Даша не выдержала первой. Схватила со стола тяжелую стеклянную вазу для фруктов и с визгом запустила на звук. А потом, как была, выскочила за дверь. И только после поняла, что стоит в подъезде в домашних тапочках, а ключ и телефон остались в квартире.
Кнопка звонка почти исчезла в стене. Даша давила на нее и думала, что делать, если Аньки нет дома. Придется сидеть в подъезде — вот в этом. Потому что в свой она не вернется даже под дулом пистолета! Не одна!
Глухо щелкнул замок. В дверях стояла немного помятая Аня. Из собранных в пучок волос во все стороны свисали длинные пряди. В руках она держала надкушенное пирожное.
— Дашка? А чего не позвонила?
И тут она поняла. Глаза сделались огромными и в них мелькнул страх:
— Господи, что случилось? Заходи! — девушка втянула подругу в квартиру. — Я тут кино смотрю, не слышала… Давно ждешь?
Она тараторила, не переставая, не давая вставить ни слова.
Даша послушно прошла на кухню, где ей тут же сунули в руки слоеное пирожное с кремом и большую чашку с горячим чаем.
— Где-то тут бананы были, — Аня щедро водрузила на стол целую связку, — Ешь! Говорят, в них эти, эндор… гормоны счастья, короче! Так что лопай!
И, видя, что Даша не двигается, сама оторвала банан, почистила и всучила подруге.
— Спасибо, — та отложила угощение и обеими руками обхватила чашку. Тепло словно возвращало к жизни, Даша только сейчас поняла, что замерзла… А ведь на улице было тепло. Наверное. Она не помнила.
— Так, рассказывай! — Аня методично заставляла стол вредными вкусностями. — Что стряслось-то? Ты словно призрака увидела… — сраженная догадкой она замерла и всем телом развернулась к подруге: — Что, серьезно? Увидела?
Даша кивнула.
Первые слова царапали горло. Но постепенно говорить стало легче и, утирая слезы и прерываясь на всхлипывания, Даша рассказала все. И даже про непонятную истерику мамы вчера вечером.
Это Аню не впечатлило: ее собственные родители любили поорать на пустом месте, быстро заводились и так же быстро остывали. А вот шаги заинтересовали.
— Слушай, может, это домовой? Ну понравилась ему твоя уборка, вот и решил посмотреть, кто у него хозяйничает.
Даша вспомнила тот леденящий ужас и замотала головой:
— Домовые до-о-обрые! А этот… Не знаю, как объяснить.
— Что у вас за потоп? — в кухне возник Петр, сцапал чипсину и захрустел: — Любимый хомячок помер? Пожар? Конец света? Нибиру падает?
— Да ну тебя, — Аня замахнулась на брата полотенцем, и тут же ему все пересказала, изрядно приукрашивая.
— Серьезно? — Петя захлопнул холодильник, так и не вытащив котлеты. — Призрак?
— А кто еще? Сам подумай! Дашка она дома, а тут эти шаги…
— Ну… Ань, ты недавний скандал забыла? Из-за одной очень скрипучей кровати!
Анька сначала прыснула в ладошку, а потом расхохоталась:
— Такое забудешь! Даш, прикинь? У нас тут соседи комнату сдали, молодым парням, и каждый вечер, как по часам, там что-то скрипеть начинало, такое активное скрип-скрип, скрип-скрип. Ну, родители сперва возмутились, ясно же. Что за дела, все такое… Ругаться пошли. А знаешь, что оказалось? К парню бабка приехала на недельку, очень активная такая бабка. И вот чтобы не мешать молодым своей жизнью жить, уходила в комнату и делала гимнастику. А держалась за спинку древней кровати! Всех на уши подняла!
Она снова зашлась в смехе.
Даша улыбнулась. В иное время она бы присоединилась к веселью, но сейчас проблемы подруги казались такими надуманными.
— Даш, ты не поняла? — Аня наконец-то прекратила суетиться и уселась напротив.
— Петя правильно сказал — может, акустика? Слышимость-то какая! У соседей кто- то бегает, а тебе мерещится.
— Я что, совсем дура? — обиделась Даша, — Говорю же — по коридору шлепало! И крик этот…
— Ну, крик тоже объясним, — Петя все-таки выудил котлеты и теперь сооружал что- то похожее на гамбургер, засовывая между кусками хлеба помидоры и ломтики огурца. — Ужастик кто-то смотрел, а там сама знаешь, как орут!
— Ага. А кафе — мираж, как в пустыне, да? — Даша начинала злиться.
Аня с Петей переглянулись:
— Слушай, тебе не кажется, что шутка затянулась? Это же всего лишь местная легенда! Страшилка такая!
— Страшилку сфотографировать нельзя, а это чертово кафе — можно! — выпалила Даша.
— Показывай!
— Телефон дома остался. Потом фотки перешлю. И можете сколько угодно проверять их на предмет фотошопа!
Даша хотела добавить еще какую-то колкость, но Петр, стоя за спиной сестры, прижал палец к губам и немедленно предложил:
— Может, кино посмотрим? Согласен и на сопли! Ань, ты тут прибери пока, а мы что-нибудь поищем, — и, не слушая возмущенных выкриков сестры, уволок гостью в комнату:
— Успокойся! Шагам и шумам всегда можно найти логическое объяснение. А вот кафе беспокоит меня гораздо больше. Давай сходим туда вместе?
— Сейчас?
— Ну… — Петр оглядел Дашу, — Домой зайдешь, переоденешься…
— Ни за что! — отрезала та.
— Да что ты, в самом деле? Вместе же будем, заодно посмотрю, что там за звуки такие страшные.
— Нет! — уперлась девушка.
— Ну-ну. Интересно, только где жить-то собираешься? Позволишь глупым шорохам выгнать тебя из собственной квартиры?
— Не твое дело! — процедила Даша, но задумалась. Ей ведь и вправду придется возвращаться.
Но не сейчас. Только не сейчас! Потом, когда мама и папа вернутся домой, когда из кухни будут доноситься умопомрачительные ароматы, и вся семья станет шутить и подначивать друг друга. Тогда страх забудется, а сама Даша решит, что все привиделось и ничего нет.
— Нашли? — в комнату, вытирая руки о кухонное полотенце. Ворвалась Аня. — Чего сидите в темноте? И телевизор не включили. Эй, вы тут чем занимаетесь?
Возмущенную тираду прервал телефонный звонок. Аппарат анахронизмом висел в коридоре — серебристая трубка с кнопками.
— Да, она у меня. Даш, тебя.
— Немедленно домой. Сейчас же!
Голос отца не предвещал ничего хорошего.
Даша не хотела, чтобы кто-то видел, как ее ругают, поэтому на предложение проводить ответила отказом. Только попросила у Ани какую-нибудь обувь — не бежать же в тапочках! Хотя выданные модные сланцы для бега подходили не лучше.
Дверь открыл папа. Окинул дочь мрачным взглядом и посторонился, пропуская в квартиру. Даша шагнула через порог и застыла, не веря глазам:
— Что здесь случилось?
— Это мы у тебя хотели узнать, — ворчливо отозвалась мама. — Что за мамаево побоище?
