– Принято, Акихиро. Действуем в рамках приказа, приступаем к реализации третьей фазы. Я буду скучать, старикашка! – быстро протараторила Каталея Браво и звучно чмокнула телефон на прощание, после чего отключилась.
Танака Акихиро, отставной полковник Генерального штаба японской Императорской армии, мечтательно улыбнулся и прикрыл глаза, представляя, что происходит за много километров от него. Он знал – там стрекочут автоматы и пулеметы, взрываются гранаты и заложенные мины, крики раненых и умирающих разрывают серое промозглое небо, смешиваясь с тягучим черным дымом начинающегося пожара. Он знал это. Как и то, что даже два десятка МПД не способны прорваться сквозь периметр обороны бразильских наемников меньше чем за пятнадцать минут. А этого времени хватит второму отряду и… Старик мотнул головой, отгоняя видения, и вернулся к шахматной доске.
Десять лет назад он принял один любопытный контракт от рода Хаттори. Контракт координатора «Мертвой руки». Предложение польстило отставному полковнику, как и размах работы, проведенной Хаттори Хикару, молодым начальником СБ рода Маэда – парень не просто узнал о личности одного из гарантов, но и смог убедить его подписать контракт. Танака Акихиро в тот день не знал, что когда-то сможет приступить к выполнению договоренностей – слишком часто подобные предосторожности родов оставались предосторожностями долгие века. Но грянула война, Хаттори сгинул, а тоненькая папка с контрактами наемных отрядов, лежавшая в условленном месте, пошла в ход, пуская цепную реакцию по самым разным странам. Акихиро не мог разочаровать своего заказчика, пусть даже тот и умер.
Чёрный слон продолжал угрожать коню белых, но его атака оставила небольшую брешь, в которую ворвался другой конь. Кавалерист напал в излюбленной этим типом войск манере – угрожая сразу по трем направлениям и ставя противника перед нелегким выбором.
– Гарде, Такэда-сан. Ваш ход…
* * *
«Тяжело в учении – легко в бою!» Спорить с истинностью изречения великого российского полководца девятнадцатого века может разве что излишне самоуверенный человек. Александр Васильевич знал, что говорил, – его карьера начиналась чуть ли не с самых низов и в итоге вознесла в высшие круги имперского общества. В его случае иначе и быть не могло: все виртуозы получали герб и право основать свой род. Но предшествовали этому его постоянные тренировки. Мой дедушка Хандзо придерживался того же мнения и взвинчивал темпы наших тренировок. Новые техники и приемы, короткие и емкие лекции по энергетике, нарабатывание навыков манипулирования бахиром вне и внутри тела – всё это шло нескончаемым потоком, перегружая память, мозг, тело и дух. И тем не менее духу казалось, что этого мало.
– Ич, ни, сан!
Связку из трёх ударов тень повторила безукоризненно – насыщенный серый силуэт на стене сделал синхронный со мной подшаг, выбросил два хлестких джеба на уровне головы предполагаемого противника и от души вложился в апперкот.
– Ши, го!
Два «нырка» под ответную комбинацию, прикрывая нижнюю часть лица сжатыми кулаками.
– Рок!
Неожиданный лоукик в область колена – мощный, резкий, калечащий. Тень повторяла всё идеально и не вызывая нареканий.
– Сич, хач!
Рывок вперёд, поглощая дистанцию, и прыжок на последнем шаге.
– Кю, дзю!
Вынос левого колена вперёд, скручивание корпуса, небольшой доворот и… вместо левого колена бьёт правое. Приземление. Поклон бессознательному противнику.
Тень повторила поклон и послушно замерла на стене, словно ожидая новых указаний. Однако на этом тренировка была закончена.
– Нокаут!!! И враг повержен! Приветствуйте нашего нового чемпиона! – съехидничал дух предка, тихо хихикавший всю тренировку на задворках сознания.
Тонкая нить бахира со стихийным «теневым» окрасом беззвучно лопнула, и на меня навалилась усталость. Точнее, целых две усталости – физическая и метафизическая. Поэтому я только и смог, что вяло отмахнуться:
– Отстань, древний. Сам же сказал, чем больше повторений, тем на большее способна моя тень.
– Сказал, – радостно согласился со мной дедушка. – И моё сердце полно трепетного счастья, что поучения не миновали твоей бестолковой головы. Глядишь, лет через пять-десять из тебя выйдет настоящая «ночная тень»!
Откровенно говоря, в тот момент я перестал его слушать, зная, что дед оседлал любимого конька, то есть рассуждения о том, что будет, и том, что есть на данный момент. Статистика неумолима, и по ней выходило, что у меня было как минимум минут пять, прежде чем начнется конструктив. Поэтому, продолжая вполуха мониторить его бубнеж, я прошёлся по комнате и выключил свет, оглядывая своё скромное жилище критическим взглядом.
Надо было что-то менять. Как минимум подыскать место для дополнительных тренировок. Трещины в стенах от постоянных манипуляций бахиром разрослись до таких масштабов, что стали элементом декора в стиле «разруха и обветшалость» – сложная, разветвленная сеточка мини-каньонов грозила – перерасти в нечто большее и обвалиться ко всем чертям.
– А какое рвение ты проявляешь к учебе! Я восхищён! Раненый, да ещё и в выходной. В свой единственный выходной!
Что-то в его монологе резануло мой слух, привлекая внимание, но что именно? Стянув с себя мокрую от пота майку и прихватив полотенце, я вышел в коридор, направляясь к общей душевой.
– Что опять не так-то?
Мой отстранённой вопрос произвёл на дедушку незабываемое впечатление – он заржал. Не захихикал, как обычно, а заржал эскадроном строевых лошадей.
– Сегодня воскресенье, бестолочь! Воскресенье! Единственный день, когда ты мог выспаться, но ты проснулся в шесть утра и начал тренироваться, – выдавил он сквозь смех, когда его немного отпустило, и замолчал, наслаждаясь моим внутренним смятением и разочарованием. В общении с ним это, пожалуй, самое неприятное. Дух не мог читать мои мысли, но эмоции снимал на раз, откровенно наслаждаясь их всплесками.
– Бл…!!!
– Мне всё больше нравится язык этих варваров. Всего одно слово, но сколько смысла!
– Вот так и живём. Я и моя шиза, – обречённо покачал я головой, заходя в душ и с трудом избавляясь от прилипающей к телу одежды. Тугие горячие струи воды после тренировки показались руками умелой массажистки, и настроение понемногу начало улучшаться. – Так и живём.
Дедушка смог загнать меня до такой степени, что дни слились для меня в одну нескончаемую череду. С момента дуэли прошла одна ночь, воскресенья я ждал как избавления и мечтал отоспаться, прежде чем вернусь к тренировкам, но… забыл. Злость на духа прошла так же быстро, как и возникла, оставив после себя неприятный осадок в виде раздражения. Его я и выплеснул, стоило ему заикнуться о продолжении занятий:
– Старый, а не пошел бы ты в райские кущи?!
– С радостью, внучок, с радостью. Недавно оттуда, уже скучаю. Там ведь нет ленивых неучей, – огрызнулся дед в ответ, но сделал это так вяло, что я сразу начал искать подвох.
