— практически невозможно. Особенно если у тебя первая форма допуска к гостайне. То есть можно, конечно, но с таким геморроем… К тому же госслужба будет закрыта навсегда, да и не только она. Аня решила затаиться и выждать.
Возможно, со временем все сошло бы на нет, но Сергей повел себя, как самая распоследняя сволочь. Он то игнорировал ее, то орал и выставлял перед всеми тупой идиоткой, то наоборот — смотрел со значением, старался прикоснуться, как будто намекая, что все еще возможно. И если сначала Аня, словно глупая школьница, воображала, что Сергей и сам страдает, то потом поняла: для него это всего лишь игра. Унижая ее, он просто чешет чувство собственного величия.
Сначала Аня переживала. Потом недоумевала. Потом количество скачком перешло в качество: она его возненавидела. Самой чистой, прозрачной и возвышенной ненавистью. Хочешь в войнушку поиграть, мудила? Ну так будет тебе война. Тут уже включился азарт: кто кого.
Увы, эйфория длилась недолго. Воевать с мужчиной крайне сложно, если он а) твой начальник, б) в глубине души ты никак не можешь избавиться от чувств к нему. Уже одно то, что душ в Аниной квартире носил подпольную кличку Сережа, говорило о многом. Она пыталась вышибить клин клином, но секс для здоровья теперь ее совсем не привлекал, для дружеского не было друзей-мужчин, а эмоциональный стал просто пугать. Аня не вылезала из тренажерного зала, не пропускала ни одной общей тренировки, но даже физические нагрузки не спасали от злости, похожей на десять ПМС сразу.
— Колыванова, не спи, зад примерзнет! Приехали!
— Да что ты прикопался-то ко мне сегодня?! — прошипела Аня, готовая вцепиться майору в глотку, но он уже вышел из автобуса.
— Анька, успокойся, а то пристрелишь кого-нибудь сдуру, — дернула ее за рукав Марина.
— И кажется, я даже знаю, кого.
Подышав глубоко, Аня, вроде, успокоилась, но на огневом рубеже, лежа на животе с широко расставленными ногами, вдруг почувствовала увесистый пинок в пятую точку.
— Колыванова, что ты жопу-то отклячила? Ждешь, что кто-то сзади пристроится?
Со всех сторон раздалось радостное ржание. У Ани потемнело в глазах.
«Десять… девять… восемь…» — считала она про себя, сжимая автомат так, что свело пальцы. Когда постепенно отпустило, расстреляла по мишени последние патроны, встала и сунула автомат Сергею в руки.
— Ты куда это? — рявкнул он.
— В туалет. Оправку устав не запрещает. Подержите, пожалуйста, товарищ майор. Вы же не хотите, чтобы я оружие в очке случайно утопила?
На краю стрельбища притулилась синяя будочка, которая, по закону подлости, оказалась занятой. Стоять под дверью, переминаясь с ноги на ногу, Ане показалось унизительным, и она направилась в кусты.
Стрельбище располагалось в котловине бывшего карьера, откосы которого поросли лесом, как настоящие горные склоны. Жидкие кусты по краю поля вряд ли можно было считать укрытием, и Аня начала карабкаться выше, чтобы спрятаться за деревьями. Ноги скользили по густому ковру преющих прошлогодних листьев, но она упорно лезла все дальше и дальше, пока не забралась в заросли рододендрона.
Сделав свои дела, она застегнулась и только тут поняла, какую сделала глупость. Карабкаться по крутому скользкому склону было тяжело. А вот спускаться — еще тяжелее. Аня взяла левее, там, где было меньше листьев, но тут нога попала на «живой» камень и поехала. Чтобы не упасть, Аня попыталась схватиться за дерево, промахнулась и по инерции полетела вбок — в пустоту. Ударившись обо что-то лбом, на мгновение потеряла сознание, а когда очнулась, обнаружила, что висит вниз головой над узкой и глубокой расщелиной, зацепившись штаниной за ветку дерева.
Судя по каменным стенам, расщелина эта была здесь за много лет, а то и веков до того, как карьер начали разрабатывать. Далеко внизу по камням стекала тонкая струйка воды. Метров пятнадцать, не меньше.
На тренировках Ане приходилось прорабатывать подобные ситуации, поэтому паники не было. Осторожно, сантиметр за сантиметром, она подтянула верхнюю часть тела к ногам и уцепилась руками за ту же ветку. Теперь оцепить штанину и так же осторожно перемещаться перехватами по ветке к стволу. И вот, когда она уже была почти у цели — у ствола, который можно обхватить и спуститься по нему вниз, ветка предательски хрустнула…
Аня успела заметить, что падает ногами вниз на поросший мхом белый камень, словно прилепившийся к стене расщелины. Сгруппироваться толком не удалось, удар получился такой силы, что позвоночник, по идее, должен был ссыпаться в трусы мелкими фрагментами. Отдышавшись и убедившись, что ничего, к счастью, не сломала, Аня принялась за оценку ситуации.
Выглядело все довольно скверно. Сорвавшись с ветки, она пролетела метров шесть. Влезть наверх по почти отвесной стене — можно было даже не думать. По дну расщелины, которая, по идее, должна была плавно сойти на нет, наверняка можно было выйти к стрельбищу. Но вот как спуститься на это дно, до которого не меньше четырех стандартных этажей?
Телефон при падении не пострадал, но значка сети не было. Оставалось только сидеть и ждать, когда ее хватятся и пойдут на поиски. Еще можно было орать и звать на помощь, завывая, как пароход в тумане. Рано или поздно услышат и найдут. И тогда позору будет — не оберешься.
На всякий случай Аня наклонилась вниз — посмотреть, нельзя ли хоть как-то спуститься, цепляясь за неровности скалы. Нагнувшись, она обнаружила, что сидит не на камне, как ей казалось, а на сооружении из нескольких плит с идеально круглым отверстием в одной из них. Видимо, когда-то оно стояло на выступе, который осыпался, и теперь конструкция держалась буквально на соплях.
— Зараза, да это же дольмен! — сказала она вслух. — Вот только этого не хватало для полного счастья.
Словно в ответ на ее слова, тонкая верхняя плита, треснувшая при ее падении, разломилась надвое. Одна часть полетела в расщелину, другая провалилась вовнутрь дольмена, и Аня, обдирая ноги, скользнула за ней. Не выдержав ее веса, нижняя плита обвалилась. Все вокруг заволокло белой пеленой.
Туман, подумала Аня, из последних сил цепляясь за выступающую из скалы боковину. Или снег…
Открыв глаза, она увидела, что сидит на траве под деревом, похожим на сосну, но все-таки не под сосной. Упавшая с дерева шишка была раза в два больше обычной и почему-то лилового цвета.
Может быть, я все-таки сорвалась и погибла, подумала Аня. Может, это рай? Или ад? Или еще какой-нибудь тот свет?
За деревьями послышались голоса, и Аня на всякий случай поспешила спрятаться за кусты. На дорожку вышли две женщины средних лет. Одеты они были в платье средневековых крестьянок, причем явно западного разлива. Но говорили по-русски.
— Ну как ваш бизнес? — спросила одна. — Поставлять что-то во дворец наверняка выгодно?
— Да куда там, — махнула рукой другая. — Платят, конечно, неплохо, все-таки ручная работа. Но всего-то девять трупных мешков в месяц. Особо не разбогатеешь.
