Аманда кивнула.
– Нужен только номер счета.
– Прекрасно, – Океке улыбнулся. – Мне не хотелось продавать это кому-нибудь другому.
– Спасибо, Марвин. Это много для меня значит, – впрочем, Аманда не была уверена, так ли это. Знание о том, чем Океке зарабатывал на жизнь, изменило ее отношение к нему, и Аманда еще не свыклась с этим.
Океке дал ей номер. Аманда перевела деньги, и он показал ей еще один «Моран VDN».
– Я принесу его в «Кэллоуэй», с утра, первым делом.
– Отлично! Я заскочу туда по дороге на учебу.
Несколькими часами позже Аманда лежала на кровати в полумраке и смотрела в потолок – видя там лицо матери. Все было по-настоящему. Она хотя бы узнает, что произошло с мамой, капитаном Далласом и всеми прочими. Аманда не знала остальных членов команды, но после всех сообщений с «Ностромо» ей хотелось, чтобы они выжили.
А может быть, эти сведения помогут и Компании. Может, они смогут найти корабль. Мама вернется домой, и Аманда, наконец, будет снова жить с ней вместо того, чтобы уживаться с отчимом.
Во сне мама снова пела:
– О, маленький цветок лотоса, исчез навсегда…
Будильник сработал в шесть. Обычно Аманда ставила его на семь, но сегодня она хотела попасть в кафе пораньше, с запасом. Отчим так и храпел на кушетке. Из уголка рта на подушки стекала струйка слюны.
Аманда напомнила себе, что ей не придется вечно с этим мириться. Если все пройдет, как задумано, мама наконец-то вернется. А даже если нет, через два года Аманда станет совершеннолетней и сможет жить самостоятельно. Обязанности взрослого человека она и так уже исполняла – потому что Полу на них было насрать, – но Аманде хотелось получить и соответствующие возможности.
Наскоро приняв душ, она натянула комбинезон – эта одежда была дешевой, удобной и со множеством карманов, – и положила в карман «Моран VDN». Лишние позаимствованные полсотни пополнили проездной, и до Кэллоуэй Аманда добралась быстро. Там она заказала не только кофе, но и яичницу с беконом – в такой хороший день можно было и пошиковать.
Прождав Океке час, она начала волноваться.
Весь этот час она пересматривала послужной список мамы. Там не было ничего особенного, только немного сухих фактов, но запись напоминала ей, что мама была жива, что у нее была жизнь до исчезновения. И будет снова.
Как только вернется домой.
«Ну, где тебя черти носят, Марвин?»
Через два часа и еще три кружки кофе она сунула визитку Океке в прорезь общественного телефона. Вместо лица Океке на черном фоне появилась зеленая надпись:
ТЕЛЕФОННЫЙ НОМЕР БОЛЬШЕ НЕ ОБСЛУЖИВАЕТСЯ
«Нет!»
– Аманда, это ты?
Повернувшись, Аманда увидела молодую женщину, которую прежде встречала в кафе. Имени ее она не помнила.
– М-м, привет.
– Странно видеть тебя тут так рано. Сегодня лекций нет?
– М-м, я должна была тут кое с кем встретиться. Марвин говорил, что зайдет с самого утра.
– Марвин? Марвин Океке? Я только что видела его на станции.
– Значит, он едет сюда? – надежда вспыхнула снова, и Аманда еле удержалась от того, чтобы схватить женщину за плечи.
Та нахмурилась.
– Сомневаюсь. Он садился на поезд до Калифорнии.
Аманда пошатнулась.
– Это… этого не может быть.
– Ты в порядке? Выглядишь не слишком хорошо.
– Я…
И тут Аманда поняла.
Океке показал ей только пад с послужным списком мамы. Этой информации не было в открытом доступе, но человек, работающий с перепродажей данных, вполне мог достать ее за определенную сумму – точно дешевле сотни.
Может, этот документ давно лежал у Океке, и он просто ждал подходящего момента, чтобы закинуть крючок. Он никогда не показывал ей ничего, связанного с «Ностромо». Пад, который Океке демонстрировал во время звонка, был выключен.
Он ее обдурил. Взял сотню и уехал из города первым же поездом.
Уже опоздав на учебу, Аманда решила просто уехать домой. Какой смысл? Она чувствовала только пустоту, а мысли кружились бессмысленным калейдоскопом. По щекам текли слезы.
Когда Аманда добралась до дома, отчим уже проснулся и сидел на кушетке.
– Малышка, тебе разве не надо сегодня на уроки?
Аманде хотелось заорать, чтобы он не называл ее так, что ей уже шестнадцать. Но сейчас она действительно чувствовала себя глупым ребенком. Поэтому она ответила вопросом:
– Если бы кто-нибудь предложил сведения о «Ностромо» и о том, что случилось с ма, ты заплатил бы сотню?
Пол уставился на нее.
– Чего? – он покачал головой. – Черт подери, малышка, я еще даже кофе не пил. Ну то есть я бы об этом подумал, но сначала хотелось бы поглядеть хоть часть.
– А если бы продавец сказал, что кто-то другой хочет это купить?
– А какая разница? Это просто данные, их же можно копировать сколько угодно, верно?
«Черт».
Она действительно была дурой.
– Слушай, я рад, что ты вернулась домой, – сказал Пол, осторожно поднимаясь на ноги – так, словно ему и в самом деле было больно двигаться. – Тебе в любом случае не нужно это дурацкое училище, и я хочу, чтобы ты пошла со мной на слушание дела.
– Зачем это?
– Просто проводи меня, ладно? Так оно проще будет.
– Мне, наверное, нужно вернуться в «Делаж»…
– Ты мне нужна, – в голосе прозвучали жалобные нотки. – У меня спина болит. Может, тебе придется помочь мне садиться и вставать.
Аманда поразмыслила, стоит ли спорить. Учитывая, что она украла его деньги и отдала их аферисту, стоило послушаться. К тому же, он действительно повредил спину.
Когда Пол принял душ и оделся, – Аманде пришлось помочь ему натянуть штаны, – они отправились в контору «Диамантакис Транспорт». Прежде чем их приняли, пришлось просидеть в коридоре час. Скамейки оказались жутко неудобными, а сломанный экран на стене показывал только картинку пляжа. Аманда этот пляж ненавидела.
Новый пад пищал, принимая сообщения из «Делаж». Аманда их читала, но оставляла без ответа. Администрация интересовалась, почему она пропустила учебу. Аманда могла бы ответить, что помогает отчиму, но ей было слишком плохо, чтобы делать хоть что-то.
Наконец, спустя больше, чем час, в коридор выглянула женщина в очень дорогом костюме.
– Мистер Картер, мистер Чан готов с вами встретиться.
Аманда встала и подала отчиму руку. Пол крепко схватился за нее и поднялся на ноги, крякнув от боли. Когда Аманда попыталась пройти в дверь, женщина выставила руку.
