В тот злосчастный для всех день он хотел триумфа – девять уникальных бойцов, готовое подразделение гвардии во главе с его сыном должны были влиться в гвардию рода Маэда, вернуть утраченное влияние. А семья обрела бы сына, утраченного семнадцать лет назад.
Судьба сложилась иначе. Брат умер на моих руках и стал частью меня. Наши души слились в одну – так решила Пресветлая Амэ, божественный предок рода Хаттори.
Мы были слишком разные. И при слиянии произошёл конфликт душ. Первый месяц запомнился лишь чередой сменяющихся образов-воспоминаний и кровавой пеленой перед глазами. Состояние, близкое к лихорадке, накрыло меня знатно и почти сразу – я потерял сознание, стоило только выйти из руин сгоревшего замка сюзерена. Месяц блужданий во внутреннем мире, месяц безуспешных поисков ответа на самый важный вопрос: кто я?
А когда более-менее пришёл в себя, то понял, что очутился за тысячи километров от дома. В чужой и непонятной мне стране. В окружении тех, кого я-прежний и знать не знал. А вот я-нынешний был им хорошо знаком. Потому что они считали, что я – Леон.
* * *
Ночь пахнула в лицо морозной свежестью и одуряющим ароматом хвои. Выбравшись из-под разлапистых ветвей исполинских елей, я бодро захрустел по покрытому тонким слоем снега газону, окружающему только покинутый мною дом по кругу.
Сбегать от взявших меня под опеку людей я не собирался. Но урвать глоток свободы, дать себе проветриться и собраться с мыслями было необходимо. При царящем в моей голове хаосе это было и вовсе обязательно.
Город встретил меня неприветливо, укрывшись в темноте и тенях, словно не желая показывать своё лицо. Ночь поглотила его краски, лишь фонари создавали островки света, выхватывая из темных каменных и кирпичных стен отдельные куски и возвращая им цвета.
Город спал. Во всяком случае, эта его часть. Пустынные улицы почти без прохожих и без проезжающих машин; завывание холодного ветра; редкие звуки из числа тех, что сопровождают бытие человека – хлопок дверью, сработавшая сигнализация и обрывок чьей-то речи. Меня это не расстраивало. С энтузиазмом деревенского жителя, впервые очутившегося в цивилизации, я шёл от одного фонаря к другому и с любопытством смотрел по сторонам.
И так продолжалось до тех пор, пока я не заблудился…
Слияние душ не могло пройти без некоторых сюрпризов. Самым важным и полезным, наверное, стали память и умения моего брата. Русским языком он владел отлично, мама постаралась. До замужества Хаттори Хикари была Ольгой Солнцевой, поэтому сказки ему рассказывали на двух языках. Зависть ворохнулась и исчезла. Осталась лишь тихая печаль. И всё бы ничего, вот только Леон так и не научился читать.
Табличка с названием улицы, к которой я обратился за помощью в обретении точки отсчёта, бесстрастно порадовала меня рядом незнакомых символов и двузначным номером. Легче от этого не стало ни капли. Захотелось выматериться, да так смачно и заковыристо, что даже стыдно стало.
В такой ситуации ни в коем случае нельзя впадать в отчаяние и уж тем более нельзя начинать философствовать. Оба этих действия никак не влияют на окружающий мир. Решение пришло довольно неожиданно.
– Нужен Пятница! – пробурчал я себе под нос и благодарно улыбнулся короткому воспоминанию об одном из любимых литературных персонажей детства. – Только с туземцами беда. Придется поискать…
* * *
Кто ищет – тот всегда найдёт.
Я нашёл. Приключения. И кто бы сомневался?
Понадобилось всего полчаса неторопливого променада по мощенным каменной брусчаткой улицам, чтобы тихий и уютный район из преимущественно двухэтажных зданий сменился другим, на вид более деловым, респектабельным и шумным. Показались яркие витрины дорогих магазинов, с фырчанием и ревом проносились автомобили, послышался гомон прохожих, а прямо по курсу замаячило здание, не понять назначение которого я не смог бы при всём желании – это был ночной клуб.
Идеальной формы стеклянный куб с огромной автостоянкой возле одной из граней, с яркой неоновой вывеской на входе и парочкой колоритных секьюрити в шапках-ушанках с кокардами и долгополых шинелях. И что характерно, тоже довольно невысокое здание. Чувствуя, как любопытство во мне смешивается с пресыщенностью и безразличием многое видавшего брата, я остановился, закрыл глаза и ритмично задышал – эмоциональное несоответствие реакций могло принять и более резкую форму, а дыхательная гимнастика неплохо выручала в подобных ситуациях. Побочный эффект проявлялся всё реже, но доставлял значительные неудобства.
– Так и до таблеток можно докатиться… – укоризненно сказал я сам себе, собираясь идти дальше.
Но приключения уже успели меня отыскать.
– Помогите!!! Пожа… – разрезал воздух и захлебнулся звонкий девичий выкрик. Он вырвался из темного переулка между двумя домами перед клубом, и, судя по отсутствию реакции окружающих, никто, кроме меня, крика не услышал.
Времени на раздумья не оставалось. Честь требовала защитить слабого.
И меня накрыло. Шквал ярости, негодования и жажды немедленных действий выбил из головы все мысли, и ноги сами понесли меня причинять добро и наносить справедливость. Побочный эффект преодолел все мои потуги самоконтроля, попросту наложившись на гормональный всплеск и…
– Вот же идиот, – обречённо простонал я сквозь зубы, в узком и темном переулке нос к носу столкнувшись с парочкой крепких, добротно сложенных парней в кожаных куртках. Подвиги откладывались.
Они синхронно шагнули из тени и ловко, показывая неплохую сноровку в подобных делах, подхватили меня под руки и что есть сил зашвырнули в темную глубину переулка. Не упал я только чудом, хотя кроссовки предательски заскользили по тонкой наледи. А события тем временем приближались к логической развязке.
– Пошла вон, сучка. Считай, что отработала свой должок. Ну-ка, кто тут у нас такой пылкий и дерзкий? – басисто расхохотался третий участник представления, пинком ноги отшвыривая в сторону сидевшую в грязи у его ног заплаканную симпатичную девушку лет двадцати на вид, после чего развернулся ко мне.
Бита в его руке ловко крутанулась, сливаясь в серебристый круг, и мягко хлопнула о его бедро. Удобная, явно титановая, с головоломной вязью каких-то символов. Она мне понравилась с первого взгляда. Даже больше, чем девушка, которая, заливаясь слезами и громким плачем, уже бежала прочь что есть сил.
– Я задал вопрос. Ты кто такой? – обратился ко мне обладатель титановой биты, вразвалочку приближаясь. Я нарочито медленно отряхнул свою куртку от видимых только мне пылинок, расфокусировал взгляд, давая глазам привыкнуть к темноте – в общем, тянул время как только мог, явственно ощущая за спиной первых двух крепышей.
– Кто тебя не боится. Легче стало? Могу назвать себя твоим новым учителем по этикету.
– Дерзишь. Это хорошо. Повода искать не надо. Мы ж не нелюди какие и не беспредельщики. Нам повод нужен, – степенно ответствовал главарь этой банды, перекладывая биту на плечо и демонстративно расправляя плечи. Я на габариты никогда не жаловался и пигмеем себя не почувствовал, но смотреть на него пришлось снизу вверх.
