— А что с теми, ну из Академии? — это меня интересовало больше, чем печальная жизнь чешуйчатого.
— Ну, так я о чем! Вслед за шаром появился мужик: здоровенный, грозный, силищи в нем немерено! На меня бранными словами ругался, выгонял значит, мол, он тут побыть хочет со своей зазнобой наедине, а нечисти всякой наблюдать за этим нечего!
— Ну, ты бы объяснил…
— А я бы объяснил, я бы знаешь, как ему объяснил, — Воль вновь обиженно надулся, — этот мужик сеть на меня ловчую накинул, а она меня на дно и утянула. Пока выбрался, пока всплыл, его уже и не было…
— А как мужик этот выглядел, помнишь?
Неужели мэтр Шарэз мою Наставницу сюда на свиданки приглашал? Но первые же слова озерника, заставили в этом усомниться:
— Ты, что, совсем глухая? Я ж говорю: здоровый такой, тебя выше ну раза в два точно! И черный совсем!
Хм. Интересно леший пляшет. Выходит, что кто-то еще знает об этой потайной двери. Вот тебе и тайна, вот и сохрани секрет. Кто ж это был?
— Говоришь, давно это было? — прищурившись, повторила вопрос.
— Да уже и не вспомнить точно, — тоскливо протянул Воль, наматывая синюю прядь на палец и зазывно глядя на меня.
— Воль, — подумала и решила пойти другим ходом, — а может ты и прав. Озёрник с собственным озером, внешностью и вниманием не обиженный, — Воль грудь колесом выкатил и довольно улыбнулся. — Это же как мне, нищенке, повезло: седая, страшная, а такого хахаля себе отхватила! Да мне все завидовать будут, Воль! И ничего, что я кричу, как не в себя, что аж стекла лопаются. У тебя ж там, на дне озерном, окон-то и нет! Кстати, — в упор посмотрела на ошалевшего озёрника, — а жить мы где будем? У меня родня, ее немного, но по завету Единого мы их тоже привечать должны, а значит, будут жить с нами! Да, и Лешему своему скажи, что озеро теперь не для ваших посиделок, — и со строгостью в голосе добавила: — А кикимор залетных я в нашем доме не потерплю! Уж, коль ты мой муж, знай…
— Так, красавица, — побледневший озерник отодвинулся от меня подальше, — а когда это я мужем стать успел?
— Как? — сделав большие и очень удивленные глаза, пояснила: — Так только что! Воль, а мы же повенчаемся, правда? Надо строго по всем правилам Единого, — и подползла к нему поближе.
— Так! Ты мне тут зубы не заговаривай, красавица! Я тебе ничего не обещал! — он снова нырнул в озеро и отплыл на его середину, чтоб уж точно не достала.
— Вот все вы, мужики, такие, — я отвернулась и громко всхлипнула, — пообещаете, красивыми словами заманите, а чтоб по чести поступить…
— Да где ж ты у нечисти честь нашла? — то ли удивился, то ли возмутился Воль. — Мы не можем быть вместе: видами с тобой разные! Да и стар я уже для молодой жены, на покой пора…
Я, не поворачиваясь, всхлипнула еще громче.
— Ну не расстраивайся ты так, — он по-прежнему пытался утешить меня с середины озера. — А хочешь, я тебе глаза вылечу?
А вот это уже интересно:
— Это как? — вытирая «сопливый» нос, обернулась к нему, — опять врешь?
— Да чтоб у меня хвост отвалился и чешуя поблекла! — озёрник воодушевился, но подплывать ближе не решался. — Жди здесь, сейчас вернусь! — сказал и нырнул в темную воду.
А то я прямо-таки спешу уйти. Интересно, что же он принесет…
— Вот, держи, — мне сунули под нос озерный ил, что отдавал душком. — Ляпай на глаза, и он все вылечит. Давай-давай!
С сомнением смотрела на серо-зеленую массу, что растекалась по его пальцам. Всмотрелась в глаза озёрника: искренние-искренние, ну прям как наши попрошайки на паперти.
— А если ты меня погубить задумал?
— Я себе не враг, красавица, — он аккуратно на травку горкой сложил грязь. Черканул вмиг удлинившимся когтем по ладони, из которой тут же пошла зеленая сукровица. — Смотри, — и окунул ладошку в ил. — Видишь?
Сначала ничего не происходило, а потом саднящая ранка начала стягиваться, заживать, пока даже шрам не пропал.
— Единый! — выдохнула ошарашенно и даже пальцем потрогала: на ощупь озерник оказался холодным и гладким. — Было и, вдруг, нет ничего!
— То-то же! — назидательно произнес он, и, подняв указательный палец к верху, сказал: — Старших нужно слушать! Сиди здесь, сейчас вернусь!
Возвращение Воля ждала, затаив дыхание: а вдруг на самом деле поможет?
Озёрник, вновь появившись с кучкой озерной жижи, сразу принялся командовать:
— Значится так, ложись, только нарви себе под голову чего-нибудь и глаза закрывай…
Первые мгновения было страшно, а вдруг я сейчас его послушаюсь, а он меня утащит? И что потом будет? Но потом решила, чего уж собственно делать: чему быть, все равно не миновать…
Легла, послушно закрыла глаза и обратилась вся вслух, стараясь отмечать малейшее движение вокруг себя. И чуть вздрогнула, когда скользкая, воняющая жижа упала мне на лицо, а холодные пальцы принялись аккуратно ее втирать.
— Не дергайся, кому говорю! А то потом вместе с нормальной кожей отдеру, будешь ходить страшилищем и всех пугать! Грязь-то у нас качественная…
— Рассказал бы ты чего-нибудь, пока измываешься над бедной девушкой, — предложила, устав молчать. — У тебя жизнь долгая и, наверняка, полная интересных историй.
— Так, все замазал, теперь лежим и ждем, пока высохнет. Седину твою, правда, это не уберет, — сказал Воль и полюбопытствовал: — А как тебя зовут?
— Аиша.
— Хорошее имя, древнее, таких уж и не встретишь, — я услышала, как булькнула вода. — Рассказ, говоришь, хочешь… что ж тебе рассказать, красна девица, — я хмыкнула, а он продолжил: — Ты про край этот много знаешь?
— Только то, что это Земли Оборотников, но заброшенные и земля не плодоносит, — вспоминая слова мэтра Шарэза. Сердце сжалось: очень я надеялась, что смогу увидеть его еще хотя бы раз, и нечисть кухонную, и наставницу…
— Все так, — услышала я Воля. — Здесь земли оборотников, а озеро это, когда-то связанное с Большой рекой, питало и растило их. Хорошее было время, богатое и урожайное. А еще по этому озеру приходили посланцы других народоцев. Ой, что вспомнил, что вспомнил! Сейчас тебе такое расскажу! Только смотри мне, не размажь мазюку, — строго проговорил озерник.
— Не томи уже, рассказывай! — я поерзала от нетерпения.
— Оборотники всегда были зверьем, — начал Воль, — но свою территорию блюли знатно: ни один залетный волкодлак не проскочит, ни одна водянка никого не потопит без их ведома. Я и то поселился здесь только с их одобрения, — гордо добавил он. — Тут, значится, прошел слух, что хочет вожак ихний дочь замуж выдать, и потому кинул клич по всем народцам, чтобы отправились к ним в гости все женихи знатные…
— Погоди, а как так, они ж все разные…?
— Ты мне дай слово до конца молвить, все вопросы апосля! — сурово припечатал озерник, а я замолкла. — А дочь, меж тем у него была особа, особо не воздержанная: ни в еде, ни в связях. Не девица короче, — хмыкнул озерник весело, будто что-то вспоминая. — А оборотники народ закрытый, а посему загадочный, вот и обуяло любопытство всех. Не столько, чтобы жениться, сколько на сам народ и земли поглядеть. А путь один: через это самое озерцо. Ох и намаялся я тогда гостей встречать…
