Но если у меня появлялась возможность самой тайно понаблюдать за боссом — не могла себе в этом отказать. Мне было интересно все. Его стиль одежды — аккуратный, консервативный и в то же время это был денди. Ему бы очень пошли двадцатые годы, времена сухого закона в Америке. Времена бурлеска, или декаданса. Не знаю почему он ассоциировался у меня таким образом. Идеально начищенные ботинки. Классическая стрижка — короткие черные волосы, ничего лишнего. Не какой тебе там креативности, выбритости или серьги в ухе. Он был высоким, но никакой неуклюжести, свойственной иногда дылдам. Гутман двигался с отточенной грацией хищника. И я догадывалась, что под одеждой он так же идеален, ни капли лишнего веса, сплошь мускулы, твердые как скала.
Да?а, я слишком много времени тратила, думая о мужчине, который был совершенно не в моем вкусе! Всю жизнь увлекалась блондинами…
Пару раз босс ловил меня за моим тайным занятием во время совещаний и усмехался. Словно ему льстило мое внимание. А я краснела в ответ как помидор и давала себе зарок что ни за что больше не буду наблюдать за ним. Но нарушала обещание, не могла удержаться.
Однажды поймав взгляд Гутмана, такой острый, цепкий, я буквально почувствовала охватившее его напряжение. И в ответ у меня точно что-то взорвалось изнутри. Вспомнилось выражение «бабочки в животе», но в моем случае, ощущение было сконцентрировано ниже. Что-то тянуло, требовало… Напоминало, как давно у меня не было мужчины.
Мне вдруг нестерпимо захотелось дотронуться до Роберта. Как бы ни увещевала себя, не запрещала подобные мысли — все бестолку.
Так и подошли выходные. Гутман заехал в семь утра. Сонная, в одной ночнушке, я открыла дверь машинально, едва глянув в глазок. И только потом сообразила, что творю. Закусила губу, едва сдержав вскрик, ретировалась в свою комнату. Спешно напялила джинсы и свитер, схватила куртку…
— Это все? — деловито спросил Роберт. Я вздохнула с облегчением. Боялась насмешки. Ну почему я такая неуклюжая? Причем именно тогда, когда мне больше всего нужна защитная оболочка я чувствую себя разобранной на запчасти? Но я полночи не могла уснуть все ворочалась и представляла как будет проходит наше общение на даче. Заснула лишь под утро и сейчас мало что соображала.
— Да, все, — отвечаю машинально. Не понимаю, чего он еще хочет от меня? Одета, обута. Сумка в руках.
— Хорошо, поехали.
Покорно следую за ним к машине, дремлю на ходу. Гутман любезно приоткрывает мне дверцу автомобиля. Заднюю. Вопросительно смотрю на него.
— С нами еще кто-то едет?
— Нет. Мама уже там, ждет нас с нетерпением.
— Тогда почему задняя дверь?
— Подумал, захочешь выспаться, там удобнее. И плед есть. Но если так хочешь сидеть со мной впереди…
— Нет, я просто так спросила, — запрыгиваю назад. И правда, чего прикапываюсь? Чем дальше от босса, тем лучше!
Всю дорогу проспала как убитая. Обычно в автомобиле меня укачивает. А тут — как младенец в люльке. Проснулась потому что Гутман тряс меня за плечо:
— Мира! Вставай, соня. Приехали.
Ни фига себе, неужели всю дорогу проспала? Тело сонное, вялое. Кое-как выбираюсь из машины, лохматая, закутанная в плед… Ну и что, мы ж за городом, хотя если мама выйдет сейчас на крыльцо, наверное, мой помятый вид ее шокирует… Но мне плевать, пусть это Гутман разруливает, раз выбрал меня в невесты.
Но никакого загородного дома, мамы. Мы стоим на оживленной трассе, напротив большого торгового центра, сбоку рынок, и еще какие-то магазины. Прохожие оборачиваются на меня, наверное я похожа на бомжиху только что вставшую с тротуара. Ну спасибо, босс, вот удружил. Предупреждать же надо!
— Что все это значит? — спрашиваю с легкой истерикой в голосе. Вы сказали про загородный дом, а вот про шопинг — ни словечка. По магазинам решили прошвырнуться?
— Хм, я пытался. То есть говорил, но ты так крепко спала. Мира, я так понял, что одежды ты с собой не прихватила. Вообще-то меня жутко раздражают женщины шмоточницы. Поэтому я рад, что ты столь равнодушна ко всякого рода вещам. Но на неделю загородом ты взяла… то есть не взяла ничего… И это чересчур, должен признаться.
— Что? Неделю?! Вы что такое несете?
— В смысле несу? Мира, мы изначально говорили об этом, и ты согласилась.
— Первый раз слышу! Я думала суббота, воскресенье и домой!
— Ну, даже на два дня ты взяла удивительно мало, если можно так выразиться. Больше похоже на ничего, кхм, даже смены… Но не страшно. Здесь думаю найдется все необходимое. Главное, нам надо вечернее платье — в воскресенье у бабушки юбилей.
— Что?! Вы меня добить решили? Еще и бабушка? — покачиваюсь и Гутман подхватывает меня. Реально ноги не держат. Новая информация бетонной плитой сминает мой сонный мозг в лепешку.
«А может я все еще сплю — мелькает отчаянная надежда. — И все это лишь приснившийся по дороге кошмар?»
— О том, почему тебя так взволновала моя бабушка, поговорим позже, — вздыхает босс. — Хотелось бы добраться до темноты, поэтому давай уже зайдем в здание.
— Стойте! — восклицаю. — У меня… нет денег. Я только пятьсот рублей взяла. Глупо, знаю.
— Мира! — в тон мне отвечает Роберт. — Я тебя пригласил, поэтому все расходы — на мне.
— Нет, я не могу, это неудобно…
— Спишем как служебные траты. Все же наша миссия должна спасти «РАЙ»… И пожалуйста, хватит спорить. Ты первая женщина, которая умудряется утомить мужчину на шопинге, еще даже не приступив к нему.
Насупившись от этого сомнительного комплимента, все-таки делаю шаг вперед.
— Ненавижу ходить по магазинам, — ворчливо заявляю, входя в дверь.
Мне до чертиков не нравилось, что босс будет оплачивать какие-то вещи для меня. Но выхода похоже не было. Перед стеклянной дверью с вывеской «Остин» еще раз пытаюсь протестовать.
— Все-таки это выглядит некрасиво, хоть и по работе… Я никогда в жизни не позволяла мужчине платить за себя. И не ходила на подобный шопинг.
— Уж поверь, я тоже. Обычно просто даю своей женщине кредитку. На этом моя миссия заканчивается. — Роберт снова оглядел меня с ног до головы. — Но с тобой этот номер не пройдет. Придется во всем принять участие.
Понимаю, что лучше не спорить. Это лишь очередной ход в странной, далекой от реальности игре.
В магазине стараюсь держать свое мнение при себе, покорно хожу за Гутманом, мы уже пять разных магазинчиков сменили, но ничего подходящего — по его словам, не нашли. И вот наконец один из брендовых бутичков с надписью «Вивьен Вествуд» пришелся Гутману по душе и скоро я стояла в примерочной с целой горой одежды.
— Первым делом примерь баклажан.
— Что, простите?
— Вечернее платье цвета баклажан.
— В упор не вижу такого.
