— Нее хочется, — Даша в самом деле не хотела выходить из дома: скоро должен был вернуться папа, рассказать о маме.
Пустая квартира давила тишиной. Чтобы хоть как-то отвлечься, Даша поискала форумы антикваров. Ничего, похожего на их часы, там не было.
Анин вопрос тоже остался без ответа. Ей предлагали выкинуть старье или разобрать, чтобы поискать клад — ходили слухи, что во время революции дворяне и купцы прятали в старинных часах ювелирные изделия.
На всякий случай Даша еще раз осмотрела страшное сокровище И тут же почувствовала себя дурой: видела же, как папа их ремонтировал. Будь внутри тайник, обязательно бы заметили!
Среди потока пустого трепа надеждой прозвучала просьба посмотреть на заднюю часть маятника.
Там, на латунном диске, оказались выбито клеймо: лист рябины.
Едва она сообщила об этом невидимому собеседнику, как получила ссылку с просьбой зайти и, прочитав, ответить на некоторый вопросы.
Вообще, она давно знала, что жмакать на все ссылки подряд не стоит, но любопытство оказалось сильнее.
Бледно-серый форум с часовой шестеренкой вместо логотипа, пестрел фотографиями. На первой же Даша увидела знакомые часы. Снимок был нечеткий, явно дореволюционный, но ошибки быть не могло.
Увы, большинство текста оказалось скрытым, пришлось регистрироваться. Повинуясь какому-то порыву, Даша взяла ник Рябинка и с нетерпением стала ждать одобрения модератором.
То пришло мгновенно, а вместе с ним — личное сообщение. Модератор сообщал, что это он дал ей ссылку и просил выслать фотографии клейма: считалось, что в мире таких часов не осталось.
Выполнив просьбу, Даша углубилась в чтение. И, чем больше узнавала, тем ей становилось страшнее.
Рябиновый лист оказался клеймом известной часовой фирмы «Рябинин и Ко». По слухам, они работали только под заказ, и их часы пользовались мистической славой: считалось, что они могут до минуты предсказать время смерти владельца, рождение у него ребенка или любого другого знакового события.
Конкретно Дашины были выпущены большой партией — что было необычно — для сети принадлежащих одному владельцу кафе под названием «Рябиновая гроздь». Многие исследователи считали, что принадлежало оно самому Рябинину, но доказательств не было, догадки строились на сходстве фамилии и названия, а также клейма.
Но, как заявил модератор, он не нашел никакой информации ни о дальнейшей судьбе партии часов, ни, тем более, о кафе. И, увидев фотографию, не поверил своим глазам. А когда Даша прислала снимок клейма… В общем, он умолял продать раритет за любые деньги.
Отказывать напрямую Даша не решилась, сказала, что подумает. Модератор тут же прислал свою почту и велел писать в любое время.
Даша сохранила форум в закладки и вздрогнула, услышав резкое пиликанье: мистическая история так захватила, а тишина стала такой привычной, что звуковой сигнал Скайпа показался оглушительным.
Вместо «Привет» Петя возмутился, что Даша вышла на связь только, когда он, Петр, понадобился Дашиной тете:
— Я тут сеть копаю, паутину такую сплел, спецслужбы позавидуют, а она ни словечка, ни картиночки!
Пришлось извиняться. И рассказывать все в подробностях.
Больше всего Петя заинтересовался часами:
— Я попробую найти что-нибудь об этом Рябинине. Что там за форум?
Но, сколько бы раз Даша не отправляла ссылку, она каждый раз оказывалась нерабочей.
— Странно, я захожу легко… Погоди, выйду на главную страницу.
— Есть.
Однако, даже зарегистрировавшись, Петр так и не смог найти тему про рябиновые часы.
— Мадридские тайны какие-то… ладно, сам покопаю. А ты не пропадай!
Отключившись, Даша снова посмотрела на фотографию клейма.
— Рябинин и Компания… — протянула она. — Интересно, каким ты был?
Интернет не знал о часовщике почти ничего. Только сухие цифры: родился, женился, основал компанию, бежал за границу, умер во Франции в полном одиночестве, но не в бедности. О судьбе немаленького наследства не сообщалось. Подумать об этом времени не нашлось: вернулся папа.
— А где Ира?
— Разве не у мамы?
— Она сказала, заходила, но быстро ушла — у мамы был приступ.
— Что с ней?
Даша так перепугалась, что задохнулась. Папа погладил ее по голове:
— Все в прядке, если не считать того, что никто не знает, чем она болеет. Послезавтра маму переводят в другую больницу, в областной центр. Навестишь?
— Мама хочет меня видеть?
Даша все еще считала себя виновницей маминой болезни. Если бы не рассердила игошу, ничего бы не случилось!
Папа не ответил, только снова провел ладонью по волосам.
Ужинать Даша не стала. Обида теснилась в груди и вырывалась слезами. Чтобы не тревожить отца, девушка рыдала в подушку, а потом поняла, что плачет не одна.
Уже зная, что увидит, она достала из шкатулки второй осколочек стекла и выглянула в окно. Она уже знала, что увидит: над ямой, свернувшись клубочком, скулил игоша, и от нытья не было спасения даже под подушкой.
Проплакав полночи, Даша вскочила на рассвете, еще раньше папы. Тот удивленно посмотрел на дочь и поинтересовался:
— Тетя Ира не вернулась? Ты, вот что, если она придет, скажи, чтобы позвонила. И сама не уходи далеко, я заеду после работы, мама ждет.
Это «мама ждет» заставло забыть обо всех невзгодах. Даша даже к Ане не пошла, сидела дома и вязала, вязала… Занавеска становилась все длиннее, клубок — меньше, и его могло не хватить. То, что получалось в итоге, Даше, с одной стороны, нравилось, а с другой… Ну не хотела она изначально вязать на сетчатом полотне рябину!
Успокоившись тем, это просто совпадение — просто вокруг слишком много упоминания этого дерева, да что там, ее собственная фамилия являлась производным от простонародного названия растения, девушка старательно вывязывала петелька за петелькой, но, услышав знакомый гудок, тут же отложила рукоделие и кинулась во двор.
— Тетя дома? — спросил папа.
— Нет. Тебе тоже не звонила? — Даша начала тревожиться, кто знает, куда влезла Ирина Васильевна, может, сгинула в проклятом кафе?
Волновалась она не долго: предвкушение встречи с мамой вытеснило все остальное.
В палату летела, как на крыльях. И застыла, наткнувшись на холодный взгляд: лежащая в кровати женщина казалась чужой. Но стоило подойти папе, как она преобразилась, снова став любимой мамочкой.
Однако на дочь она смотрела, как на чужачку.
Папа поднес палец к губам, предостерегая Дашу от вопросов. И та присела на стульчик у окна, слушая воркование родителей и чувствуя себя чужой.
