне длинную лекцию о том, каким бы он хотел видеть мое поведение на вечере у матери. Я не произнесла ни слова и Роберт — я старательно репетировала и старалась называть его про себя именно так, тоже замолчал.
Когда машина остановилась возле шикарного жилого комплекса, видно невооруженным глазом что жутко дорогого, у меня пересохло в горле.
Босс первым вышел из машины, обошел ее и открыл мне дверцу. Галантно протянул руку. Я ответила на этот жест и моя рука буквально утонула в его мощной ладони. Когда вылезла и Роберт отошел в сторону — вздохнула с облегчением. Он подавлял меня и волновал. Но как оказалось зря я расслабилась. Взяв яркий пакет из багажника, Гутман снова подошел ко мне, вплотную. Можно сказать, прижал к автомобилю. Не успела я открыть рот, чтобы сказать, что он испортит им же купленное платье, как его губы прижались к моим. Поцелуй был откровенным, очень горячим, с языком, как положено… Я буквально онемела. Не помню, когда меня в последний раз целовали так страстно. А может и никогда. Не отвечаю, но и не отталкиваю. И постепенно по-настоящему растворяюсь в этом объятии, этом мужчине. Мне становится совсем жарко, хочется расстегнуть короткое пальто, накинутое на платье. Моя рука ползет к застежке… Но Роберт перехватывает за запястье.
— Тсс, любимая, сейчас не время и не место.
— Любимая?! — выкрикиваю возмущенно. — Ну, знаете ли, все имеет свои пределы!
— Боишься, что поверишь? Что понравится? — усмехается в ответ наглец.
— Нисколечко.
— Тогда в чем проблема? Всего лишь очередная репетиция.
