– Пропустите его, – сердито буркнул он. Ответа я не слышал, но детектив раздраженно усмехнулся: – Не прошло и года! – бросил он и нажал на кнопку отбоя.
Мы постояли молча еще несколько минут, пока со стороны полицейских фургонов не появилась еще одна фигура в белом. Вновь прибывший медленно тащился за молодым констеблем; комбинезон туго обтягивал его монументальный живот. На плече у него висела старая спортивная сумка, в руке он нес кейс с мощным перфоратором.
– Рад, что вы смогли составить нам компанию, мистер Джессоп, – произнес Уэлан. Не саркастическим тоном, но и не приветливо. Подрядчик поднял на него взгляд налитых кровью глаз.
– Я же приехал, чего еще?
Комбинезон казался в его внешности самым аккуратным. Редеющие волосы сбились неаккуратными прядями, на подбородке серебрилась трехдневная щетина. Когда накануне вечером я позвонил Уорд с вестью о том, что идентифицировал Кристину Горски, она подтвердила, что Джессоп поможет нам с поисками.
– Он знает это здание как никто другой, – сообщила она. – У него есть копии строительных чертежей, а еще оборудование для обследования замурованных помещений.
Я промолчал. При нашей первой встрече, когда Джессоп разговаривал с Уэланом, он не выражал энтузиазма по поводу расследования, да и на совещание тогда не явился. Все это не вызывало доверия, но Уорд было виднее, кого привлекать в качестве консультанта. И определенная логика в этом была. Джессопа наняли для сноса старой больницы, и он действительно мог бы оказать реальную помощь при поисках.
За несколько дней, что я не заходил сюда, я уже начал забывать, насколько здесь мрачно. В интерьерах обширного здания царила вечная ночь. Даже переносные полицейские прожекторы лишь сгущали тени по углам гулких больничных коридоров, и никакой свет не мог ослабить запах плесени и мочи.
Когда Уорд попросила меня вернуться сюда, я даже обрадовался; теперь, шагнув из дня в эту ночь и воочию увидев масштабы стоявшей перед нами задачи, я почувствовал, как мой энтузиазм стремительно тает. Это сколько же дней уйдет на то, чтобы обойти все палаты, кабинеты и коридоры?
В клаустрофическом мраке Сент-Джуд мы будем находиться вечно.
Больницу поделили на зоны, их предстояло методично обследовать, начиная с верхнего этажа, на котором нашли два замурованных тела, и до подвала. Полиция намеревалась обыскать все здание, а ищейка должна была следовать за ними, чтобы не пропустить никаких новых останков – за вновь возведенными перегородками или где-либо еще.
Обычно в состав таких групп включают патологоанатома, чтобы тот при обнаружении тела зафиксировал смерть и проконтролировал его эвакуацию. Но в данной ситуации мы даже не знали, найдем ли вообще что-нибудь. Определить, являются ли найденные останки человеческими, мог бы и я, да и любом случае останки, обнаруженные лабрадором, скорее всего, лежали бы в каком-нибудь труднодоступном месте. А уже потом – при необходимости, конечно, – можно было вызвать и Парек.
Собачьи когти клацали по лестнице, как вязальные спицы. Эхо наших шагов отдавалось от стен. Я шел за Джессопом и видел, что подрядчику тяжело подниматься по лестнице со своими сумкой и перфоратором. Он перехватывал рукой перила и, когда мы наконец поднялись на верхнюю площадку, почти задыхался под маской.
– Вы в порядке? – спросил я, когда мы остановились.
Джессоп уставился на меня. Грудь его тяжело вздымалась и опускалась. Даже сквозь марлевую маску я ощущал исходивший от него запах перегара.
– Был бы в порядке, когда б на меня не натянули все это барахло.
– Помочь вам с сумкой или кейсом?
Он оскорбленно посмотрел на меня поверх маски:
– Нет.
Поправив на плече ремень от сумки, Джессоп двинулся дальше по коридору. Освещенный цепочкой прожекторов, тот казался бесконечным туннелем. Поиски начинались с дальнего конца. На полпути Джессоп снова остановился. Я решил, что он опять задыхается, но потом увидел, куда он смотрит. Полосатая полицейская лента перегораживала доступ на чердак, где нашли труп Кристины Горски.
Заметив, что я наблюдаю за ним, Джессоп покосился на меня и отвернулся.
– Это здесь ее нашли?
– Да.
Тяжело дыша под маской, он вгляделся в темноту за лентой.
– По телику говорили, ей был двадцать один год. Ровесница моей дочери.
И, не дожидаясь моей реакции, повернулся и тяжело зашагал дальше по коридору.
Я знал, что в здании работают другие группы полицейских, но даже так казалось, что наш маленький отряд тут совершенно один, отрезанный от любой другой жизни.
Вообще-то я привык к больницам. Знаю, какими лабиринтами оборачиваются их интерьеры. Но те, в каких мне доводилось работать прежде, были полны жизни и шума – в отличие от здешней пустоты и тишины. Я запросто мог бы тут заблудиться.
Кто был счастливым – так это пес. За исключением его хозяйки, все мы старались держаться позади, чтобы не мешать ему работать. Правда, сделать это было бы непросто: Стар окунулся в восхитительный мир запахов старой больницы. Приемные кабинеты, палаты, изоляторы, даже кладовки – все это ему предстояло обследовать.
Раньше я не задумывался о сложности наших поисков. Подобно большинству старых больниц, Сент-Джуд на протяжении десятилетий неоднократно совершенствовалась. Снаружи она, возможно, и была прежней, но в интерьере от изначального здания осталось мало. Менялась планировка помещений и коридоров. Одни перегородки сносились, и возводились новые. Некоторые производили впечатление старых, столетней давности. Другие казались совсем свежими.
Первую находку лабрадор сделал примерно через час, обнюхивая заднюю стенку старого стенного шкафа. Он навострил уши и замер. Полицейский с фонарем быстро нашел причину: кожистое тельце летучей мыши. Раздавленный упавшими полками трупик напоминал забытую перчатку. Инструктор-кинолог похвалила питомца и наградила его хорошо пожеванным теннисным мячиком.
– Здорово, когда для счастья нужно так немного, – заметил Уэлан, глядя на то, как радостно виляет хвостом Стар.
Вскоре после этого я увидел, зачем Уорд хотела, чтобы с нами шел Джессоп. Мы находились в бывшей приемной. У стены под табличкой с надписью «Без вызова не входить» до сих пор стоял ряд сломанных пластмассовых стульев. Над пустым контейнером для жидкого мыла висел рваный плакат с изображением вируса гриппа.
Лабрадор, обнюхивая пыльный плинтус, опять навострил уши, оглянулся на хозяйку и залаял. Женщина повернулась к Уэлану:
– Похоже, он что-то нашел.
До этого момента Джессоп не произнес практически ни одного слова, и его угрюмый вид идеально гармонировал с гнетущей атмосферой здания. Теперь же он приблизился к стене, у которой обнаружила что-то ищейка, и постучал по ней кулаком. Звук получился гулким.
– Гипсокартон, – буркнул он.
Открыв пластиковый футляр, Джессоп взял работающую от аккумулятора дрель и просверлил в нижней части стены небольшое отверстие. Затем достал из сумки эндоскоп – оптоволоконный шнур, подсоединенный к маленькому, с ладонь размером, экранчику. Вставив шнур в отверстие, повертел им из стороны в сторону. Свет от экрана падал на его лицо. Джессоп подкрутил ручки, регулируя изображение.
