— Да, только хобот подлиннее. И присосался к маминой шее, вот сюда, — Даша откинула волосы, показывая, куда именно.
Макс молчал, и она решилась:
— А что это такое?
— Лярва. Противная, до жути. Обычно справиться с ней несложно, но…
Даша забыла, как дышать. Опять трудности! Снова что-то идет не так!
А Макс достал смартфон и показал экран:
— Видишь? Это чакры. Обычно когда порчу наводят, лярва вцепляется или в макушку, или между бровей, там, где по поверьям, находится «третий глаз». Ну, иногда еще в свадхистханну, но это не наш случай. Так вот, я впервые вижу, чтобы эту тварь подсадили на шею! Там, конечно, тоже есть чакра — вишудха, но…
— И что же делать? — у девушки голова начала болеть от множества странных и незнакомых слов.
— Как это что? Снимать! Принеси фото. Конечно, лучше самому все увидеть, но вряд ли меня пропустят в больницу.
— Я поговорю с папой! — вскинулась Даша. — Лярва на фотографиях не отражается.
Девушка была уверена в успехе и не сомневалась в поддержке единственного оставшегося родного человека.
— Нет! — резко прервал Макс. — Чем меньше людей знают о нашем разговоре, тем лучше. Твоей подруги вполне достаточно. Понимаешь, — продолжил он уже мягче, — не все готовы принять множественность миров. Не все верят в загробную жизнь и тем более не готовы столкнуться с нечистью. Им проще закрыть глаза и объявить увиденное ересью.
Даша кивала: в памяти еще свежи были насмешки. Но ведь папа-то поверил в игошу! Папа-то был на ее стороне!
Но Макс говорил так убедительно, что Даша согласилась.
Вернувшись домой, первым делом положила на место деньги. Оказывается, совесть может грызть больнее страха, а воровство — оно и есть воровство.
Аня убежала, обиженная на подругу за молчание. Но Даша хотела побыть одна, полученная информация требовала времени подумать. Да и ужин нужно приготовить: пельмени и макароны с магазинными котлетами надоели.
Шинкуя овощи, Даша поймала себя на том, что прислушивается. Игоша с того раза больше не появлялся, но малейший шорох воспринимался теперь как присутствие чего-то потустороннего. Она даже пожалела, что оставила стекло у колдуна — совет Пети вставить его в очки уже не казался смешным.
Папа вернулся с работы рано и сказал, что взял неделю отгулов: маме совсем плохо. Она ходит, ест, чувствует себя нормально, но очень тоскует по дому.
Даша воспрянула: значит, и по ней скучает? Уточнять на всякий случай не стала, хватит пока разочарований.
А папа, повязав фартук, присоединился к готовке.
— Как прошел день? Что делала?
— Гуляла, — увильнула от ответа Даша.
Говорить отцу о колдуне она все-таки не решилась. Одно дело разгром в квартире, и совсем другое — вмешивать в семейные проблемы посторонних. За такое по головке не погладят. И чтобы перевести разговор, а заодно узнать побольше, спросила:
— Врачи так и не поняли, что с мамой?
— Похоже, это какой-то уникальный случай. Что именно, не говорят, только консилиумы собирают.
— Можно ее навестить?
— Не стоит. Она, конечно, скучает, но волноваться врачи запретили. Даже по телефону разговаривать нежелательно.
— Она и так ни разу не позвонила, — стало грустно до слез.
Папа вздохнул:
— Дашенька, дочка, ты уже взрослая, должна понимать.
— Да понимаю я, понимаю! Только от этого не легче.
Запоздалый обед прошел в молчании. Отец не знал, о чем еще поговорить с дочерью, а та обдумывала, как провести колдуна в больницу так, чтобы мама не пострадала.
— Да просто приди в больницу, и все. Медсестрам плевать, кого ты привела, а маме и знать необязательно, Макс посмотрит на нее из коридора, — посоветовала Аня.
Ребята сидели на лавочке, прямо рядом с бывшей детской площадкой. Дождь смыл часть земли с асфальта, но грязи не стало меньше, поэтому все обходили это место стороной.
— Может, не стоит?
Петя не скрывал неприязни к «Белому Дедушке». Но девушки не сдавались:
— Ты просто с ним не знаком. И, потом, Макс сам сказал, что денег не возьмет. А нам сейчас нельзя отказываться от помощи.
Возразить было нечего, и Петя смирился.
К этому времени они все знали, кто такие лярвы, но действовать самостоятельно не решались, чтобы не навредить.
— А как быть с часами?
— Вот тут твой Макс дельно посоветовал: продай. Тому же модератору.
— Он же тебе тоже не нравится, — удивилась Даша.
— Ага. Мутный какой-то, как и форум. Зато проблему решишь.
— Мне бы с другой справиться.
Даша задумчиво смотрела на визитку. Макс велел звонить в любое время, по любому поводу. Даже если присниться кошмар:
— В нашем деле мелочей не бывает. Я все брошу и приеду.
— Ребята, прикройте меня, хорошо? Приемный часы еще не закончились, если папа будет звонить — яс вами.
И, набрав номер, продиктовала Максу адрес больницы. Тот предложил вызвать такси, обещав оплатить.
Но одну ее не пустили:
— Я тоже еду, — заявил Петя. — Тогда врать не придется. И такси сам оплачу: нечего у всяких проходимцев деньги брать.
— Он не проходимец! — возмутилась Аня. — Ты отзывы о нем почитай, скольким людям Белый Дедушка помог!
— Да хоть всему свету! Одну не пущу.
Пришлось смириться. Даше и самой было не по себе в присутствии Макса, а уж при маме… Лучше, если Петя будет рядом.
Аня тоже не пожелала остаться в стороне.
Но в палату вошла только Даша.
Дверь она не закрыла. В большую щель ребята и Макс хорошо видели, как скривилось лицо женщины, как она отстранилась от объятий дочери, узнавали, как велики ее нетерпение и ярость.
— Пусть выходит, — прошептал маг. — Лярва злится, сейчас устроит скандал.
Аня кивнула и вошла в палату. Поздоровалась и, прощебетав что-то милое, почти насильно утащила подругу прочь.
На автобус Макс ребят не пустил, усадил в свою машину. И сказав, что разговор будет серьезным, затормозил у небольшой кофейни:
— Пока от лярвы прятался, столько энергии потратил, — пожаловался и попросил большую чашку крепкого кофе и чизкейк, предложив ребятам не стесняться, — Не объедите.
А, когда те отказались, сам велел им горячий шоколад и эклеры.
Девушки с удивлением смотрели, как маг с удовольствием отламывал кусочек чизкейка, как довольно жмурился, наслаждаясь вкусом. Они впервые видели мужчину, который не стыдился любви к сладкому.
