* * *
Высшая кадетская школа очень внимательно относилась к увлечениям своих учащихся. И если эти увлечения имели прямое отношение к войне, то школа предоставляла все условия для желающих заниматься факультативом. Яркий тому пример предстал перед моими глазами, когда староста притащил меня в «гараж», служивший местом для занятий по механике боевых машин и экзоскелетов.
Выделенная площадь находилась в отдаленной от учебных корпусов части территории ВКШ и представляла собой капитальное двухэтажное здание, распластавшееся среди прочих, предназначенных для иных увлечений будущих защитников Родины. Мой Пятница для примера обозначил парочку из них как химическую лабораторию и оружейную мастерскую. Подход к факультативным занятиям впечатлял и внушал надежду именно на тот исход задуманного и затеянного вместе с Калашниковым дела.
«Гараж» встретил нас какофонией лязга, грохота, мата и шума работающих движков. Элитный эскадрон присутствовал в полном составе, оживлённо копошась под бронированным внедорожником «Тигр» отечественного производства и двумя кавалерийскими байками. Точнее, копошились всего четверо, остальные облепили боевую технику со всех сторон и энергично курочили подопытные машины. Ещё пара байков оглушительно ревела двигателями – закреплённые на специальных стендах мотоциклы уже были полностью собраны и всего лишь проходили своеобразную «обкатку» моторов, вращая толстые валики под своими колёсами.
Атмосфера работы царила во всём помещении и нарушилась только с нашим приходом.
– Братья! Ронин пришёл! Качать победителя! – рядом со мной немедленно выстрелил в пространство лозунг, давший старт броуновскому движению моих товарищей. Полдюжины парней в спецовках побросали свои дела и окружили меня небольшой, радостно гомонящей толпой, хлопали по плечу, тормошили и всячески демонстрировали свою радость по поводу моего визита. Только один человек сдержанно остался на своём месте, продолжая отслеживать данные с приборов-диагностов, и ограничился уважительным полупоклоном в мой адрес. Увидеть Войтова в составе эскадрона я никак не ожидал.
– Он здесь по твоей инициативе? – спросил я краем рта, адресуя вопрос старосте. Тот утвердительно кивнул и решительно пресёк зарождающийся праздник. В корне.
– Отставить планы о попойке в честь нашего друга! Всё бы вам праздновать! А учиться кто будет?! – громко рявкнул он, вновь демонстрируя мне, насколько непререкаемым авторитетом пользуется среди друзей.
Его слушали. Всегда. Харизма этого человека была устрашающей по своему действию. Именно такие подымали полки в атаку даже под самым страшным обстрелом. Именно такие доводили своих людей до конца любого, даже самого сложного пути.
– Успеем ещё, всё успеем. Нам этого обалдуя ещё в братство принимать. И вон того подозрительного типа с татуировкой на лице, между прочим, тоже неплохо бы провести через ритуал. Так что расходимся пока. Диего, ты уж займись приготовлениями, а то на остальных у меня никакой надежды.
– Принято, командир, – усмехнулся кастилец, напоследок отсалютовал мне кулаком, прижатым к сердцу, и торопливо устремился куда-то в глубину гаража, где громоздились всевозможные стеллажи и шкафчики.
Грядущее посвящение в братство меня не настораживало. Короткого разговора мне в принципе хватило, чтобы смириться с решением товарищей, тем более что… Я сам хотел быть частью чего-то большего. Да и дед Хандзо неожиданно возник, заявив, что это будет самым правильным моим поступком за последние дни. Мол, хватит отворачиваться от тех, кто идёт тебе навстречу.
– Дима, ну веди уже, хватит приплясывать на месте, – обратился я к Калашникову, когда остальные разошлись и рядом со мной остался только он. Парень радостно вскинулся и на буксире потащил меня к видневшемуся у дальней стены контейнеру.
Лёгкий МПД «Тэнгу», благодаря которому я пережил штурм замка Маэда, расположился на стенде для обслуживания, уже извлечённом из транспортного контейнера. Спроектированный и разработанный в КБ рода Хаттори, он воплощал в себе большую часть передовых разработок Островной империи и был одной из редчайших экспериментальных моделей, созданных специально для одарённых.
Дилетит – металл Древних, обладающий идеальной проводимостью для бахира, нейтрального и стихийного. В «Тэнгу» его использовали, создав сложную структуру проводящих линий, благодаря которым стало возможно использование огромного количества «контактных техник». Если вкратце, конструкторы выполнили мечту многих фехтовальщиков – тяжёлый пехотинец в МПД получил возможность пользоваться холодным оружием, усиленным мощью стихий, а до кучи, при минимальных усилиях, ещё и укреплять броню стихийным «покровом».
«Тэнгу» имел лишь частичное сходство с человеком. Ноги откровенно смахивали на птичьи лапы и имели по три когтя спереди и одному сзади на каждой. Чешуйчатая броня характерно повторяла птичье оперение и отличалась нехарактерной для подобной защиты гибкостью, позволяя совершать акробатические кульбиты. Экзоскелет, изначально почти полностью взятый с «Ронина», в процессе подвергся значительной переработке и стал выдавать более высокий КПД. В общем, не МПД, а мечта подростка…
И такой вот подросток с горящими глазами стоял рядом со мной, терпеливо ожидая отмашки.
– Помотало тебя, друг мой… – прошептал я, приближаясь к доспеху и поглаживая его иссеченную осколками броню. Во время штурма замка доспеху досталось более чем изрядно: от лицевой маски осталась лишь треть, левое плечо и середина груди зияли глубокими рваными пробоинами, на ногах не хватало значительной части броневых пластин, и отказала почти вся псевдомускулатура. – Прости, что я тебя позабыл.
Калашников продолжал молчать. Понимающе и благоговейно, осознавая, что присутствует при сакральном действе. Хороший привычный доспех для самурая означает чуть меньше, чем его меч. А мой меч остался в Японии, уничтоженный выплеском стихии моего врага.
– Дим, его надо полностью разобрать. Мне потребуется твоя помощь, одному это слишком долго и сложно будет делать, – говорил я, извлекая из стенда диагност и вытягивая из его корпуса шнуры для подключения к доспеху. – Сейчас посмотрю, что вообще от него осталось…
Вскрыв технический лючок на спине при помощи универсальной отвёртки, я подключил кабель к процессору такт-компьютера и запустил первичную диагностику. Ещё один кабель подключил к гироскопу в пояснице, а третий закрепился на поясе спереди, где находились выходы от питающих доспех батарей, располагающихся в бёдрах. Диагност бодро попискивал и моргал индикаторами, запуская тесты один за другим и компилируя информацию в один сжатый блок, который будет немедленно передан на планшет старшего техника. Означенный планшет уже был мной включен и до времени вручён Дмитрию, что заинтересованно и грустно смотрел на бегающие по экрану иероглифы.
– Мрак. Полный и беспросветный. Предстоит разбор и замена почти всего. Что не сломали, то надломили, иначе и не скажешь. Общий показатель готовности к эксплуатации – двадцать один процент, – констатировал я завершенный экспресс-тест и запустил полный, который длился не менее получаса. – В общем, снимаем всё до экзоскелета. Систему безопасности я уже отключил, ничем не шарахнет, только в батареи не лезь, на них система самоуничтожения.
