- Такое впечатление, сеньорита, что вы валялись в траве.
Я защебетала, с трудом придумывая, что бы соврать:
- Пыталась поймать красивую бабочку, но она улетела, а я упала в кусты. Пока вылезала, все платье испачкала. Собиралась идти переодеться: неприлично находиться в таком виде.
- Действительно, переодеться стоит. Пойдемте в дом, сеньорита, я помогу.
Мужчина обхватил рукой мою талию. Я содрогнулась. Знал бы, как я его ненавижу, наверное, перестал бы улыбаться и сиять, как начищенный самовар. Но у меня-то причина для радости была. Я решила, что буду по мере сил мила и приветлива, чтобы, не дай бог, не заподозрил о моих планах. А мой провожатый не уставал повторять:
- Ли, ты молода и скоро забудешь все, что с тобой произошло. Станешь такой же задорной и веселой, как раньше.
Я подумала: ага. Жди! Но озвучивать этот крик души не стала.
На следующий день приехал сеньор Ягуар. Я увидела его, возвращаясь с прогулки по саду: меня, как преступника, манила заветная дверь. Я еще ни разу не пробовала ее открыть, но постоянно бродила рядом и обдумывала свое бегство. Мной уже было приготовлено простое платье из крепкого материала и туфли без каблуков. Хорошо бы утащить хоть краюху хлеба. Хотя сделать это незаметно за общим столом было трудно.
Я старалась быть милой и любезной с мужчинами. Даже шутила с графом. Но меня беспокоил сеньор Ягуар: он все время очень внимательно разглядывал меня. Похоже, этот человек мне не доверяет. Я спросила, когда они отвезут меня к дяде, и в очередной раз поняла, что этого не будет.
Следующим утром, отправляясь завтракать, я продолжала размышлять о побеге. Надо постараться как-то выведать у графа и Ягуара, в какой стороне находится город. Но так, чтоб они ничего не заподозрили.
Собираясь распахнуть дверь в столовую, я услышала голоса. Похоже, граф говорил обо мне. Я замерла:
- Она истерзала мое сердце и слишком дорого мне обошлась. Хочет она этого или нет, но будет только моей.
Я хотела послушать еще, но тут за спиной раздались шаги прислуги, и пришлось войти в комнату.
Я смотрела на графа и думала: как же мастерски он притворяется! На вид такой нежный и обходительный, а сам желает только затащить меня в постель! Может, предложить самой? Пусть все поскорее произойдет, а потом он отпустит меня к дяде.
Тут в душе шевельнулись сомнения. Я уже два раза предлагала себя мужчинам, и ничего хорошего из этого не вышло. Скорее всего, и в этот раз добром не кончится. Да и фиг ему! Не собираюсь быть послушной рабыней. Попытается принудить - буду кусаться, царапаться и обзываться. А может, еще и сбежать сумею.
После завтрака сеньор Ягуар сразу же куда-то ушел. А граф пригласил меня на веранду. Сказал, что в комнате очень душно.
Мы вышли. Я остановилась, прижавшись спиной к каменной кладке ограды, доходившей мне примерно до пояса. Мэтт стоял передо мной. Вид у него был бледный и взволнованный. Вдруг он обнял меня и начал целовать:
- Ли, я люблю тебя. С первой встречи потерял голову.
Я испугалась его взгляда и его натиска. От всей души ненавидела этого двуличного хитрого человека. Его поцелуи были противны. Я машинально прогнулась назад и вцепилась в ограду. Под рукой оказался камень, и я изо всех сил ударила им графа в висок. Мужчина упал, и кровь залила его лицо. Я лишь успела заметить его изумленный взгляд. Мэтт прошептал:
- За что?
Я метнулась к заветной двери. Сейчас уже не до запасов пищи и переодеваний. Пронеслась через парк, пролезла через заросли, рванула засов. Тот не поддавался.
Я потянула его раз, другой. Потом постаралась успокоить дыхание. Ухватилась покрепче... Дверь распахнулась. Вот она, свобода! Я шагнула, даже не посмотрев, куда. И почувствовала, что лечу вниз.
Мне повезло: упала я в воду. Она сомкнулась надо мной, но потом вытолкнула наверх. Меня понесло течение. Хорошо, что я умею плавать.
Сначала поток был довольно стремительным. Меня бросало и швыряло из стороны в сторону. К счастью, я сумела ухватиться за какое-то бревно.
Обогнув холм, река разливалась вширь. Течение стало более спокойным, и вскоре я смогла выбраться на берег.
Я почувствовала под ногами дно, доковыляла до берега и рухнула на песок. Вода капала из носа и, кажется, даже из ушей. К счастью, несмотря на начало осени, погода была достаточно теплой, хоть небо и затянуло облаками.
Немного полежала и решила подняться. Попробовала встать, но зашаталась. Меня так и повело из стороны в сторону. Тогда я опять улеглась. Неожиданно небо просветлело и, как по мановению чьей-то руки, выглянуло солнце. Я подставила его лучам свое тело.
Однако расслабиться не смогла. Перед глазами встала картина: лежащий на залитом кровью каменном полу веранды граф и его последние слова: 'За что?'. Из глаз полились слезы. Как бы я его ни ненавидела, но убивать не хотела. Я вспомнила, как он носил меня на руках, исполнял малейшее желание, и заревела еще громче.
Потом я решила, что если уж убила, то ничего сейчас не поделаешь. Выберусь отсюда, сама явлюсь с повинной. И сразу представила: капитан стражи сеньор Марко надевает на меня наручники, ведет в темницу и укоризненно спрашивает:
- Сеньорита Элина, как вы могли совершить столь ужасное злодеяние?
Мне стало себя еще жальче, и я вновь захлебнулась слезами. Потом как-то незаметно задремала. Только в полусне все время видела перед собой лицо Мэтта.
Каким-то образом я почувствовала, что рядом со мной кто-то есть. Открыла глаза. Надо мной склонилась жуткая старуха. Седые волосы космами свисали с ее головы, губы ввалились, зубов не было. Она с интересом рассматривала меня:
- Кто тебя, красавица, в реку бросил?
Говорила она хриплым шепелявым голосом, а в словах звучала насмешка. Глаза выглядели зоркими и молодыми. Казалось, она просверливает ими меня насквозь.
- Али сбежала от кого?
От ее вида и проницательности мне стало страшно. Я уселась на песке и молча смотрела на бабку.
- Коли ждешь кого, так жди. Только здесь окромя меня никто не живет. Только звери дикие ходят. А хочешь - иди за мной.
Она повернулась и двинулась в лес. Я вскочила и пошла следом. Идти с подозрительной старухой было страшно, но остаться одной - совсем невыносимо.
'Баба-Яга', как я ее окрестила, шла довольно быстро. Я трусила вслед за ней поохивая и поахивая, с каждым шагом чувствуя, как сильно болит все тело. Наконец, мы остановились у ветхого строения. Старуха подошла к крыльцу избушки и громко закричала:
- Чур!
Сначала мне даже показалось, что это какое-то заклинание, из-под древних бревен сейчас покажутся куриные лапы, и изба со скрипом повернется к хозяйке. Но все оказалось проще. Из дверей выскочил парень. Примерно моих лет, в драных штанах и безрукавке, лохматый. И с удивлением уставился на меня. Я вежливо поприветствовала:
