Порой, когда здравые мысли посещали голову, я корила себя за опрометчивость. Даниэль – некромант, он мог обдурить меня. Но стоило один раз задать себе вопрос: поступила бы я так же, если бы вернулась в утро сегодняшнего дня? – и я с поразительной уверенностью поняла, что да.
Даниэль сел напротив мага воздуха, смерив его внимательным взглядом и бросив:
– Верида. Ты ведь ее помнишь? – В невинном вопросе звучала легкая угроза.
Ридж подавился и поспешно поставил бокал на стол.
– Понял-понял, не надо.
– Что такое? – удивилась я неожиданной перемене в парне.
– Ничего, – взгляд мага воздуха на секунду метнулся ко мне, а после устремился вниз, к вышагивающим по красному ковру танцовщицам.
Да что уж там говорить, даже я засмотрелась! Гибкие тела, стройные ноги, густые волосы каскадом спадали по спине и обрамляли лицо, будь то плавные или резкие движения, все казалось идеальным.
Червячок неполноценности засвербел внутри, потому что даже по сравнению с обычными кривляющимися под музыку девчонками я была бревном.
Даже не знаю, как объяснить, но в некоторые моменты мои судороги, наверное, можно было снимать на видео и выкладывать в Интернет. Впрочем, не танцевала я в компании людей давно, уж пару лет точно, возможно, что-то и изменилось. Саму себя сложно трезво оценить.
Я посмотрела на некроманта и убедилась, что танцовщицы его не волновали. Даниэль негромко разговаривал о чем-то с Клаймом, а Блондин кивал в ответ.
Должно быть, Лефевр почувствовал мой взгляд и отвлекся от беседы, вопросительно приподняв бровь. Я отвернулась, чувствуя, что меня поймали с поличным.
– Держи. – Ридж протянул мне бокал.
– Нет, я не буду, – мотнула головой, заметив, что Дарла тоже сидит с пустыми руками.
– Почему?
– Я не пью. Предпочитаю трезвую голову. – И это чистейшая правда.
– Хм. Даниэль тоже никогда не пьет, – заметил Ридж и, хохотнув, добавил: – Вы похожи.
– Как два ботинка из разных пар обуви – неотличимы, – съязвила я и, глянув на дочку ректора, встала. – Мы пойдем прогуляемся.
Мне просто не сиделось на месте. До нас доносились лишь отголоски представления, разворачивавшегося снаружи. Я никогда подобного не видела и не хотела упускать.
Дарла с готовностью поднялась. Стоило немного отойти от парней, девушка закатила глаза и прошептала:
– Слава Тирэну!
– Они настолько тебе не нравятся?
Я успела прикипеть к этой троице, и не только из-за некроманта, чувствовала себя своей и уже почти не задумывалась над словами, вылетавшими из моего рта. Иногда могла быть бесцеремонной, но и сама не обиделась бы на едкие замечания.
– Не в этом дело.
– Тогда в чем?
– Вас видно. Тебя и Лефевра. Я же пытаюсь держаться в тени, так удобнее оставаться в курсе происходящего, – туманно изрекла Дарла.
Если честно, я не до конца ее поняла, но у меня неожиданно возник другой вопрос:
– Почему ты упомянула Тирэна? Разве он не бог магов?
Всего на мгновение девушка растерялась, но быстро собралась.
– Привычка. Повторяю за отцом, – бросила она, пробираясь к стойкам с закусками.
Так ли это? Мне почудилось волнение в ее голосе.
Мы шагнули в серое облако на первом этаже. Дым, подобно водопаду, стекал с чаш дурманиц и клубился у ног студентов.
Пока Дарла набирала еды, я задумчиво оглядывалась. Мысли были далеко, гуляли между скрытником, шифр к которому оставался тайной, и некромантом, перебегали к ключу в форме разбитого сердца, вновь возвращались к Даниэлю, замирали на тайне ночных похождений Конкордии и завершались почему-то Горидасом.
То, что он советник главы рода, стало для меня бо́льшим сюрпризом, чем я желала показывать. Судя по его словам, мужчина сильно рисковал, но у меня не было оснований доверять ему.
Неожиданно на меня обрушилась темная завеса дыма. Я закашлялась, прикрываясь одной рукой, и попыталась разогнать его другой.
Послышался громкий издевательский смех.
– Стерва, – выругалась Дарла, оказавшаяся в похожем положении, хотя основной удар пришелся на меня.
Когда дым немного рассеялся, я увидела Ириду. Она сидела на спинке дивана, закинув одну ногу на другую и подняв ладонь, и улыбалась. Поймав мой взгляд, девушка сделала резкий взмах рукой, и новая волна дыма накрыла нас. Вновь послышался смех.
Вот же гадость. И шага не дают ступить!
Я отвернулась, меньше всего мне хотелось промолчать, но если завтрашний план некроманта сработает, смех этой девушки дорого ей обойдется.
Дарла уже семенила к выходу, сердито что-то шепча в адрес воздушницы. Я отправилась за ней, но уже у самых дверей почувствовала неладное.
Каждый шаг давался все с большим трудом, дочку ректора тоже покачивало. Мы вышли из дома и остановились на тропинке, я посмотрела на свои ноги и невысоко подпрыгнула. Чувство притяжения усилилось, будто в первые минуты после батута.
– Дарла… – взволнованно позвала я, – ты как?
Тут и там люди прислонялись к какой-нибудь опоре или падали на диваны и стулья. Мне могло показаться, но у всех словно разом закружилась голова.
– Что-то не так. – Дочка ректора тоже схватилась за голову, пошатываясь.
Я часто заморгала, пытаясь избавиться от наваждения. Медленно, но неуклонно лужайка перед домом пустела, а затем новое темное облако поглотило меня.
«Дым – отрава», – пронеслась в голове догадка.
В следующую секунду реальность раскололась на миллионы осколков.
Беспорядок. Путаница. Хаос.
Смех Ириды. Возгласы: «Карать!», «Герад, Герад, ты нам не рад!» Бездонные глаза некроманта: «У меня пока нет ответа». И тут же тихий, пробирающий до мурашек шепот: «Ты утешаешь меня? Твои объятия – мучения, самые худшие, поглощающие и сводящие с ума».
И я будто проваливалась в кошмары, а может, в воспоминания. Всем сердцем и душой я желала закрыться, спрятаться и искала внутри себя укрытие, крепость и защиту.
Дарла отшатнулась, на лице девушки не было паники, лишь искреннее недоумение вперемежку с возрастающим изумлением.
Пошатываясь и чувствуя, как ходит под ногами земля, она отступала. Голова гудела, в глазах было темно.
Воздух вибрировал от магической силы, наконец-то вырвавшейся наружу.
Дочь ректора ничем не могла помочь. Никто не мог. В ее силах сейчас лишь отступить, постараться прийти в себя, дождаться, пока утихнет неожиданно разразившаяся буря из чистой, искрящей магической силы.
Каменная дорожка надрывно трещала, земля будто разрывалась, а в ушах нарастал гул.
