— Кровь, — вдруг услышала я. Причем это словно у самого моего уха прозвучало… жуть!
— Хорошо, — с готовностью ответил мужчина, закатил рукав мантии и сделал еще один шаг вперед, когда его остановило:
— Не твоя, её.
Мне же это послышалось, правда? Я глянула на Воля, который замер и смотрел куда-то все также восхищенно, что хотелось стукнуть. Перевела взгляд на господина тер Ассана, который выпрямился, опустил руку, но так и не обернулся.
— Почему не моя?
— Не ты закрывал врата в прошлый раз, — было ему ответом, а я сделала шаг назад. Что-то все эти «открытия врат» начинают пугать…
— Но я готов.
— Она банши. Он тоже с ними был связан.
Я снова сделала шаг назад, пытаясь сообразить, а быстро ли бегает господин проректор? И, видимо, Единый был не на моей стороне…
— Аиша, — произнес, развернувшись господин проректор, но замер, сузив свои вновь почерневшие глаза. — Что. Ты. Делаешь?
— Бегу, — очень честно и крайне искренне ответила я, но с места все же не сдвинулась. Проректорские глаза вновь стали нормальными, насколько это возможно.
— Ты стоишь на месте, — сказал он спокойно.
— А вы быстро бегаете?
— А вы не торопитесь? — прошелестело над нами, и, если бы не спокойный, крайне безразличный тон, я бы подумала, что над нами издеваются.
Хмуро посмотрела на Воля, который и не думал приходить в себя, затем перевела взгляд на мужчину. Он смотрел прямо, нормальными человеческими глазами, и что самое странное — не пытался меня заставить. То есть, давать свою кровь или не давать — решать только мне?
— Это больно? — спросила тихо, пристально глядя в его темные глаза.
— Нет, — тут же был мне быстрый ответ.
— Да, — прошелестело возле меня, и я осуждающе посмотрела на господина проректора. — Не смотри на него так, он — маг и может заклинаниями убрать боль, в отличие от тебя. Впрочем, — я могла поклясться, что теперь он был у меня за спиной, — я думаю, он не откажет в помощи тебе. Ну так что?
— Я согласна, — меня обдало теплым воздухом, но прежде чем что-либо сделать, добавила: — Только у меня есть вопросы! — я крутанулась, пытаясь высмотреть духа.
— А ты глаза закрой, маленькая банши, — посоветовал дух.
Послушно закрыла и тут же удивленно раскрыла рот! Я же читала в книгах, что внутренним взглядом мы видим потоки! Так я находила отмеченных Тьмой, так иногда наблюдала за природой, Шатуном, но никогда прежде не видела, чтобы кто-то состоял из маленьких вихрей. И человек и не человек. Его форма перетекала, послушная ветерку, словно он не мог находиться на одном месте…
— Достаточно, — услышала суровое проректорское.
— Так, какие у тебя вопросы, маленькая банши?
— То есть я банши… А есть еще такие как я? — спросила и замерла в ожидании ответа.
— Есть.
— А …где?
— По ту сторону озера, — ответил бестелесный, а я проследила за ним, крутанувшись.
— Как туда попасть?
— Достаточно! — господин проректор терпением не отличался, поэтому дернул так, что я оказалась прижатой носом к его мантии.
— Хорошо, хотя у девочки еще много вопросов, — я была готова закивать головой, соглашаясь с духом, но господин тер Ассан был непреклонен:
— Достаточно, — вот заладил же!
— Тогда кровь, — прошелестело рядом со мной, а я выдохнула, отходя от проректора:
— Что нужно сделать?
— Закатать рукав, — ответил господин тер Ассан, с сомнением посмотрев на плотно облегающую мою руку ткань, — в твоем случае разрезать. Затем сделать надрез от локтя до запястья и сцедить кровь в портал, — он указал на «зеркало». — На этом все.
Я с сомнением посмотрела на него. Все? А как же моя рука? А если я в обморок упаду? А если я закричу…
— Время, — прошелестел бестелесный.
— Ну режьте что ли, — и протянула руку ректору, у меня же ни ножниц, ни острого ножа точно не было. Как оказалось, у господина проректора тоже. А еще я поняла, что истерически визжать с закрытым ртом тоже можно, потому что почерневшие, удлинившиеся проректорские ногти, словно масло, легко прорезали ткань.
— А….
— А теперь отвернись, — перебил меня господин тер Ассан, — ты ничего не почувствуешь, а вот от увиденного можешь закричать, — он замолчал, выжидающе глядя на меня.
Я лишь кивнула, не найдя сил хотя бы на слово.
Так, что у нас тут птички, трава, бестелесный носится вокруг, Воль… Сейчас бы Шатуна сюда, уж он бы нашел, что сказать…
Бестелесный не соврал: больно действительно не было. Но я чувствовала, как вытекает моя кровь, а вместе с ней и мои силы. И уже где-то на грани сознания мне почудились слова духа:
— Портал открыт, — и совсем тихое, — ты скоро их увидишь.
Глава 18, о величественных гостях и помутнении рассудка
— Довели-и-и! Всю кровушку выпили-и-и, ироды! Надругали-и-и-сь, — в себя я приходила под визг Шатуна. — И не оклемается теперь девочка мо-я-я-я… Чуча?!
— Шатун, — я поморщилась от легкой тошноты и головокружения, — ради Единого, ты чего как резанный визжишь?
— Чуча, а чуча, а ты помирать не собираешься, да? — участливо спросил призрак.
— Не приведи Единый, ты что такое болтаешь, Шатун?! — услышала я от госпожи ключницы. — Исчезни, пока тебе мэтр не увидел!
— А шо сразу мэтр? Я вашему мэтру ничего не делал!
— Вот ты как раз ему сейчас все и расскажешь, — добавила женщина, оглядываясь.
— А можно мне воды? — вклинилась в перебранку.
— Минуточку, голубушка, — совсем рядом услышала голос нашего мастер гнома, — будьте любезны открыть ваши глазки, я должен сделать замер…
— Ты шо, изверг, воды жалеешь?!
— Шатун, да уймись же ты, Единого ради! — не выдержала я, открывая глаза и окидывая кухню взглядом. Вот госпожа Вирджиния с полотенцем в руках, вот Шатун завис под самым потолком, а вот и мастер Эл, пристально всматривающийся в мои глаза.
— Итак, глаза светятся, — и он загнул свой маленький пальчик, — что означает переизбыток силы…
— Да на ней лица нет, о какой силе… — возмутился Шатун.
— Я о том, уважаемый, — недовольно отметил лекарь, — что сейчас в ней намного больше банши, чем человека.
— И чем это грозит? — взволновано прошептала госпожа Вирджиния.
— Нам — ничем, а вот ей, — мастер гном окинул меня взглядом, — в самое ближайшее время ее потянет поиграть с силами, умчаться в лес, поплавать, придаться диким танцам, возможно, кого-нибудь свести с ума или утопить…
