— Да кто кому еще! — засмеялся Льен и ловко ткнул Кириана в здоровый бок. — Пошли, ресс волшебник, отбой даже для старших вот-вот. Я так понял, ты не хочешь, чтобы твои соседи по комнате что-то заподозрили? Сделаем.
«Волшебник, как же, — вздохнул про себя Кир, осторожно пробираясь к тропинке вслед за Сайешем. — Это не волшебство, это всего лишь деньги... и связи отца. Хоть куда-то сгодились...»
Все прошло на первый взгляд безукоризненно. Кириан вернулся в комнату буквально за минуту до отбоя, изобразив короткую перепалку с «вечными врагами» у собственной двери. Что его соседи по комнате и свита восприняли как должное, почти сразу потеряв к этому событию интерес.
Во всяком случае, так казалось самому Князю. Он не заметил одного слишком пристального взгляда и недоброй усмешки.
Глава 17
Кириан откинулся на подушку и уставился куда-то в темноту под потолком. В комнате было тихо, он давно и жестко приучил «свиту» не храпеть, не сопеть и не скрипеть кроватями, так что теперь его мыслям ничего не могло помешать.
На обратном пути из города у него было время подумать. Отец. Его никак нельзя сбрасывать со счетов. Ведь если он сочтет, что Иллис стоит между Кейрошами и престолом, то не остановится ни перед чем. Мысль, что с ней может случиться что-то плохое, доводила Князя до отчаяния.
Что он, Кириан, может противопоставить отцу? Да ничего! Значит, остается одно — обмануть, усыпить бдительность, убедить, что она не опасна, а Кир по-прежнему послушный сын, готовый исполнять волю отца. И ему придется быть чертовски достоверным!
Сегодня перед сном он написал отцу письмо, в котором извинялся за недостойное поведение и сообщал, что Иллис действительно вскружила ему голову. Отец нутром чуял ложь, поэтому лгать следовало филигранно, с помощью правды. Также Кир сообщал, что «крепость взята без потерь» и «эти орденские довольно горячие штучки», но в остальном — «ничего особенного из себя не представляют». И это тоже было частью стратегии, ведь именно так он вел себя раньше. Неужели когда-то это было для него нормой? Потом для верности упомянул еще одну девицу и перевел разговор на редкое издание дипломатической переписки, образец которой отец привез ему на прошлой неделе.
Заставил себя перечитать написанное и внутренне содрогнулся. Отвратительно! Но ради Иллис можно и потерпеть. Главное, чтобы отец поверил!
А еще, чтобы раньше времени не полез в финансовую отчетность. Сейчас старший Кейрош слишком занят политикой. Ослабление Ордена неизбежно повлекло за собой перераспределение сил и всплеск борьбы за влияние на престол. Партия отца — один из фаворитов этой гонки. Так что надежда есть.
Может, отец и не обнаружит, что его отпрыск опустошил свой личный счет, да еще и взял огромный кредит под разорительные проценты. Естественно, под гарантию собственного родителя...
Счет наследника пополнялся раз в полугодие. И срок как раз вот-вот подойдет. Если отец все еще будет занят, может и не обратить внимания на несуразно большую цифру 8 отчете... Но тут уж как повезет...
Мечты...
Почему он, самонадеянный болван, умудрился еще раньше спустить в никуда огромные суммы! С какой тоской вспоминалась шляпка и прочие дорогие бессмысленные безделушки! Каким вообще глупцом надо было быть, чтобы покупать все это для Иллис. И как пригодились бы сейчас эти деньги!
Ладно. Ерунда. Неважно. Главное — он нашел и принес вербену. И уже договорился о следующей партии, а также о других травах, список которых дал лекарь.
И утром он снова увидит ее! Слава Эйро, именно завтра у последнего курса академии начинается так называемая преддипломная страда — они будут готовить индивидуальные проекты, сдавать «хвосты», ходить на консультации, работать в библиотеке... а постоянных уроков больше не будет, и это дает гораздо большую свободу маневра. Так что отставить уныние!
Утро началось рано-рано, еще до того, как рассвело. Кириан занял стратегическое место в развилке дерева напротив нужного окна и приготовился ждать. Конечно, некоторым были запрещены ранние тренировки, а тем более прыжки по веткам, но... кто бы сомневался!
— Попалась, птичка, — он поймал непоседу в охапку и сразу заглушил испуганный писк поцелуем. — Кому было сказано не прыгать по деревьям? Кто тут непослушная девчонка?
Иллис хихикнула и обняла его за талию.
— Ну ты же здесь, значит, я никуда не скачу, это ты меня похищаешь. Вот.
— Нахалка, — засмеялся Кир и начал быстро спускаться, страхуя свое слишком шустрое сокровище. Сейчас у него не было желания читать нотации. У него вообще не осталось никаких желаний, кроме как утащить девушку в дальнюю часть парка и там нацеловаться всласть.
— Я соскучилась...
— Я тоже... — уголок его рта растянулся в лукавой усмешке. — Все еще не боишься оставаться со мной один на один в безлюдном месте?
— Я?! Боюсь? — Иллис прищурилась, скрывая янтарно сверкающее лукавство. — А сам не боишься? — Она встала на цыпочки, потянувшись к его губам. — Затащу в темный уголок и съем... я же страшная хиш-ш-шница, ты не забыл?
— Так и вижу себе газетные заголовки! Лучший выпускник Рандара съеден Страшной хищницей. Невосполнимая утрата! — он наклонился, чтобы ей было удобнее дотянуться. И когда они в очередной раз пришли в себя, а это случилось нескоро, Кир вытащил из наплечной сумки припасенный плед. — Ну, пойдем тогда, страшная хищница. Раз ты не из пугливых...
Первым делом Кириан постелил плед на скамейку, чтобы Иллис могла сесть. Но она заупрямилась и усадила туда его самого — под предлогом лечения. А то ей неудобно тянуться, чтобы проверить, как заживают его «боевые раны». Ведь он же хочет побыстрее исцелиться, чтобы помочь восстанавливаться ей?
Аргументов на это у Кириана не нашлось А потом ему так понравилось «обследование» вперемешку с поцелуями, что он высказал пожелание участвовать в драках каждый день, за что тут же получил по загривку. И, бог знает зачем, обзавелся пластырем на скуле.
Иллис откинула голову, любуясь результатом, хихикнула и вдруг дернула его за прядку надо лбом, заставляя завиток упасть между бровей.
— Так давно хотелось... — объяснила она. — Ой... на, посмотри на себя. — И тихонько хихикнула.
В маленьком зеркале отражался... кто бы это ни был, к Кириану Эса ди Кейрош этот кто-то не имел ни малейшего отношения. Упавший завиток сделал из мраморной маски живое и ужасно хулиганистое лицо. Картину дополнял уже почти слинявший синяк под глазом и разбитая губа. А может, виноваты были глаза. Абсолютно шальные и... практически синие. Синие, а не серые! Как так?!
Кир поправил зеркальце, положив свои руки поверх ее ладошек, и чуть наклонил голову чтобы лучше видеть.
— Это не я, — ошеломленно выговорил он.
— Это ты, — усмехнулась Иллис. — Вот ЭТО как раз ты. А то, что ты видел в зеркале раньше, — неправда.
