Костя, будто чумной, зашлепал по клавишам, и колонки разорвал до того громкий звук фанфар, что Аня невольно ладонями уши зажала. Кажется, едва слуха не лишалась.
— Та-да-да-да-м! Прошу любить и жаловать, Роза Золотенко, чуть ранее, до замужества: Роза Стольцберг.
— Быть такого не может, — пробормотала Анюта, вглядываясь в паспортную черно-белую ксерокопию и медленно отнимая руки от ушей, а Костик тем временем раскланивался в разные стороны, причитая: «Ну что вы, не стоит аплодисментов. Ну, что вы, зачем же стоя…». — Неужели это та самая Лилия и она до сих пор жива-живехонька?
— Не знаю, принцесска, — прекратил корчить из себя шута парень. — Фото, что я нашел, по качеству — отстой. Сама видишь. Но женщина на ней явно похожа на нашу блондиночку. Только теперь она брюнеточка, — захохотал он, а Аня все вглядывалась в такие разные на первый взгляд, но такие схожие при ближайшем рассмотрении фотографии Лилии и Розы.
— Слушай, лет-то уже сколько прошло, да и если Лилия по какой-то причине прячется, то могла и внешность изменить. Сейчас что угодно сделать можно! Но ты погляди, — она едва ли носом не уткнулась в жидкокристаллический широкоформатный экран, — Ян и Лилия похожи! Да и на Розу, раз уж на то пошло, он походит. Глаза… разрез глаз один и тот же! Уверен, что не ошибся, и он им не родня?
Костя подхватил Аню за ворот и оттянул от монитора. Спустив рукав, с недовольным выражением на худощавом, будто вобла, лице принялся аккуратно стирать несуществующие ляпы с экрана.
— Инфа сто процентная, принцесса. Но даже если я ошибаюсь, что само по себе невозможно, то Роза, ну, или Лилия, если они с этой дамой, — ткнул Костя в фотографию светловолосой фрау, — и впрямь один и тот же человек, мать Яна. Но мать, которая и беременна-то им не была. Никогда. Если уж на то пошло, его вообще никто не рожал.
— Но разве такое возможно? Он ведь не мог из космоса прилететь! Проще поверить, что Роза его усыновила или опекунство взяла.
— Проще. Но я верю только записям, а такой записи нет, — Костик отвалился на спинку кресла, растирая покрасневшие глаза. — Короче, надо брать в оборот эту Розу-Лилию Золотенко-Стольцберг. Заодно узнаем, кто этого Яна связал и с кем. Глядишь, если до Нового года отловим нелегала, связанного со Слышащим в обход центра, премию выпишут. А если еще и эта Роза окажется той самой Лилией, что почему-то притворяется мертвой вот уже больше двадцати лет, то эту премию если и не утроят, то всяко удвоят. Точно тебе говорю!
Аня, напряженно хмурясь, потерла лоб. Премия ее волновала мало. Гораздо важнее, чтобы Орден не пострадал от этого нелегального прыгуна по книжкам. Такие, как этот Ян Бранов, зачастую плюют на правила, а это опасно. Для всего мира опасно.
— Нужно срочно сообщить Семёну Аркадьевичу, — резко распрямившись, поднялась Аня. — Нужно как можно скорее выяснить, с кем связан этот Ян, и взять и его самого, и его Слышащего. А ты пока ни слова никому не говори, слышишь? Чтоб ни одна живая душа в отделе не узнала!
— Есте-е-ественно, Анют, — раскинув руки, вытягиваясь и безбожно хрустя суставами, промычал Костя. — Мне надбавочка к зарплате самому нужна, а делиться я готов только с тобой, принцесса. Так что давай, звони уже скорее своему Аркадьичу. И на громкую связь поставь. Хочу слышать его голос, когда он узнает, какой экземпляр нам попался.
Глава 6. Во сне и наяву
Ян кружил меня в каком-то невероятном танце. Я смеялась и спешила за ним с неимоверной легкостью. Неужто я умею так танцевать? Уму непостижимо!
— Спасибо, — ни капли не задохнувшись, прошептала я, чуть привстав на носочки. — Здесь прекрасно!
Почему-то мне всегда казалось, что Ян выше меня всего-то на десятка два сантиметров, но теперь я едва ли доставала ему до груди.
— Пожалуйста, — даже не склонившись ко мне, улыбнулся он. — Рад, что угодил. Тебе стоило отвлечься от переживаний.
— Верно, — засмеялась я. — Все эти приключения оказались на порядок страшнее! А осознание опасности совсем не бодрит и не вызывает в груди героические порывы.
— Главное, что сейчас тебе хорошо.
Полутьма танцзала скрывала его лицо, но даже с такого неудобного ракурса я видела полуулыбку на его губах. Так близко он еще ни разу не был. Правда, моя «пирамида потребностей» тут же дополнилась парой пунктов, и захотелось стать еще ближе.
Смело пробежавшись пальцами по выглаженным лацканам пиджака, я ухватилась за шею Яна и прижалась теснее. На мои маневры он не ответил, но и не оттолкнул. Что ж, уже неплохо.
Я вдохнула совсем незнакомый пряный аромат, и голова окончательно закружилась.
— Знаешь, я давно хотела сказать… мне хорошо с тобой, Ян. Очень хорошо.
Слова сами собой изреклись, но стыдно за неожиданное признание не было. Спокойно. Тепло и спокойно.
— Тебе и должно быть хорошо, — по-прежнему держа спину прямо, ответил Ян, но чуть вкрадчивее, чем прежде.
Совсем вжавшись щекой в его грудь, я вслушивалась в удары сердца, которых… не было. Тишина. Ни одного колебания, а Ян продолжал.
— Я же говорил, что сделаю все, чтобы сделать тебя счастливой.
Он склонился так, что теперь я ощущала легкие волны его дыхания на затылке. Аккуратно собрав разметавшиеся по плечам пряди моих волос, Ян окунул в них пальцы и чуть потянул назад, вынуждая отклеиться от его груди и поглядеть прямо.
Я задрала лицо, но глаза открыть не смела, всеми силами сдерживая порыв облизать пересохшие от волнения губы.
— Тебе будет хорошо со мной, — низко проговорил Ян. — Пойми это и прекрати убегать. Знай, куда бы ты ни отправилась, кто бы ни пытался скрыть тебя от меня, я все равно буду рядом. Я найду тебя, ведь ты теперь моё сокровище.
Сокровище… сокровище…
Затаив дыхание, я открыла глаза, ожидая увидеть чуть растянувшиеся в улыбке уголочки карих глаз, но вместо этого в самую душу мне глядели тёмные дыры. Пустые, будто провалы. Страшные и холодные. А внутри клубилась тьма, беспощадная и безразличная.
Я хотела оттолкнуться, чтобы высвободиться из объятий, но тело будто в мокрую вату обратилось и мне не подчинялось.
— Отпусти… пожалуйста отпусти!
Ян криво ухмыльнулся, аккуратно взяв меня под руки.
— Не могу. Ты моё сокровище, а значит, моя навеки.
Под его ладонями вмиг разлился холод. Темные туманные нити поползли по моим запястьям. Впитываясь в кожу, они скользили по венам, прокладывая дорогу к самому сердцу. Сотни голосов зашумели разом, будто листья под дождем. Ни слова не разобрать. Однако теперь стал ясно, кто стоит передо мной. Вернее, что.
Попытка закричать провалилась с треском. Из горла даже мышиный писк выдавить не удалось, а невероятно, неправильно, опасно красивый Ян с вихрящейся темнотой в радужке и зрачках, держал меня крепко и наклонялся все ближе и ближе, повторяя: «Ты сокровище, Мика. Сокровище. Моё. Моя. Ми-ка, Ми-ка-а».
