Если на выигрыш можно безбедно прожить несколько лет, то двадцать миллионов…
Я присвистнула.
– Сделай так еще раз, – неожиданно оживился Ридж.
– Как? – не поняла я.
– Свистни.
– Зачем?
– У тебя интересно получается.
– Не буду.
– Почему?
– Зачем свистеть просто так? – заартачилась я.
Эту привычку я взяла от папы. Если он чему-то удивлялся, то часто свистел. Всем детям свойственно повторять за родителями, и я не стала исключением. Поначалу тренировалась у зеркала, потом свистела при любом подходящем и не совсем случае. Поначалу выглядело неестественно, особенно когда получалось не с первой попытки, но не успела оглянуться, и это стало частью меня.
Повзрослев, я часто слышала ворчание старших о неудаче, но полностью избавиться от приобретенной привычки уже не могла.
– Как громко ты можешь свистеть? – вдруг спросил некромант.
– Очень громко, – неуверенно откликнулась я. – А что?
– Было интересно, – скупо откликнулся Даниэль, вернувшись к карте. – Ридж, достанешь маски?
«Было интересно», – мысленно передразнила его. Я вроде на работу не устраивалась, но такое чувство, будто у меня появился начальник, скоро приказы раздавать начнет.
– Да, могу. Какие? Те, что реалистичные? В преддверии игры мастера по магическому металлу наверняка задрали стоимость.
– Нет, дорогие нам не подходят. Далеко не каждый способен выложить за маску кругленькую сумму. Мы лишь привлечем к себе внимание, а нам надо слиться с толпой, – покачал головой Лефевр.
– Для чего нам маски? – С каждым новым вопросом я чувствовала себя все глупее.
– Это давняя традиция. На игру надевают маски, чтобы скрыть личность. Предполагаю, она зародилась из страха возмездия или неприязни после игры. – Некромант вновь сосредоточил внимание на мне.
– Но тех, кого хорошо знаешь, все равно легко вычислить. Походка, манера колдовать, голос – они выдают. Хотя последнее уже не проблема, новые маски способны менять тембр, – дополнил Клайм, а маг смерти кивнул, соглашаясь с ним.
– Поняла. Но у меня еще вопрос. – Я не могла позволить себе смущения или боязни стать обузой. Мы страшимся неизвестности намного больше, чем реальных вещей. Наверное, мозг посылает сигналы SOS, заставляя в панике искать ответы. Так было в день моего перемещения в этот мир и после первой встречи с некромантом в академии и происходило теперь в преддверии Герадовой ночи.
– Говори, – сказал Даниэль.
– Как участники понимают, на кого можно нападать, используя магию, а на кого нет?
– Повязки на плечах. Красные для магов и белые, соответственно, для остальных.
– Мы сами их вяжем?
– Да.
– Замечательно. – Я уже прикидывала в голове, что попрошу Дарину приготовить широкий кусок ткани. Любой, кто увидит меня, поймет, что я не маг.
– Загадка, есть одно исключение, о котором мы не упомянули вчера. – Одна фраза растворила благодушие, разрушила мимолетное спокойствие.
– И какое же, некромант? – Если бы голосом можно было убить, то Лефевр уже задыхался бы. Исключения, о которых не говорят сразу, – паршивые нюансы, способные перевернуть все.
Клайм и Ридж молчали, хотя что они могли сказать? Я знала, кто заправляет лавочкой. Его идея, его план.
– У мишени особый статус. Она может нападать на кого угодно и защищаться как угодно. – Лицо Даниэля подобно равнодушной маске без капли раскаяния. Беспристрастность, холодность, отсутствие вины. Это злило меня пуще бесцеремонной привычки решать за меня.
– Как ты ходишь по земле, Даниэль? Совесть не гложет? – со вспыхнувшим мрачным интересом спросила я.
– Не думаю, что она у меня есть, но вопрос интересный. – Кривая усмешка зародилась на лице мага смерти. Захотелось дотронуться до него и посмотреть, останется она такой или сменится чем-то зловещим.
Я поднялась со стула и села рядом с Лефевром на диван. Ридж вопросительно поднял брови.
– Тебе дать минутку, чтобы ты попробовал ее отыскать? Совесть. – Темные глаза некроманта больше не пугали меня, у меня тоже есть колючки, которые я не собираюсь прятать.
– Не думаю, что ему это поможет, – устало прокомментировали со стороны.
Ухмылка пропала, казалось, как и дыхание некроманта, потому что спустя несколько секунд, когда оно вернулось, Даниэль сделал глубокий вдох. Но я в последнюю очередь поверю, что маг смерти потерял самообладание из-за меня. Этот парень все равно что Северный Ледовитый океан – такой же холодный.
– Мне импонирует твой гнев, Загадка. Он превосходен. Но оставь его для других случаев, – глубоким голосом сказал он, казалось, заново изучая мое лицо.
– Для каких? Мне любопытно, – не унималась я, чувствуя неожиданный прилив силы. Будто могла безнаказанно припереть этого парня к стене одним лишь взглядом.
– Когда этот момент настанет, я скажу. – Темные глаза загадочно блеснули, будто Лефевр знал или догадывался о чем-то, что мне лишь предстоит узнать. Это раз за разом выводило из себя и заставляло поражаться, откуда у меня столько сил и чувств, чтобы испытывать не затихающую ни на минуту неприязнь. – Загадка, в ночь игры я всюду буду с тобой. Поэтому хватит обвинений.
Он предлагает свою защиту? Я думала, что в ночь игры мы неминуемо разделимся, чтобы прикрывать друг друга, но некромант останется со мной… Я окинула оценивающим взглядом его фигуру, ноги, крепкие руки, грудь и поняла, что это лишь малая доля силы, магия – вот его козырь.
– Эта переменная мне по душе, – негромко проговорила я, разрывая зрительный контакт и откидываясь на спинку стула.
– Когда все побегут за ключами, мы поступим иначе, сосредоточив внимание на мишени. И единственное, что от нас потребуется, – это терпение, – донесся приглушенный голос некроманта.
– Она явится на приманку? – спросил Ридж со вспыхнувшим интересом.
Теперь я еще и приманка… Они готовы называть меня как угодно, только не по имени. Может, оно и к лучшему? Мне не нравится имя моего двойника, я уже так давно не слышала своего, что даже оно становится чужим. Вдруг я потеряюсь и перестану быть собой?
Грустные мысли одолевали меня, но я все еще внимательно слушала разговор парней.
– Да, я в этом уверен. Ирида явится восстановить репутацию. Уже сейчас она испытывает давление своей семьи.
– Почему? Что она сделала не так? – вмешалась я. Проблемы с родственниками просто краеугольный камень этого мира. Конечно, везде они есть, но мне попадаются просто аномально ненормальные случаи.
– Не смогла разобраться с проблемой, за которую взялась. Члены ее семьи занимаются защитой тех, кто не способен обеспечить себе безопасность самостоятельно. В таком деле репутация важна.
