Дракон несколько мгновений просто стоял молча, глядя ей в глаза.
— Что же, если это так важно — сделаем это, — отозвался он, наконец, — Но ты не отходишь от меня и на полшага и делаешь, что скажу: бежишь, прыгаешь, падаешь. Без споров! Я — твоё начальство, не стоит об этом забывать. А то ты что-то излишне самостоятельная, хоть связывай для профилактики!
— Отлично, — фыркнула Раока, — Можно сказать, что я угодила в кошмар любого старого клерка — когда ты уже в загробном мире, а шеф продолжает пилить.
— Поговори мне ещё! Так я и позволил тебе сбежать от меня в какое-то там посмертие. Тем более, этот мир — всего лишь качественная иллюзия могущественного рогатого менталиста, давно и прочно спятившего. Могу тебя уверить, ничего более того!
Раока только закатила глаза — отношения драконов с метафизическим всегда были сложными, по крайней мере, на её памяти. То есть да, когда-то летающие ящеры, как и фейри, собственно, произошли от древних богов и были частью мироздания, равнодушной к человеческому. Но с годами и после многочисленных войн драконы вдруг решили, что они расса цивилизованная да прогрессивная; это в сочетании со статусом детей богов сделало их достаточно высокомерными — мягко говоря. И как теперь объяснить кому-то вроде Иса, что при некотором стечении обстоятельств качественная иллюзия рогатого менталиста — и есть посмертие, или, по крайней мере, часть его?
— Ис, — позвала она мягко, — Будь вежлив, я умоляю тебя.
***
Ис был в бешенстве. Вообще, если честно, он был растерян, расстроен, раздавлен, испуган, раздражен, зол, но это все были излишне сложные составляющие, которые он привык преображать в ярость за неимением других достойных вариантов.
Это место и его хозяин пугали могуществом и неизбежностью; дракону, привыкшему все контролировать, было практически невыносимо осознавать свою зависимость от капризов какой-то безумной твари. Добавляло мерзости происходящему некое странное ощущение, будто на самом деле этот Король-Под-Горой — всего лишь часть его собственного разума, существующая как бы внутри, а не снаружи. Для Иса, который легко мог впустить кого-то в своё тело, но практически никогда не открывал свой разум, нахождение в этом — как там? — Лабиринте было сродни пытке. На самом деле, чем не камерный филиал кошмара — оказаться в зависимости от чьей-то воли, без возможности контролировать ситуацию, ещё и вместе с парой… Раокой.
Ис так и не смог решить, как ему стоит мысленно её называть. То есть да, Гор — его пара, и он не позволит ему уйти; только Раока — тоже пара, и стоило признаться хотя бы самому себе, что при любом раскладе отпускать её он не собирается. Потрясающая ситуация, если подумать; семья и Совет Старейшин будут в восторге, ему повезёт, если его не сместят с должности. С другой стороны, пусть попробуют!
— …Будь вежлив, я умоляю тебя! — в голосе Раоки незнакомыее нотки, и то, как она лебезит перед этим Королём, раздражает ещё больше.
Ведь она не принадлежит какому-то там Королю. Только ему, Ису.
— Идём, — отозвался он коротко, ничего не обещая. Мысли его шли в другом направлении: должен быть способ убить этого Короля-Под-Горой, точно так же, как и Лаари смертен. И Ис найдёт способ избавить мир от этих тварей, рано или поздно. Однако, обсуждать это с Раокой — не время и не место.
Словно в ответ на его мысли, отвсюду грянул звенящий, грохочущий, ясный смех — хозяину Лабиринта было весело; похоже, даже без шутовского колпака Ис казался рогатой твари на редкость забавным парнем.
Между тем, лес вокруг постепенно становился все прекрасней и приветливей — шелестела хвоя под сапогами, перекликались птицы, ветер шевелил кроны, и солнечный свет пробивался сквозь них, расплескивая вокруг причудливые солнечные пятна. Прогулкой хотелось чуть ли не наслаждаться, а на нереальность происходящего намекало, пожалуй, разве что полное отсутствие каких-либо запахов и то самое характерное ощущение лёгкости пополам с текучестью, свойственное снам и иллюзиям.
— Мы ищем что-то конкретное? — уточнил Ледяной у постоянно озирающейся по сторонам Раоки, — Могу я узнать, что именно?
— Кого, — поправила она флегматично, раздвигая пихтовые лапы, — И, полагаю, уже нашли.
Ис шагнул за ней, искренне полагая, что готов к любым сюрпризам, но реалии таковы: даже если ты считаешь себя самым умным, крутым и хладнокровным, жизнь все равно окажется хитрее и найдёт способ тебя поиметь. Это правило было неизменным во всех мирах, но во владениях Короля-Под-Горой, кажется, приобретало характер традиции.
Впрочем, это задним числом Ледяной мог рассуждать о каких-то там подлянках мироздания, тогда его хватило только на то, чтобы судорожно выдохнуть и застыть. Он отчетливо видел Гора, уютно устроившегося на краю скалы, откуда открывался потрясающий вид на покрывающий все до самого горизонта лес.
Дракон обернулся ледяным вихрем, чтобы очутиться возле него как можно быстрее; руки дрожали так, будто он был человеком, беспробудно пьянствующим как минимум сотый день подряд.
— Гор, — на выдохе получилось почти со всхлипом, и в другое время Ис устыдился бы, но — не в этих обстоятельствах. Умом Ледяной, конечно, понимал, что смотрит на иллюзию — но сердцу, колотящемуся судорожно в клетке рёбер, нравилось уцепиться хоть на пару мгновений за этот обман.
— Ты меня знаешь? — в родном голосе прозвучала растерянность, смешанная с надеждой, а в глазах не было ни капли узнавания. Ледяной рассмеялся, чтобы не разрыдаться.
— Умно, — прошипел он, — Ты выбрал отличный способ развлечься, рогатая тварь. Но хватит этих игр!
Ис шагнул назад, формируя в руках самое могущественное из известных ему уничтожающих заклятий, но швырнуть в лже-Гора не успел: Раока повисла у него на руке.
— Нет! — крикнула она, — Не смей, придурок упрямый! Ты не понимаешь!
— О, это ты, — сказал Гор, не особенно впечатленный угрозой Иса, зато взирающий на Раоку с любопытством, — Ты уже раз приходила, только была совсем девочкой; я мало что понимаю, и никак не могу посчитать, сколько прошло времени и что происходит. Может, скажете-таки, как вас зовут? Наверное, тогда я вспомню быстрее.
Ис замер; этого ведь не могло быть, верно?
— Гор, — прошептала фейри, — Прости, что не представилась в прошлый раз. Я — Раока.
Что-то в мире вокруг неуловимо дрогнуло, птицы смолкли, и пейзаж на горизонте начало вдруг заволакивать тьмой. А в глазах оборотня каруселью отразились шок, понимание, воспоминания, а после надежда — быстро, впрочем, затухшая и обратившаяся горечью.
— Я понял, — тихо сказал он, — Но почему здесь вы? Неужели вы… тоже? Но как?..
— Мы не тоже, по крайнгей мере, пока, — отрезала Раока, — Времени мало. Гор, ты должен запомнить — скоро я позову тебя. Пожалуйста, постарайся не забыть и прийти на мой зов сразу, как только он прозвучит. Понимаешь?
— Если я правильно все понимаю, то мне отсюда уже не вернуться, — оборотень говорил мягко, успокаивающе, — Теперь я помню — дракон, напавший на детей, и я на его пути… Они выжили, так ведь?
