Это застало Аманду врасплох.
– Почему? – она почувствовала, как в ней начинает расти злость.
– Вы не выполнили задания, мисс Рипли. Вам поручали не наладить генератор, а написать план ремонта, – директор откинулась на спинку кресла. – Но я предлагаю компромисс. Если вы к завтрашнему дню предоставите профессору план, как вам и было поручено, она оценит задание заново. Все бонусы за ремонт генераторов, какие вы, возможно, рассчитывали получить, обнуляются в силу задержки со сдачей задания. Вас устраивает такой вариант?
Аманда не знала, что и сказать. Она была простым подростком, а мисс Байо – директором. Не Аманде было решать, устраивает ее что-то или нет.
– Если нет, – продолжила Байо, – то у меня, разумеется, не останется иного выбора кроме как согласиться с желанием профессора Родригез поставить неудовлетворительную оценку. Это, в свою очередь, может помешать вам получить сертификат.
«Значит, на самом деле выбора у меня нет, – подумала Аманда, чувствуя, как растет злость. – Как обычно».
– Тогда ладно, сделаю, – сказала она. – Можно прямо сейчас, если хотите.
– Прошу прощения?
– Подождите минутку.
Она достала из кармана старый, побитый жизнью пад, купленный с рук – «Сигсон A99». Таких больше уже не делали. На загрузку ушло несколько секунд, но все же экран ожил, и Аманда начала записывать по пунктам все, что сделала, когда чинила генератор.
– Кстати, – сказала она, не отрываясь от письма. – Генератор, который мне выдали, был в куда худшем состоянии, чем все прочие.
Байо улыбнулась.
– Не только я заметила, что вы слишком талантливы для этой школы, мисс Рипли. Желание профессора Родригез поставить незачет вызвано исключительно вашей неспособностью выполнить задание так, как его поставили, а не нехваткой знаний.
На это Аманда отвечать не стала. Она закончила план, перечитала, исправила единственную опечатку и отослала документ Родригез и Байо.
– Готово.
Директор несколько секунд смотрела на нее.
– Вы уже закончили?
Аманда невольно улыбнулась.
– Я же просила минутку.
– Вы так быстро написали план?
Аманда кивнула и поднялась.
– Это всё?
– Да, мисс Рипли, – Байо тоже встала. – Пока что.
Кивнув, Аманда сбежала из кабинета. Закрыв за собой дверь, она прошла по пустым коридорам, вышла из здания, где располагалось техническое училище «Делаж», и прошла три квартала до кофейни сети «Кэллоуэй». Взяв кофе из автомата, – на счету едва хватило денег, чтобы оплатить его, – она пошла искать место в зале.
– Эй, Мэнди! – из-за читалки выглянуло знакомое темнокожее лицо. Марвин Океке.
– Привет, Марвин.
– Садись рядом.
Свободных мест в зале было не слишком много, так что Аманда кивнула и уселась рядом с ним.
– Давно не виделись, – сказал Океке.
– Мой отчим на больничном, так что теперь будем видеться чаще. Тут легче делать домашние задания.
– Отстой.
Аманда пожала плечами.
– Все нормально, пока у меня есть деньги на кофе, а в кафе не начали применять правило тридцати минут.
– Я тебя умоляю, – Океке показал средний палец табличке, висевшей над дверью.
Надпись гласила:
ПОЖАЛУЙСТА, НЕ СИДИТЕ В КОФЕЙНЕ
БОЛЬШЕ ТРИДЦАТИ МИНУТ
НА ОДИН ЗАКАЗ
– Я обычно сижу тут два-три часа за одной чашкой чая, – добавил Океке. – Табличка тут просто для того, чтобы убедить людей, что есть такое правило. Убеждение – мощная штука, если ты понимаешь, о чем я.
– Наверное, – ответила Аманда. – Ладно, ты сам-то как?
– Неплохо, – Океке выключил читалку. – Делаю свое дело, понимаешь? Ты все еще в училище?
Аманда кивнула.
– Только что убереглась от завала предмета.
Она коротко рассказала Океке о задании Родригез и последующем разговоре с Байо.
– Вот дерьмо, – Океке уставился на нее. – Почему ты ходишь в эту помойку вместо нормальной школы?
– По той же причине, по которой мне приходится сидеть тут больше получаса над одним стаканчиком кофе. Денег нет.
– Слышал, – Океке сделал глоток чая и бросил на Аманду странный взгляд. – М-м, на самом деле я рад, что ты заглянула, – он выглядел так, словно ему было неловко. – Ты никогда не говорила о своей матери…
В Аманде снова вспыхнула злость.
– Чего это ты о ней вспомнил?
– Возможно, у меня есть о ней кое-какие сведения.
– Марвин, какого черта? – Аманда поднялась так резко, что стул проскрежетал по полу.
Океке поднял руки и откинулся на спинку кресла.
– Тихо, Мэнди, тихо, успокойся.
Но Аманда успокаиваться не собиралась:
– Да что ты, черт возьми, знаешь о моей матери?
– Больше твоего, бьюсь об заклад.
Это удивило Аманду настолько, что она притормозила. Океке меж тем продолжал.
– Ну же, Мэнди, ты же знаешь, чем я занимаюсь.
– Вообще-то нет, – искренне ответила Аманда. Она никогда не спрашивала, чем Марвин зарабатывает на жизнь.
– А я не говорил? – Океке моргнул и удивленно качнул головой.
– Марвин, ты для меня просто парень из кофейни, – Аманда наклонилась к нему. – И у тебя есть ровно две секунды, чтобы рассказать мне, какого хрена…
– Я продаю информацию.
Это немедленно заставило Аманду успокоиться. Если Океке действительно крутился в торговле информацией, он и в самом деле мог что-то знать о ее матери.
– Ты уверена, что я этого не говорил?
– Более чем.
– Готов поклясться, что говорил. Слушай, Мэнди, прости, правда. Я думал, ты знаешь, чем я занимаюсь, иначе с этого бы и начал, – он оглядел зал. – Может, сядешь обратно? На нас смотрят.
Только тогда Аманда поняла, что завсегдатаи странно на них смотрят. Одна женщина нервно уставилась на них поверх пада, и Аманда задумалась, не вызывает ли та полицию.
Так что она села обратно.
– Ты должен был мне об этом сказать.
Океке снова поднял руки, признавая ее правоту.
– Mea maxima culpa
[2], – голос его звучал искренне. – Я правда думал, ты знаешь.
– Ну, ладно, что ты там знаешь о моей матери? – скептически поинтересовалась Аманда.
