Послушать его, так это все с самого начала было исключительно его идеей.
– Сделаю все, что в моих силах, – произнес я.
– Не сомневаюсь. – Эйнсли смахнул с рукава невидимую пылинку. – Уверен, вы понимаете, что это расследование находится на особом контроле. Конечно, никто не предполагал, что оно будет развиваться так, но – при всем моем уважении к старшему инспектору Уорд, – возможно, было бы несправедливо ожидать, что она справится с подобным уровнем ответственности.
Вот оно. Уэлан предвидел, что все промахи повесят на Уорд, и Эйнсли явно не терял времени зря.
– Потому что она беременна?
– Нет, разумеется, нет. Но это ее первое дело в должности старшего инспектора, и не стоит удивляться тому, что она несколько… скажем так, растерянна.
– По-моему, она справляется, и неплохо.
Я подавал голос в защиту Уорд не только из-за хорошего к ней отношения. Да, она работала в авральном режиме, но ей пришлось справляться с быстро меняющейся ситуацией, с проблемами, предвидеть которые не мог никто. И Эйнсли забыл, что именно по его решению к делу подключили частную фирму, результаты чего я сейчас расхлебывал.
– Не уверен, что события подтверждают это. Особенно после вчерашнего вечера.
Я не представлял, как Уорд сумела бы предсказать нападение Джессопа, а тем более предотвратить его. Однако я понимал, что спорить бессмысленно.
– Зачем вы мне это рассказываете?
Уровень допуска у гражданских специалистов не настолько высок, чтобы с ними делились конфиденциальной информацией. И уж коммандеру столичного полицейского управления вовсе не обязательно лично сообщать мне, что Уорд понизят в должности.
Эйнсли внимательно посмотрел на меня:
– Знаю, вас с Шэрон Уорд связывают добрые рабочие отношения, но мы не можем позволить новых ошибок. Нисколько не виня ее в ситуации, я полагаю, все мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы облегчить бремя, легшее на ее плечи. Мне хотелось бы, чтобы в дальнейшем вы представляли свои доклады непосредственно мне.
– Вы предлагаете мне действовать в обход старшего инспектора Уорд?
– Ни в коем случае. Она старший инспектор, поэтому продолжайте докладывать ей в обычном порядке. Но я должен также находиться в курсе ваших находок.
Значит, Уорд не понизили. Пока. Однако назначили испытательный срок, на протяжении которого Эйнсли будет присматривать за ней, вне всякого сомнения, манипулируя ходами за ее спиной.
– Она знает об этом?
– Старший инспектор Уорд – реалист.
Я расценил данный ответ как отрицательный. Эйнсли достал из бумажника визитку и положил ее на стол.
– Мы поняли друг друга, доктор Хантер?
– Да.
– Прекрасно. – Он поддернул рукав пиджака и посмотрел на часы. – Мне пора. Скоро начнется совещание перед посмертным вскрытием.
– Адама Одуйи? – До меня как-то не доходило, что Эйнсли мог приехать из-за этого.
– Да, назначено на десять утра. Не здесь, в морге на Бельмонт-роуд, – добавил он, заметив, что я посмотрел на часы над дверью. – Мы решили, что так будет уместнее – с учетом того, что он был убит здесь. Я заехал сюда по дороге.
Эйнсли двинулся к двери, но остановился и произнес:
– Да, еще одно. Я признателен вам за то, что вы обратили наше внимание на Гэри Леннокса, но будьте добры, не забывайте, что вы гражданский консультант. Все аспекты оперативной работы, во всяком случае связанные с потенциальными подозреваемыми, лучше предоставить нашим сотрудникам, занятым на этом деле. Я понимаю, почему так произошло, и это казалось многообещающим направлением. Жаль, что оно тупиковое.
Я все пытался сообразить, благодарит он меня или отчитывает.
– Из того, что говорила Уорд накануне вечером, я понял, что они ждут возможности снять отпечатки пальцев у Гэри Леннокса.
– Я думал, старший инспектор Уорд поставила вас в известность, – произнес Эйнсли слишком вкрадчиво, чтобы я ему поверил. – Нам удалось раздобыть отпечатки обоих – Леннокса и его матери. Они не совпадают с теми, что обнаружены на месте преступления, так что все наши старания были пустой тратой времени. Ну не совсем пустой. Теперь Леннокс получает квалифицированную помощь, что уже лучше, чем ничего. Но простое обращение в социальные службы добилось бы этого гораздо проще.
Взгляд его кукольных глаз встретился с моим.
– Не буду вас больше отвлекать, доктор Хантер. Вы знаете, как меня найти.
Глава 27
После ухода Эйнсли я устроил перерыв. В коридоре стоял кулер, я вышел выпить воды и обдумать то, что услышал.
Визит коммандера выбил меня из колеи. Хорошей новостью было то, что Уорд осталась старшим инспектором. По меньшей мере до конца этого расследования все, что я смогу узнать, будет проходить через нее. У меня не было ни малейшего желания делать что-либо за спиной у Уорд, как хотел Эйнсли. Но факт, что он просил об этом, меня беспокоил. Уорд умеет постоять за себя, и я не сомневался в том, что она отдает себе отчет в своем нынешнем положении. Но даже так, то, что старший начальник откровенно копает под нее, мне не нравилось.
Другие новости от Эйнсли волновали меня еще больше. Он был прав в том, что касалось Джессопа: подрядчик представлял угрозу для окружающих, поэтому его необходимо было арестовать, и чем скорее, тем лучше. Однако, если полиции не удастся добыть серьезных доказательств его причастности к убийствам в Сент-Джуд, следствие будет отброшено назад, к отправной точке – без единого подозреваемого. Я почти поверил в то, что во всем может быть виноват Гэри Леннокс, а его мать лжет, покрывая его. Теперь выяснилось, что отпечатки с места преступления не принадлежат ни ему, ни ей. Мы заблуждались с самого начала.
И получается, что я совершенно необоснованно причинил им столько горя.
Я ощущал себя так, словно земля под моими ногами вдруг сделалась зыбкой. Вероятно, отчасти это объяснялось нервной реакцией на вчерашнее покушение. На моих глазах человека, которого я знал, намеренно сбили машиной, а второго изувечили. Если бы подобное происходило с кем-нибудь другим, как бывший врач, я прописал бы ему консультации у психоаналитика. Но у меня есть собственный способ справляться с такими ситуациями.
Допив воду, я кинул стаканчик в мусорное ведро и вернулся к работе.
Стоило двери смотровой медленно закрыться за моей спиной, как лишние мысли вылетели у меня из головы. Трещины на зубах Марии де Коста и Даррена Кроссли дали мне понять, с чем мы имеем дело. Теперь мне предстояло доказать это.
Мирз говорил мне, что нашел на скелете женщины тринадцать отметин от ожогов, расположенных в случайном порядке на разных костях. При первом осмотре я обнаружил только восемь. Одна находилась на костном выступе сосцевидного отростка, за правым ухом и чуть ниже. Вторая – на правой ключице, еще две – на седьмом и восьмом левых ребрах. На лобковой кости темнело то, что казалось одним большим ожогом, в несколько раз больше других; оставшиеся три располагались на плюсневых костях ног – две на правой и одна на левой. За исключением пятна за ухом, о происхождении которого я начинал уже догадываться, все остальные ожоги находились на передней части тела. Это свидетельствовало о том, что их наносили, когда Марию де Коста привязали к койке. Поначалу я не понимал, где Мирз насчитал тринадцать ожогов, однако, приглядевшись внимательнее, сообразил, что пятно на лобковой кости, которое я принял за один большой ожог, представляет собой несколько, расположенных близко друг к другу. Я кивнул. Один большой ожог не укладывался в мою версию, но несколько маленьких – еще как.
