— Ага, — кивнул Вася. — Значит, с Анной?..
— Да. Мы просто изображали насилие — с воплями и сопротивлением. С самого первого раза. Кроме, как ты понимаешь, последнего.
— А до этого? У тебя были такие мысли, что ты делаешь что-то не то? Неправильное?
— Нет, — покачал головой Слава. — Мне все это надоело до чертиков, но я твердо знал: регламент есть регламент, надо — значит, надо.
— Давай подведем итоги. Мы имеем некий замкнутый круг, — Вася начертил веткой на земле кривую окружность. — Ты своими действиями поддерживаешь существование системы, а система заставляет тебя соблюдать регламент и тем самым поддерживать ее существование. Пока все работает, у тебя даже мысли не возникает его нарушить. И не только у тебя, но и у всех подданных королевства.
— А как же сбежавшая Эмерис Бриссе? — возразил Слава.
— По всей видимости, энергия, которую ты производишь, распределяется по времени неравномерно. Максимум приходится на первые числа месяца, а минимум
— на последние и особенно на утро первого числа, до начала отбора. Именно тогда, когда Эмерис и сбежала.
— Как-то это не логично, тебе не кажется? Почему тогда не использовать хотя бы по одной девственнице каждые три дня, чтобы поддерживать энергию на постоянном уровне?
— Да черт его знает! — Вася энергично почесал веткой спину. — Мы же не представляем, как это работает. Может, это цикличный процесс, требующий мощного начального импульса. С точки зрения физики, половой акт — это не что иное, как взаимодействие двух тел с криволинейной поверхностью. Как только ты начинаешь движение, потенциальная энергия твоего эээ… девайса преобразуется в кинетическую. Сила трения, возникающая между двумя поверхностями, прямо пропорциональна силе нормальной реакции и направлена в сторону, обратную направлению приложения силы.
— Блин, Вася, что за гадости?! — возмутился Слава. — И вообще, знаешь, с физикой у меня в школе было не очень. Можно попроще?
— У тебя не только с физикой в школе было не очень, — пробормотал себе под нос Вася. — Ладно, можно и попроще. Если очень грубо, то энергия — это способность тела выполнять какую-либо работу. Когда ты кому-то вставляешь, тебе приходится прилагать определенное усилие и тем самым совершать работу. Часть энергии передается телу, которое ты трахаешь, а затем столу — посредством задницы, которая по нему елозит. Вполне логично, что максимум усилий ты должен приложить при изнасиловании девственницы, которая активно сопротивляется. Значит, и столу при этом достанется больше. Я, конечно, не учитываю массу сопутствующих факторов, но в самом примитивном изложении — как-то так.
— Никакой логики я тут не вижу. Если все так, как ты говоришь, гораздо логичнее как следует потереть стол тряпкой или еще чем-нибудь.
— Да что ты ко мне прикопался? — разозлился Вася и швырнул ветку в кусты. — Я просто строю предположения. Думаю, сексуальная энергия — это не только механическое взаимодействие двух тел, но и нечто такое, чего трением тряпки о стол не получишь. Кстати, этим вполне объясняется и то, почему девственницы после твоего стола больше ни на что не пригодны. Потому что он высасывает из них всю энергию. И даже те, которых ты оставляешь для гарема, как ты сам говоришь, просто мокрицы.
— Ладно, допустим, — сдался Слава. — Выходит, с Анной стол энергии недополучил, а вместе со столом и вся система.
— Вероятно. И она… в смысле, система, вышла из равновесия. И ты, и я, и, возможно, другие вдруг начали понимать, что регламент заставляет их делать какие-то, мягко говоря, странные вещи. И что даже вне регламента мы иногда делаем и говорим то, чего нам не хотелось бы. Как будто нас что-то или кто-то заставляет. Хотя раньше мы этого не замечали. Между прочим, мысли о семье и детях мне в голову тоже пришли буквально на днях, раньше я ни о чем подобном не думал.
Дракон помахал лапой из стороны в сторону для подзавода «Ориента».
— Все хочу спросить, откуда они у тебя, — Слава дернул подбородком в сторону часов.
— От папаши осталось. Больше двадцати лет — и все как новенькие. Сейчас новости начнутся по королевскому каналу. Пойдем, глянем.
Тошнотворно приторный запах раздавленной лилии из пещеры уже почти выветрился. Вася включил плазму размером на полстены и прилег на ложе. Слава устроился в кресле. Лицо хорошенькой дикторши на экране было тревожно-озабоченным. Сильнее, чем это предписывалось регламентом.
— В столичном зоопарке по невыясненной причине скончался стотридцатилетний пингвин-прорицатель Петер. Сотрудники зоопарка предполагают сбой в системе жизнеобеспечения Петера. Тысячи поклонников, в том числе профессиональные игроки на спортивных тотализаторах, пришли с цветами почтить память своего кумира.
На экране появилась ограда зоопарка, на метр в высоту заваленная охапками цветов и плюшевыми пингвинами. Сотни плачущих людей стояли с зажженными свечами, держа самодельные плакаты: «Петер, будь счастлив за радугой!», «До новой встречи, Петер!», «Петер, спасибо за все!»
Картинка сменилась — теперь на экране были два столкнувшихся автоматических поезда.
— Первое за всю историю Темного королевства крушение поездов произошло сегодня на северо-западе страны, — частила за кадром дикторша. — Двести человек получили травмы различной степени тяжести. На месте катастрофы работает специальная комиссия. Причины выхода из строя автоматического оборудования выясняются.
Новая перемена — камера запечатлела поломанные фруктовые деревья, уничтоженные посадки и затопленные крестьянские дома.
— Внезапный ураган с проливными дождями и градом обрушился на южные провинции королевства. За два часа выпало три месячные нормы осадков. Вышедшие из берегов реки полностью затопили несколько деревень, спасательные службы эвакуируют жителей в безопасные места. Коммуникации повреждены, урожай частично уничтожен.
— Ну вот, понеслось… — тяжело вздохнул Вася. — А до нового отбора еще два дня. Тебе нужно будет очень сильно постараться. Сможешь?
— Не знаю… — обреченно ответил Слава. — Желания нет ни в каком смысле.
— А придется.
— Ясень пень, придется. Выпью двойную дозу горбунка.
— И заработаешь импотенцию на всю оставшуюся жизнь. Завтра попрошу водяного наловить для тебя бородатых пиявок. Да не смотри ты так, их не надо ни на что сажать, отгрызут — не хуже лилий. Сварю бульон, выпьешь с хлебушком перед самым отбором — десятка баб еще мало покажется. Главное, по инерции слуг и чиновников не трахни.
Вернувшись во дворец, Слава с ноги распахнул дверь в комнату Ани. Она лежала на кровати и смотрела повтор выпуска новостей.
— Любуешься? — поинтересовался Слава, стоя на пороге. — Твоих рук дело. То есть не рук, а совсем другого места, девственница хренова. «Когда-то точно была», — передразнил он. — Молись, чтобы этим все и ограничилось. Здесь и кроме пингвина с поездами хватает, чему ломаться и портиться.
