Книга Чтобы царствовал один в мире Черный Властелин, страница 59. Автор книги Татьяна Рябинина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Чтобы царствовал один в мире Черный Властелин»

Cтраница 59

Он вытащил факел из крепления и пошел по коридору к лестнице. Ярость грызла изнутри стальными зубами. Но вместе с этим хотелось сесть на пол и заплакать от досады и обиды. От того, что он такой жалкий и слабый. Черный Властелин, твою мать. Вот где насмешка судьбы — даром, случайно получить пусть номинальную, но все же власть, оставаясь при этом маленьким слабаком. Слабаком, которого не боится и презирает даже девка, чью жизнь и смерть он держит в руках.

«Чтобы царствовал один в мире Черный Властелин», — крутилось в голове раз за разом, снова и снова, как заевшая пластинка. Откуда это? Из книги какой-то? Он никак не мог вспомнить.

Войдя во дворец, Слава отправил первого попавшегося стражника за главой Госбезопасности.

— Немедленно! — рявкнул он и тут же подумал, что даже такая босота не воспринимает его всерьез. Все знают, что он просто пешка. Шут в роли короля. Знают и смеются над ним.

Глава Госбезопасности появился через полчаса — помятый со сна, с пуговицами дублета, застегнутыми наперекосяк.

— Ваше Темнейшество? — поклонился он, с трудом сдерживая зевок.

— Казнь заговорщицы — в шесть утра. Сегодня в шесть утра.

— Но, Ваше Темнейшество… К чему такая спешка? Надо ведь все подготовить. Оповестить народ. Да и в шесть утра — это же так рано, люди еще будут спать.

— Я сказал, ровно в шесть утра! — Слава заорал, как истеричная баба, едва сдерживаясь, чтобы не затопать ногами. — Сегодня! Немедленно все приготовить! Отправить глашатаев кричать под окнами, сгонять силой тех, кто не захочет!

— Слушаюсь, Ваше Темнейшество, — глава Госбезопасности опустил глаза, в которых Славе почудилось брезгливое недоумение. — Сейчас же распоряжусь. Прошу прощения, только заговорщицу казнить? А дракона?

— Дракона нет.

— Изволите его помиловать? — брови главы Госбезопасности взлетели к границе скальпа.

— Ни в коем случае. Будет сидеть в тюрьме пожизненно. То есть вечно. Я его хорошо знаю. Для него это будет пострашнее казни.

— Вы проницательны, Ваше Темнейшество…

— Свободны!

Оставшись в одиночестве, Слава снова начал ходить по кабинету взад-вперед. Его словно на две половины раздирало. Одна его часть по-прежнему бесилась, накручивая себя все больше и больше. Его словно преследовал Анин взгляд из темноты — смутно белеющее лицо и отблески света в глазах. Хотелось избавиться от этого наваждения, как можно быстрее, навсегда. Но вторая половина продолжала скулить, как побитая собака.

Он подошел к окну, посмотрел вниз. Нет, невысоко, он уже выпрыгивал из него, когда пытался скрыться. Разве что ногу сломаешь, если неудачно. Впрочем, даже будь высоко, он все равно никогда не решился бы. Потому что трус. Жалкий трус.

В столовой Слава открыл шкаф с напитками, достал графин любки — крепкой настойки с резким цветочным запахом. Он терпеть не мог все это сладкое липкое пойло, пахнущее парфюмерией, но сейчас ему было все равно. Лишь бы задурманило. Лишь бы не думать, не чувствовать себя таким униженным, раздавленным. То, чего он хотел для Ани, бумерангом вернулось к нему самому. Как будто эта ведьма на лету поймала его мысли и швырнула обратно.

Он пил большими глотками, захлебываясь, капли падали на рубашку, пробирались под нее, щекотали кожу, как чьи-то горячие прикосновения. Голова закружилась. Он зажмурился, и под веками вспыхнули яркие цветные пятна. Сквозь них снова проступило Анино лицо. Ночь на озере. Ее запрокинутая голова, опущенные ресницы, приоткрытые губы. Нежная кожа под подбородком, горло, в лунном свете похожее на сливочное мороженое — хотелось лизнуть его, попробовать на вкус. Ее грудь в ладонях — высокая, упругая, твердые соски чутко отзываются на малейшей прикосновение. Она была так близко, такая… доступная, и на секунду ему показалось… что? Он не мог вспомнить — или не разрешал себе этого сделать?

Но она его оттолкнула. Слава вспомнил об этом, и бешеная половина снова взяла верх. И в голову полезли совсем другие картины. Как, например, эта тварь трахалась в лесу с драконом.

Поставив наполовину опустошенный графин на место, Слава вернулся в кабинет и достал из стола маленькую коробочку с язычком сложной формы. Механический таймер для замков. Обнаружив его в ящике, Слава голову сломал, для чего мог использовать эту фиговину его предшественник, но так ничего и не придумал. Но зато теперь она вполне могла пригодиться.

За окном начало светлеть. Часы показывали начало шестого. С рыночной площади доносился шум — туда, несмотря на ранний час, уже начала стекаться толпа. Похоже, и сгонять никого не пришлось. Как только прошел слух, что будут казнить заговорщицу, народ повалил на площадь валом — ну как же, пропустить такое зрелище.

Положив таймер в карман, Слава снова отправился в тюрьму.

23. Большой загиб

Из караулки не доносилось ни звука, как будто тюремщики залюбили друг друга до смерти. И вообще стояла мертвая тишина. Даже факелы не потрескивали, не стреляли искрами. И снаружи — как будто все вымерло. А как еще думать, если самой оставалось жить всего несколько часов.

Пять лет Аня провела рядом с мужчинами, которые профессионально рисковали жизнью. Любой день для каждого из них мог стать последним. Они могли сидеть, пить кофе, травить анекдоты, а потом раздавался звонок: группа, на выезд. И кто-то вполне мог не вернуться. И ведь было такое. Нет, не при ней, раньше. Но навещать в больнице раненых приходилось. В первый год Аню очень интересовало: как это, когда знаешь, что ходишь по лезвию ножа. Максимов ответил жестко: да, об этом знаешь, помнишь, но не думаешь. Кто думает — тот не возвращается. И все, хватит об этом.

Но сейчас она не могла не думать. Время вдруг стало объемным, осязаемым. Перед глазами стояла восьмерка песочных часов. Знак бесконечности, который, по иронии судьбы, наглядно демонстрирует, как быстро бегут мгновения, особенно последние.

Вася тихо позвал ее, но Аня не отозвалась. Сейчас она просто не могла с ним разговаривать. Да и о чем? Он останется, а ее не будет. Что он может ей сказать? Утешить, ободрить? Просто смешно. Еще раз напомнить, что любит? Лучше не надо. Потому что от этого только хуже. Не говоря уже о том, что именно по ее вине и он находится здесь. Это ей приспичило непременно выяснить, кто такой настоящий Черный Властелин. Не приходило в голову, что именно этим все может закончиться? Да ну, еще как приходило. Зря, что ли, снились сны на тему смертной казни? Знала, помнила, думала. Кто думает — тот не возвращается. Правило сработало.

Говорят, когда заранее просчитываешь все возможные варианты событий, даже самый худший не становится неожиданностью. Ну что ж, неожиданностью не стал. Но от этого не легче.

Странно, в этом абсурдном мире чужая смерть воспринимается почти без эмоций. Как будто это кино. Черная комедия. Вася каждый месяц пожирал девять девушек. Ну… да, как-то брр. Но как будто так и надо. Регламент же. Да и вообще — все здесь воспринимается как-то не всерьез. По-игрушечному.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация