— Игоша маму свою ищет, чтобы или обрести вечный покой, или отомстить.
— Так, это из-за него мама в больнице? И ругается постоянно?
Тетя Ира строго посмотрела на племянницу и вздохнула:
— Ты что же, веришь, что твоя мама убила собственного ребенка?
— Нет, — Даше чуть не плакала. Как тетя только в голову такое пришло!
— И, потом… Не похоже это на игошу. Он обычно конкурентов убирает, так что если бы кто и пострадал, так это ты.
— А я и пострадала! — выпалила Даша. — Сначала пугал до полусмерти, потом квартиру разгромил! И, вообще, за что нас-то?
— О, было бы за что, — рассмеялась Ирина Васильевна, — от вас бы и мокрого места не осталось. Говорю же — заблудился. Дом многоквартирный, поди, найди, где негодная мамка живет.
— Ага, свою не нашел, а мою в больницу отправил!
— Даш, вот скажи мне: чем ты слушаешь? Говорю же — это не игоша. Тут что-то Другое…
Экран мигнул. Картинка наконец-то загрузилась, прервав разговор. Ирина Васильевна вгляделась в фотографию, а потом тихо хмыкнула:
— А ведь я там тоже была. Надо же, совсем об этом кафе забыла. Вот там, — палец замер в миллиметре от экрана, — стоял крохотный столик, на одного. Я его любила: возьмешь кофе, пирожное и сидишь, в окошко глазеешь. Или кота гладишь.
— Рыжего?
— Рыжего. Толстый лентяй, и урчал как трактор. Ну, пойдем?
— Куда? — удивилась Даша.
— В кафе. Хочу посмотреть, во что оно превратилось.
— Все равно не увидите, — буркнула девушка. Ей вовсе не хотелось идти в проклятое место, с которого начались ее несчастья.
— А это на что? — указала тетя на свой смартфон. — Не каждый день выпадает шанс самой сфотографировать то, о чем всю жизнь истории собираешь. Представляешь, какой материал для научной работы?
— Плюшки не сгорят? — Даша попробовала сменить тему, но в ответ услышала задорный смех:
— Не сгорят. Вот допеку, маме в больницу отвезем для поднятия настроения, и в кафе.
— Так, вечер уже будет!
— Ничего, темнеет сейчас поздно, успеем все.
Окошко в другой мир
— Надо же… Совсем такое же, как я запомнила. Правда, тогда оно было поновее.
— Ирина Васильевна стояла на тротуаре, беспрерывно делая снимки.
Напротив раскинулся заросший пустырь с остатками сарая, но на экране все выглядело по-другому.
Даша топталась рядом и канючила:
— Может, домой пойдем? Я устала.
Находиться на проклятом месте ей не хотелось, да еще после больницы. Мама, осунувшаяся, с лихорадочно блестящими глазами ее словно не узнала: мазнула зло взглядом и снова уставилась в потолок. И от этого становилось только хуже.
— Потерпи! — Ирина Васильевна была непреклонна. — Племяша, ты должна понимать: я всю жизнь работала с фольклором, а тут он сам в руки пришел! В первозданном виде!
— Что-то не замечаю связи между этим кафе и бабой-ягой, — пробурчала Даша.
— Городские легенды тоже фольклор, только современный. Так, а скажи мне, вы на видео вот это все снимали?
И, не дожидаясь ответа, Ирина Васильевна переключила камеру.
— О! Получилось! Давай войдем?
Даша упиралась как могла. Ей очень не нравилось то, чего не знала тетя: кафе снова изменилось.
Мусор почти исчез, уцелевшие стулья окружили столики, как будто ждали посетителей. На дальней стене появилась парочка декоративных тарелок с рябиновой гроздью.
— Тетя, знаешь, у меня такое ощущение, что здесь кто-то был. Кафе каждый раз меняется, его словно в порядок приводят.
— Да? — Ирина Васиьевна на мгновение оторвалась от экрана. — Это надо будет обдумать. Дашенька, девочка, ты не могла бы подойти к окну? Интересно, как это выглядит со стороны.
Даша попыталась упереться, но тетя была непреклонна:
— Это исследование станет венцом моей работы! Племяшка, не упрямься!
И Даша сдалась.
— Только на крыльцо не пойду! Оно гнилое! — заявила, помня о прошлом опыте, и шагнула внутрь прямо через окно.
На экране смартфона девушка бродила по пустырю, останавливалась, рассматривала что-то. Ирина Васильевна интересовалась, что она видит, просила подойти то к одному столику, то к другому, то к барной стойке.
Даша делала все это, сцепив зубы. Больше всего на свете она хотела домой.
— Тетя, долго еще?
— Наверное, все! — послышалось в ответ, но когда девушка направилась к окну, ей под ноги бросился кот. От неожиданности Даша вскрикнула, а Рыжий, мявкнув, кинулся под прилавок.
Девушка отдышалась и посмотрела на тетю. Та стояла, словно парализованная, только рот открывала, не в силах сказать хоть что-то. Наконец, выдавила:
— Откуда он взялся? Так, Даш, уходи оттуда.
— Теперь домой?
— Да-да, — рассеянно отозвалась тетя. Она хмурилась, рассматривая видео, а потом повернула экран к племяннице:
— Ты видишь то же, что и я? — спросила Ирина Васильевна.
Кот вынырнул из какой-то дыры и унесся под прилавок.
— А, знаешь, как это выглядело со стороны? Рыжий появился ниоткуда и умчался в никуда. Просто исчез.
— Значит… — наконец-то догадалась Даша, — животные видят кафе?
Девушка хлопнула себя по лбу: как же она раньше не догадалась? Ведь кот постоянно путался под ногами!
— Погоди-ка, — тетя поднесла смартфон к самым глазам. — Что это там, у ножки стола?
Даша привстала на цыпочки. Солнце, уже не такое жаркое, как днем, отражалось в осколке стекла.
— Посмотрим, — Ирина Васильевна прошла по пустырю. — Он же здесь лежит, да? И как это выглядит со стороны?
— Ты прошла сквозь стену и стол. Знаешь, как в компьютерной игре.
— Интере-е-есно. Иди-ка сюда! Видишь стекло?
Даша кивнула. Треугольной формы осколок задорно поблескивал перед ней.
— Поднять сможешь?
— Могу! — девушка подобрала стекло и протянула тете. Та повертела его в руках, а потом завернула в носовой платок и спрятала в сумочку. — Все интереснее и интереснее. Ну, закончим на сегодня?
Во дворе царило оживление. Вечерняя прохлада позволила людям выйти из домов, и дети носились по двору, а бдительные мамочки следили, чтобы они не лезли на изувеченную упавшим деревом площадку.
Зато подростки облепили похожий на скелет остов горки и бренчали что-то гитаре, давая оккупировавшим лавочки пожилым женщинам повод поперемывать косточки «современной молодежи».
