– …в каком часу появится ректор?
– Господин Таранов сам назначит вам встречу, молодой человек! – он немедленно ответил и посоветовал с участием в голосе: – А вам я пока рекомендую проследовать в тридцать вторую аудиторию. До начала занятий ещё час, вы вполне успеете ознакомиться с необходимым минимумом бумаг.
Признаваться в собственной неграмотности было стыдно. Такой «потери лица» мне здесь не простят. С каждой минутой вся эта затея со школой казалась мне всё более безнадежной. Но виду я не подал и, максимально вежливо распрощавшись, отправился на поиски своей аудитории.
Коридоры в учебном корпусе достойны отдельной песни. Высокие, метров семь, потолки, колонны, барельефы и картины на стенах. Очутившись в таком, поневоле чувствуешь себя несколько некомфортно, этаким пигмеем, что забрел в вотчину великанов.
К счастью, нумерация помещений сюрпризов не создала, и спустя четверть часа поисков я уже обосновался в пока ещё пустующей аудитории, выбрав самую дальнюю парту из всех возможных.
* * *
Вся информация из ректората была во временно недоступном мне формате, и все бумаги были отложены в сторону до востребования. Не желая напрасно терять время, я раскрыл ноутбук – ещё ночью я отметил огромное количество писем в электронной почте. Пора было возвращаться к жизни. И первые же сообщения заставили меня занервничать.
Род Хаттори продолжал войну. И в то же время получил передышку: в разборки аристократов вмешался император.
Причиной послужил последний контракт «Хаттори-Групп» и «Маэда-Индастриз» с министерством обороны Японской империи. Расчёт Такэда строился на одном точном, выверенном ударе, после которого обезглавленные компании попросту перешли бы в собственность победителя. Чудесное спасение наследника Хаттори смешало нашим врагам все карты. Особенно, если учесть, что в этом спасении прямое участие принял не кто иной, как официальный посол Российской империи – Андрей Бельский. Старый друг семьи Хаттори и весьма влиятельный, опытный политический деятель.
В итоге разразился скандал. Клан Такэда отмёл обвинения в беспочвенной агрессии, предоставил доказательства якобы произошедшего конфликта между свободным родом Маэда и кланом Такэда, но в уже сложившейся и очень некрасивой ситуации это не принесло необходимых им плодов. Рейдерские группы клана Такэда наткнулись на предельно вежливых чиновников Имперской канцелярии и, обменявшись любезностями, откланялись. До окончания контракта с министерством или моей преждевременной кончины обе компании находились под прямым протекторатом императора. Но палка, как известно, имеет два конца.
Протекторат не распространялся на слуг обоих родов, не распространялся на прочее имущество и уж тем более не давал никаких гарантий лично мне. Война продолжалась. После ожесточенного штурма захвачен замок Канадзава, защищавшая его родовая гвардия Маэда полностью уничтожена. Поместье моей семьи предано огню, а от военных сил осталась горстка людей. Сухая статистика последнего отчёта тяжким грузом легла на мои плечи. Разгром. Сотни погибших воинов и гражданских.
Ярость. Всепоглощающая, безумная, опаляющая душу. Лишь усилием воли я смог сдержаться – аудитория начала заполняться кадетами, и воспитание всё же взяло верх, только заскрипели стиснутые зубы и побелели костяшки сжатых в исступлении кулаков. И больше ничего. Самурай не должен показывать своих эмоций. Следовало помнить об этом. Все решения я отложил на вечер.
Кадетов становилось всё больше. Они вваливались шумными компаниями и поодиночке, весело гомоня или заспанно хмурясь. Неудивительно, что меня заметили почти сразу же. И очень быстро на мне сконцентрировалось основное внимание.
Мои новые одноклассники… Аккуратные, похожие друг на друга характерной выправкой и манерой движений, безликие в одинаковых комплектах военной формы – в Высшей кадетской школе, куда меня занесла нелегкая, иной одежды для учащихся попросту не предусмотрено. Пятьдесят парней шестнадцати-семнадцати лет, в черных мундирах старшей группы оккупировали устроенную амфитеатром учебную аудиторию и… Почти все они смотрели на меня, так или иначе. Кто-то в открытую, нагло и с вызовом, кто-то лишь краем глаза, исподтишка. В принципе, понять их реакцию было нетрудно. Появившийся в середине учебного года новичок не вписывался в привычную картину мира, а всё новое поневоле вызывает интерес.
Лица ребят выражали настолько широкую палитру различных эмоций, что поначалу я даже немного опешил. Неприязнь, возмущение, любопытство, презрение и даже насмешка. Чувствовать себя в центре внимания пятидесяти подростков оказалось сомнительным удовольствием. Образно говоря – тучи сгущались. И тогда пришёл спаситель.
– Леон! Глазам своим не верю! И ты молчал?! – завопил он с порога аудитории и вихрем промчался вверх по ступеням. – Как же я рад тебя видеть!
Алексей подмигнул и решительно бухнулся рядом, вынуждая меня подвинуться и дать ему место. Атмосфера резко изменилась. Взгляды одноклассников стали выражать скорее недоумение и жгучий интерес. Всё большее их количество побросало свои дела и в открытую развернулось к нам лицом, ожидая продолжения.
– Так, парни, знакомьтесь: Леон Хаттори. Как я понимаю, прибыл к нам из Японии, по обмену. Всё остальное потом! Занятие вот-вот начнётся, а мне ещё новенькому кое-что объяснить надо! – громко и отчётливо объявил мой спаситель и, больше не отвлекаясь на них, повернулся ко мне. – Вот так встреча. Отчётливо вижу, что к ней приложил руку Фатум, не иначе. Я угадал насчёт обмена?
– Не угадал. Я насовсем. Полтора года у вас доучиваться, – обрадованно выдохнул я, чуточку расслабившись, и улыбнулся: – Ты не представляешь, насколько ты вовремя.
– А ты не представляешь, насколько тебе повезло. В этой учебной группе оказаться не так-то просто. Перед тобой, можно сказать, элита нашей школы.
– Боюсь, это будет скорее проблемой. Тем более что есть один очень немаловажный нюанс.
Я не стал тянуть кота за хвост и вкратце обрисовал Алексею свою самую главную проблему. От которой он, мягко говоря, пришёл в ужас.
– Это pizdets, Леон. Полный. Для меня, как для старосты этого бедлама, так вообще. Когда это вылезет наружу, а оно обязательно вылезет, разбираться с проблемой придётся именно мне.
– То есть меня не отчислят?
– И не надейся. Такого прецедента ещё не случалось. Да и чтобы сорвать с тебя вот эти вот погоны, – хохотнул он, указывая пальцем мне на плечо, – нужен весомый повод. Очень весомый. Фактически сейчас ты почти офицер нашей страны. Это накладывает как обязанности, так и определенные привилегии. Так что не парься.
Его слова подарили определенную надежду. Всё же не хотелось разочаровывать тех, кто поверил в меня. От разговора отвлёк вошедший в аудиторию преподаватель, весьма импозантный мужчина средних лет в классическом костюме.
– Господа кадеты! Занимайте свои места, занятие начнётся через минуту.
* * *
– …сложившаяся традиция наследования не земель, но права на их владение образовала современную модель государственного устройства. Ошибочно будет считать её конфедеративной, так как княжества целиком и полностью находятся во власти императора, при этом располагая своим, зачастую кардинально отличающимся от общеимперского, законодательством. При этом следует помнить Особое Уложение, принятое Сенатом в 1901 году. Кто из вас, господа, способен изложить его суть прямо сейчас?
