– Шэрон, не надо… – начал я, но она уже направлялась к подрядчику с девушкой.
– Я не позволю вам… – Уэлан сделал попытку остановить ее.
– Отойди, Джек. Это приказ.
Ее голос дрогнул, но Уэлан опустил руку. Быстрым движением Джессоп оттолкнул констебля и схватил Уорд.
– В дом! Живо! – скомандовал он, подталкивая ее по ступеням.
– Джессоп, она же беременная! – в ужасе выкрикнул Уэлан.
Как и Кристина Горски, подумал я. Джессоп, пятясь, входил в дверь, таща за собой Уорд. От ее бравады не осталось и следа; испуганное лицо побледнело.
А потом Джессоп захлопнул за ними дверь, и Сент-Джуд словно поглотила их.
Следующий час выдался одним из худших, какие я могу припомнить. Стоило Джессопу и Уорд скрыться в здании больницы, как Уэлан принялся отдавать распоряжения. Все вокруг оживилось и задвигалось, и только я стоял на ступенях, как оглушенный. Перед крыльцом останавливались, скрежеща тормозами, темные фургоны, из них выпрыгивали вооруженные полицейские в бронежилетах. Завывали сирены, и к их хору присоединялись все новые, а в эпицентре всего этого шторма возвышалась темная громада Сент- Джуд.
Уэлан бесцеремонно стащил меня с лестницы.
– О чем вы думали? – Он поднял руку, словно намереваясь ударить меня, но сдержался, раздраженно тряхнул головой и поспешил дальше.
Меня перехватил кто-то из полицейских и, заставив перейти на бег, загнал за цепочку фургонов, велев оставаться там и не рыпаться. Все новые машины прибывали к больнице – и полиция, и пожарные, и «Скорые». Со всех сторон слышался треск раций, а над крышей трейлера, за которым я укрывался, темнела зловещая громада старой больницы.
Джессоп пока не взорвал ее.
Не зная, чем заняться, я сидел на ступеньке штабного трейлера. Когда я посмотрел на часы, оказалось, что с момента моего приезда в Сент-Джуд не прошло и получаса.
– Как вы?
Это была молодая констебль, которую Уорд заменила собой в качестве заложника. Она протягивала мне бутылку воды.
– Сейчас вам это не помешает.
Мне бы не помешало что-нибудь покрепче, но я принял с благодарностью и воду. Девушка переминалась с ноги на ногу.
– Я хотела поблагодарить вас. Ну за то…
Я молча кивнул. Внутри меня образовалась какая-то пустота, в которую проваливалось все, что я мог бы сказать. Девушка смотрела мимо меня на больницу.
– Она бы все равно поступила так. Если кого и винить, так меня. Я должна была помешать ему.
– Вы сделали все, что в ваших силах, – возразил я.
– Да, а все равно ощущаешь себя дерьмом, правда?
Когда девушка ушла, я глотнул воды. Скорее от нечего делать, а не от жажды, но вдруг понял, что во рту пересохло. Завинчивая крышку, я услышал приближающиеся шаги. Это был Эйнсли. Коммандер остановился и холодно посмотрел на меня. Я встал.
– Поговорим в трейлере.
Он поднялся по ступеням, не оставив мне выбора, кроме как следовать за ним.
– Есть новости? – спросил я.
Эйнсли помолчал, словно обдумывая, нужно ли отвечать.
– Нет. Мы пытаемся установить контакт.
– Внутри есть кто-нибудь? – Операция с ищейкой на сегодня завершилась, и я видел, как члены группы вышли из здания. Но в подвале мог находиться кто-нибудь еще.
Раздувая ноздри, он выдохнул через нос.
– Не считая моего старшего инспектора и подозреваемого с сумкой взрывчатки, вы хотите сказать? Слава богу, нет. Поиски были прерваны, поэтому в здании никого.
Эйнсли подвинул стул и сел. Выждав пару секунд, я сделал то же самое. Взгляд голубых фарфоровых глаз действовал на нервы, но я выдержал его.
– Итак, доктор Хантер, не хотите рассказать мне, почему вы здесь, а не в морге?
Я не ожидал, что он начнет с этого вопроса.
– Я завершил работу там и приехал помочь в поисках с ищейкой.
Эйнсли молча смотрел на меня. Между нами буквально висел наш с ним последний разговор, когда он фактически приказал мне докладывать о своих находках не только Уорд, но и ему. Мы оба понимали, что я ослушался; впрочем, мне было безразлично.
– Сообщите, что произошло с Джессопом, – наконец произнес он.
Я рассказал, постаравшись воскресить в памяти все подробности. Наверняка Эйнсли уже успел поговорить с Уэланом, но сейчас он был весь внимание, стараясь не упустить ни одной детали.
– Опишите то, что вы видели в сумке.
– Прямоугольные брикеты материала, похожего на грязно-белую шпаклевку. С проводами, торчащими из них. Джессоп назвал их «Эр-дэ-икс».
Эйнсли резко выдохнул.
– Это взрывчатка, которую используют при демонтаже. Много ли было брикетов?
– Не очень. Но сумка была большая и производила впечатление тяжелой. Заполнена примерно наполовину. И там была еще бутылка водки.
Об этом следовало сказать: алкоголь и взрывчатка – плохое сочетание. Эйнсли кивнул, словно я подтвердил то, что он уже слышал.
– Как бы вы описали настроение Джессопа?
Я не специалист-психолог, но Эйнсли и не просил профессиональной оценки.
– Озлоблен, агрессивен. Жалеет себя. Не выказал никакого сочувствия к Кристине Горски или Адаму Одуйе.
– Может, его угрозы – блеф?
Во рту у меня пересохло.
– Нет.
Кукольные глаза буравили меня.
– Вы помните наш разговор утром – насчет вмешательства в полицейские операции?
– Да.
– Тогда потрудитесь объяснить, зачем предлагали себя в заложники агрессивному подозреваемому с сумкой взрывчатки?
Я и сам мучился этим вопросом – особенно тем, предложила бы Уорд себя в заложники, если бы я не сделал этого первым. Но тогда Джессоп взял бы с собой девушку-констебля…
– А как поступили бы вы? – произнес я.
Эйнсли скривил губы, но не ответил. Он встал и стряхнул с безукоризненно отутюженных брюк что-то невидимое глазу. Я уже обращал внимание на то, как Эйнсли делает это: или его зрение было лучше моего, или он поступал машинально.
– Я пришлю кого-нибудь снять у вас официальные показания, а потом вы свободны. Я распоряжусь, чтобы вас отвезли домой.
Я забыл, что моя машина осталась внутри зоны оцепления и я не мог забрать ее до тех пор, пока все это не закончится.
– Доберусь сам, – сказал я.
– Как вам угодно.
Эйнсли вышел. Я удержался от вопроса, что же будет дальше. Полицейский переговорщик попытается установить контакт с Джессопом – вероятно, пользуясь телефоном Уорд. Они попробуют уговорить его освободить Уорд и сдаться. Если эти переговоры провалятся, будет приниматься решение, что опаснее: ждать или посылать в дом вооруженных людей. В похожем на лабиринт здании Сент-Джуд это самый последний, отчаянный вариант действий.
