Я присела и протянула руку к воде, просто для того чтобы убедиться, что это и правда вода.
– Нет! – Крикнул Арон. – Не тронь!
– Почему? – Я смотрела на его лицо и видела испуг.
– Для человека эта вода мёртвая. Только русалки могут её касаться. Это их озеро.
Арон сел и опёрся о свод пещеры, а я откинулась на него и стала ждать русалку в объятиях своего мужчины. Не заметно для себя, я уснула.
– Ива, солнышко, проснись. – Арон мягко меня разбудил, целуя щеки, лоб, глаза...
Остатки сна стряхнул звонкий смех русалки и её слова:
– Никогда бы не подумала, что мальчик, которого я когда-то спасла, сможет так полюбить.
– Почему он не может любить? – Не поняла я.
– А он тебе не сказал? – Она рассмеялась ещё сильнее. – Раз он не сказал, я вообще не имею на это права. Вот лекарство, – Ориша протянулась флакон, который легко поместился в ладони. – Если она не выпьет это до заката, уже ни чего не поможет. Так что лучше вам поторопиться.
Она исчезла, оставив тяжелую, давящую тишину.
– Давай поторопимся, нам ещё вещи собирать и Лёпу искать. – Сказала я, ожидая действий от Арона. Если честно, пещера меня дезориентировала.
Что интересно, Арон повёл меня в противоположную сторону.
Он шёл молча, и я не хотела нарушать тишину. Вопросы в моей голове роились, словно осы, в потревоженном улье, но я молчала. Если он посчитает нужным рассказать — расскажет.
Вышли мы в лесу, из самой обычной пещеры, что удивило меня ещё больше. Арон призвал наши вещи, оставленные на пляже и, одеваясь, я спросила его лишь об одном:
– А нельзя было изначально так к озеру пойти? – Получилось с претензией и весьма ворчливо.
– Идём. – Арон взял меня за руку и чуть ли не потащил обратно в пещеру.
Мы шли тем же путём, что и вернулись, но упёрлись в камень. Чтобы окончательно убедиться, что это не иллюзия, я прощупала всю стену, но пути к озеру не было.
– Вход только один. Вернуться морем мы не смогли бы — утонули. И выход только один. Войти, как ты уже убедилась, нельзя. Пора возвращаться в деревню. Мама ждёт. Покушаем и в путь. Слова русалки нельзя оставлять без внимания.
– Правда? – Скептически и не без сарказма спросила я и, не дожидаясь ответа, зашагала вниз по склону.
Прощание с его родней далось нелегко. Я рыдала, обнимая его отца, маму, брата...
Тит остался непроницаем, Юстин подшучивал надо мной, а Архелия заливалась слезами похлеще меня.
С рюкзаками мы вышли на пляж. Юстин нас провожал, по пути уговаривая прилетать ещё и чаще.
– Ну, удачи вам и быстрого полёта. – Проговорил он и заключил брата в объятия. – И не забывай писать.
– Я и так пишу вам регулярно. – Серьёзно проговорил Арон. – Береги родителей.
– А ты береги её. – Юстин кивнул в мою сторону. – Она прелесть и если бы ты не был моим братом, я бы её у тебя отбил. – Он игриво подмигнул мне.
– У меня сестра-близнец и её недавно бросил парень из-за нашей мамы. – Игриво ответила ему тем же.
– А это мысль! Ждите меня в гости. – Смеясь, проговорил он. Обнял меня, так, что кости затрещали и, заложив два пальца в рот, громко свистнул.
Лёпа появился через пять минут и когда мы собирались залазить ему на спину, принялся убегать, игриво маша хвостом.
– Какой же он ещё ребёнок. Когда-то, Ида вела себя так же. – Его слова меня обнадёжили. Юстин снова свистнул и в этот раз чунцыл повиновался.
Попрощавшись в последний раз, мы полетели в академию. Было печально покидать такое прекрасное место.
Меня переполняла грусть и что удивительно, тоска.
В Сангрию мы вернулись довольно-таки рано и сразу отправились к озеру Мёртвых душ. Мы не делали остановок, боясь форс-мажорных обстоятельств и не успеть до заката.
Легко спрыгнув со спины чунцыла, я отправилась к воде и недолго думая, вызвала Аделию. Я не задумывалась, над тем получилось или нет. Была уверенность, что всё вышло.
Аделия появилась спустя двадцать минут. На лице её была печаль и скорбь.
– Что с ней? – С рухнувшим сердцем спросила я, предполагая худшее.
– Лидия... – Голос русалки дрогнул. – Она... Ей стало хуже. До ночи она не доживёт... Ты... Ты нашла лекарство?
– Да. Вот оно. – Я протянула ей флакон. Моя рука дрожала, её — тоже. – Плыви к ней. Ориша сказала, что нужно успеть до заката, но лучше поторопиться.
Не прощаясь Аделия исчезла, а я пошла по уже знакомой тропинке. Арон шёл следом, а Лёпа умчался сразу после прилёта. За весь обратный путь мы почти не говорили. То, что было сказано, было сугубо по делу.
Обида кипела во мне, и пока я не готова была к нормальному разговору. Мне нужно было остыть.
На что я обижалась? На недосказанность? Но и с моей стороны она была. Я не имела право на обиду и головой понимала это, но сердцем... Ох уж эта женская логика...
Радовало, что Арон понимал меня и не приставал с расспросами, но и объяснять слова Ориши не спешил.
Как только, я вышла на площадь перед академией, по ступеням с криками "Ура!" сбежала Лия и кинулась ко мне с объятиями. Я рада была её видеть не меньше. Я тоже соскучилась и у меня была масса вопросов к ней.
– Ива, – Арон мягко развернул меня к себе и серьёзно посмотрел в глаза. – Мне приходить вечером?
Я задумалась лишь на секунду и медленно, но уверенно кивнула. Он едва коснулся моих губ и быстро ушёл.
Лия, подхватила меня под руку и утащила в женское крыло, на третий этаж во вторую комнату слева, то бишь, в свою.
Как оказалось, в комнате была Элис и как только я вошла она принялась меня обнимать, причитая, как я похорошела, загорела, и глаза лучатся счастьем, любовью, и требуя рассказать всё-всё.
– Хорошо. Я расскажу всё, но только после вас. Что тут было? – Смеясь, сказала я, и сев в кресло тут же взяла пирожное. Есть хотелось жутко, а до ужина было больше полутора часов.
Девушки наперебой рассказывали про прибытие Совета и про шухер, который те навели. Оказывается, они хотели, чтобы бал проходил по всем законам этикета, от этого он и вышел таким скучным.
Рэйгел, не смог вытерпеть разлуку с Лией и пришёл просить прощения и второй шанс. Ну а сестра недолго думая дала этот шанс, после чего последовало бурное применение.
Естественно Рэй поругался с отцом, тот даже грозил оставить его без наследства и титула, но поняв, что сын готов отказаться от наследия отца, пошёл на попятную. Господин Зарудный попытался выставить условие, чтобы мы отказались от матери, но был послан моей сестрой, правда, тактично.
