Ирейн фыркнула, и, не сдержавшись, рассмеялась.
— Все в порядке, — отозвалась она. — Я запомню.
Тира она нашла легко: связь восстановилась, и она поворачивалась к нему, как цветок к солнцу. От дракона исходили тёплые, умиротворенные эмоции, и Ирейн вдруг вдохнула их, как вдыхают воздух, позволяя своему дурному настроению чуть раствориться в его хорошем.
Князь нянчился с Ветой, совершенно не обращая внимания на облепившую его роскошный наряд кашу.
— Ти-ир! — простонала Ирейн. — Твоя одежда!
— Это же киото, — отмахнулся дракон, не отвлекаясь от процесса. — Чистится одним щелчком. И вообще, не мешай, у меня тут стратегическое задание. Ну же, милая! Съешь ложечку за то, что я убью Воонтэ! Ам!
Вета капризно отвернулась.
— Не хочет, — прокомментировала Ирейн. — И оно, может, правильно. Мне тоже не особенно понравился тот псих с чёрными дёснами, но… давай ты больше не будешь просить её скушать ложечку в честь того, как ты кого-то убьешь?
— Ладно, — вздохнул дракон. — Но заметь, в этот раз — никакой оленьей печени. И знаешь, что это значит?
— Что? — с некоторой опаской уточнила Ирейн.
Он повернулся к ней и внимательно посмотрел в глаза, позволяя ей почувствовать свои переживания — до самого дна.
— Я учусь, — сказал дракон. — И ты глазом моргнуть не успеешь, как я стану тебе хорошей парой.
— Ты и так хороший, — как ни странно, сейчас, купаясь в его эмоциях — нежности, желании защитить любой ценой, страхе потерять, готовности измениться ради неё — она не могла в этом сомневаться.
— Тогда, может, мы не будем брать эту твою сковородку с собой? — протянул он с надеждой, тут же переключившись на привычное шутовство.
— Нет уж! — включилась Ирейн в игру. — Мало ли, что меня в этом твоем Предгорье ждет? Надо быть во всеоружии!
— Ладно, — князь демонстративно пригорюнился, хотя она чувствовала пузырящийся под его кожей смех. — Я официально издам указ, разрешающий бить придворных сковородкой. Хочешь?
— Мы это обсудим, — открестилась она. — Кстати, этот наряд…
— Бирюзовое киото, — улыбнулся он. — Тебе такой положен для официальных мероприятий. К слову, выглядишь отлично — хотя, ты и так чувствуешь мои эмоции.
Ирейн вздохнула. По её мнению, наряд смотрелся на ней странно, будто сам покрой был предназначен для фигуры другого типа. Пожалуй, она излишне ширококостна для драконицы, но… если уж Тиру нравится, то с чего ей кобызиться?
— Идём? — спросил он. — Перетерпи этот день — и мы будем в Предгорье.
Ирейн хотелось посидеть на дорожку, желательно — пару дней, а может и недельку. Но она и сама понимала: чем дальше оттягиваешь, тем страшнее уходить.
— Идём, — сказала она.
27
Утро было зябким, несмотря на сияющее солнце — от одного взгляда на трактир по коже побежали мурашки.
Ирейн прижала к себе покрепче Вету, также облаченную в драконий киото. Растерянная дочь, пытающаяся отыскать на своей странной одежде пуговицы, являла собой уморительное зрелище. Но, если честно, у её матери не хватало душевных сил на веселье.
Ирейн казалось, окна смотрят с укоризной. Сколько поколений её семьи трудились здесь? Не предает ли она их — вот прямо сейчас? Или права Фло, и иногда стены — это просто стены, за которыми нас ждёт новый, неизведанный мир?
Однажды она уже отказалась от магии и Предназначения ради этого массивного, чуть нелепого здания, что веками росло во все стороны, как тесто. Теперь вот чуть не померла — из-за одной из пристроек. Стоит ли видеть в этом иронию? Стоит ли превращать свою крепость в свою же могилу? Ох уж эта зябкая пелена сомнений, верная спутница каждой дальней дороги. Какие только мысли не лезут в голову!
Она вновь обвела взглядом двор, остановила взор на деревянном многоуровневом огороде. Мать с отцом создали его: он склепал деревянный остов, она подобрала почти сотню различных пряных трав. Вышло потрясающе — они были отличной парой, её родители. Этот трактир был островком их счастья.
Именно здесь, на этом огородике, впервые проявила себя магия Ирейн — от её взгляда завяли, осыпались пеплом сорняки, которые ей было сказано прополоть. Ах, как она была горда! Ровно до того момента, как встретилась взглядом с матерью.
Ей объяснили потом: магия в её крови — дурная, разрушительная, она — ошибка. Её судьба — быть трактирщицей.
Она согласилась. И что теперь?..
Видимо, не так уж легко это самое Предназначение обмануть, все равно догонит — не на первой дорожке, так на десятой. Так стоит ли трепыхаться? Конечно, да. В конечном итоге, быть может, вся жизнь — это такое вот трепыхание, неизбежно ведущее к Предназначенной встрече с Предвечной. Но вся, какая дана — она лишь наша, и выбирать только нам. Ну, и иметь дело с последствиями своих решений, само собой.
Никто не рисковал ей мешать. По связи от Тира долетало сочувствие, но тут дракон ничем помочь не мог: внутренних врагов победить куда сложнее, чем внешних. Он мог только молчаливо поддерживать её, а остальное… Ирейн заставила себя отвернуться от здания. Нет смысла тянуть и маяться, ловить взгляды тех, кто наблюдает из окон, ибо от этого только горше.
Коль уж принимаешь решение — иди вперёд, не оглядываясь. Вот и она не стала.
Двор был полон самоходных машин — дорогущих, новомодных, тех самых, чьи высокие паучьи лапы из заостренной стали могли продраться и сквозь болото, и сквозь подлесок. То тут, то там переговаривались с серьёзным видом нелюди, не забывая кланяться ей с почтительностью, истинной или мнимой. Фло проскользнула рядом, сокрытая плащом. Она не стала задерживаться во дворе — на миг сжала плечо Ирейн, молчаливо поддерживая, а после шагнула, опершись на руку Медведя, в одну из машин.
— Я готова, — сказала Ирейн серьёзному, чуть грустному Тиру.
Сейчас, глядя дракону в глаза, она переживала его эмоции, как свои.
Он хотел бы дать ей время, показать мир, подождать, пока она сама примет решения — но у него не было такого права. Там, где у неё был родительский трактир, у него было Предгорье — и тысячи существ, чья жизнь зависела от князя. Так могла ли она огорчать свою пару ещё сильнее?
Она посмотрела на самоходную машину, пригляделась к деталям и искренне восхитилась:
— Какая же красота!
И склонилась к Вете, вдыхая детский, обожаемый запах.
Да, связь невозможно обмануть, но есть вещи, которые вызывают у нас положительные эмоции — вообще всегда.
Она прямо ощутила, как, уловив её мимолётную радость, дракон успокаивается, расслабляется.
— Тебе нравится? — спросил он. — Я мог бы купить тебе пару таких — хотя в Княжей Долине, конечно, ездить особенно негде — слишком крутые склоны. Но есть нижний ярус…
