И когда прямо из пустоты выскочил Сет, волосы Эйприл прилипли к голове, а веки затрепетали от порыва арктического ветра. И вместе с ним явился оглушительный хор завывающих голосов, таких безумных и отчаянных, что Эйприл сама невольно испустила протяжный вопль. Но ее крик вырывался из еще живого рта.
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
Сет вывалился в коридор, за дверь, задыхаясь и рыдая. Он поднял голову и увидел слева, в паре шагов, мальчика в капюшоне, который взволнованно кивал на изломанную фигуру Эйприл. Она привалилась к стене справа от него, вывернув одну ногу под странным углом и уже не опираясь на нее. Входная дверь в конце коридора была открыта.
— Сет! Сет! — взвизгнул из глубины подрагивающего капюшона малолетний преступник. — Тащи эту суку туда! Сейчас же, а не то пожалеешь! Иначе он заберет вместо нее тебя! Выбирай — ты или она. Делай, мать твою, что приказано!
Эйприл потрясенно глядела на Сета, не в силах говорить.
— Он ждет встречи с вами, — произнес Сет, и ему самому показалось, что слова звучат лживо и напыщенно. — В этой комнате.
Эйприл помотала головой и развернулась, чтобы бежать.
— Сет! — выкрикнул мальчишка и кинулся в погоню. — Тащи ее внутрь. Там я смогу тебе помочь. Просто затолкни ее в комнату, а мы сделаем все остальное. Давай же!
Поднимаясь, Сет понял, что плачет.
— Эйприл, Эйприл!
Он схватил ее за ворот пальто и дернул назад. Она заваливалась по широкой дуге, ее ноги оторвались от пола. Эйприл с грохотом упала на деревянные половицы, и ее лицо исказилось в крике, она ударилась копчиком. Сет сейчас же принялся извиняться.
— Вот так, отлично. Она у тебя в руках!
Мальчишка глядел на сапоги на высоком каблуке, которые скребли по мраморному полу.
— Сет, не надо! — выкрикивала Эйприл между стонами и рыданиями, мешавшими ей бороться, лишающими сил.
Двигаясь спиной вперед широкими шагами, Сет волок Эйприл за воротник. Шлепая руками по гладким половицам, она пыталась замедлить неукоснительное приближение к двери, которая содрогалась под ударами ураганного ветра, казалось, она дрожит от возбуждения. Воротник пальто задрался выше головы, пока Эйприл пыталась вывернуться из одежды. Сет плотно намотал ткань на кулак, оттягивая руки Эйприл назад и лишая ее возможности двигаться. Его собственное шумное дыхание отдавалось в ушах.
— Прости, прости, — рыдал он.
Мальчишка, в капюшоне шагал вслед за ними по коридору, с нейлоновым шелестом размахивая руками.
— Туда, туда, туда! — скандировал он.
— О нет, боже мой! Сет, умоляю!
Эйприл плакала, подводка для глаз растеклась; прелестное лицо покраснело, когда она повернула голову, чтобы взглянуть на ужасающую дверь. Жуткий мороз мешался с ощущением бескрайней черной пустоты, дожидавшейся, чтобы поглотить ее.
Сет завел за спину руку и нащупал ручку. Эйприл отчаянно задергалась, когда он ослабил хватку, и почти сумела подняться. Но он сбил ее ногой, и она упала на бок, заливаясь слезами, а перекрученное пальто скрыло лицо и шею. Оно превратилось в идеальную удавку, Сету остается только тянуть за нее.
Мальчишка в капюшоне метался из стороны в сторону, наблюдая за их борьбой, возбужденный, словно хорек у кроличьей норы. Он принялся топать, и из темноты капюшона вырывалось сдавленное хныканье. Он готовился кинуться вслед за Эйприл в темноту, чтобы прикончить ее.
Дверь сама широко распахнулась, и наружу вырвался неимоверный порыв морозного воздуха; он захлестнул их, как волна захлестывает палубу тонущего корабля. Сразу за дверью зазвучал хор тысяч голосов, рвущихся из ртов, которые Сет не хотел даже видеть. Вопли неслись сверху, поднимались снизу, напирали с боков и с силой накатывали на дверь, словно видели шанс обрести новую жизнь.
Собрав все силы, Сет снова шагнул в темноту и ветер. Он сделал еще шаг, затаскивая следом рыдающую девушку.
ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ
— Эйприл! Эйприл! Да что ж такое!
Майлз оторвал трубку от уха и ринулся к парадному входу Баррингтон-хаус. Он взлетел по лестнице, перепрыгивая через три ступени, и притормозил на мраморном крыльце перед стеклянными дверьми. Он метался из стороны в сторону, поскальзываясь на кожаных подметках, и задыхался от страха, потрясения, паники, какие вселил в него тот крик: в голосе Эйприл звенел неподдельный ужас, в трубке трещало от ураганного ветра, после чего наступила тишина.
Майлз подскочил к домофону и принялся нажимать на блестящие стальные кнопки. Единица. Девятка. Четверка. Девятка.
Внутри тяжелой латунной коробки, соединяющей створки стеклянных дверей, громко щелкнуло, когда запорный механизм ослаб. Майлз ворвался в дом и помчался по длинному, застеленному ковром коридору. Только приблизившись к широкому кругу со стойкой портье и уголком отдыха с безмолвными растениями в кадках, креслами и кофейным столиком с журналами и вазой сухих камышей, Майлз снова задышал. Впустил теплый воздух в легкие, непривычные к физическим нагрузкам.
Она сказала, через пожарный выход. Вот он, ведет к лестнице и лифту. Майлз слышал голос неискушенной горожанки Эйприл со всеми этими «лифтами» и «квартирами», словечками из киношных диалогов — они крутились, переплетаясь с его собственными мыслями, бега которых он не мог замедлить.
Майлз поскакал вверх по лестнице, затем остановился. И беспомощно замер — руки и ноги дрожали, а разум, уже несколько оправившийся от паники, твердил, что шестнадцатая квартира находится на восьмом этаже, а он и так уже чуть жив после пробежки через холл. Есть же лифт. Воспользуйся им. Лифт стоит на первом этаже. Да, Майлз видел кабину зеркало в задней стенке, деревянные панели, желтоватый свет, заливающий замкнутое пространство.
Когда он забрался внутрь, руки у него тряслись. Указательный палец попал не на ту кнопку, кнопку пятого этажа. Потом нажал девятый. Пятый остался гореть. И девятый тоже.
— Какого черта!
Майлз унял дрожь в пальцах и нажал восьмой: этаж, напротив которого значились номера шестнадцать и семнадцать.
Что он там натворил, этот чокнутый негодяй Сет? Напал на нее? Или еще хуже?
Скоро эта коробка зашевелится? Кажется, прошла добрая минута, пока кабина зазвенела, зажужжала и поползла вверх, к Эйприл.
Как он ей поможет? Только теперь, когда Майлз никуда не бежал, не тыкал в кнопки, а был вынужден стоять неподвижно и ждать, он задумался, а что, собственно, от него потребуется. Сможет ли он хотя бы драться, если дело до того дойдет? Кто его знает. Последний раз он дрался в школе, несколько десятилетий назад.
— О господи, — проговорил Майлз, сознавая абсурдность ночного приключения.
О чем Эйприл вообще думала?
Когда лифт без толку остановился на пятом этаже, тревога за Эйприл превратилась в гнев. Эти безумные истории, дикие предположения относительно убийства, и вот теперь ночной поход с полоумным портье. Как какой-то детектив-любитель! Майлз проклинал себя за то, что позволил втянуть себя в эту авантюру. На самом деле он не смог до конца отделаться от подозрений, что Эйприл такая же чокнутая, как и ее бабка.
