— И что же ты, — заметно растерялась Оксана, — делала-то у него тогда все это время?
— С его сестрой знакомилась и со странноватым другом, в бар ходили… да не спрашивай даже, Оксан, — махнула рукой я.
Оксанка поджала губы, но без прежней обиды в глазах.
— Ну и Санта-Барбара.
— Если честно, — вздохнула я, — была бы Санта-Барбара, все было бы куда проще.
Снова шли молча. Подруга оттаяла. Это даже в появившейся в ее походке легкости выражалось, но я свою вину по-прежнему чувствовала. Ведь рассказать Оксане обо всем остальном возможности у меня нет. Нельзя. Она испугается. Но, быть может, хоть когда-нибудь я смогу поделиться с ней? Да хоть с кем-нибудь из своей настоящей жизни, а не опасно-фэнтезийной, с монстрами и параллельными книжными мирами.
— Оксана, ты прости, что так вышло. Обидеть тебя мне меньше всего хотелось. Честно.
Подруга вздохнула.
— Да и потом ты была так против Бранова настроена, что у меня язык не повернулся правду сказать. Ну, побоялась, — развела руками я. — Струсила. Малодушие проявила.
— Ты такими темпами добрую половину словаря Даля процитируешь, — беззлобно заворчала Оксана. — Ладно уж, прощу. Идем, угостишь меня пирожным в знак глубочайшего раскаяния.
— Сейчас? — озадаченно поглядела я на все еще сжимаемую мной коробочку с новеньким гаджетом. Поиздержалась я с этой покупкой на месяц вперед, не меньше.
Оксана трагично завела глаза к потолку и рассмеялась. Искренне и легко. Как и обычно поправляя очки в крупной модной оправе.
— Так и быть, сегодня пирожные с меня. Но будешь должна! Кстати, — вновь подцепила она меня под локоть, направляя в сторону источающей кофейные ароматы забегаловки, — Мише я сказала, что ты у подруги ночуешь. На всякий случай. Если ты вдруг одумаешься и своего аспиранта бросишь. Хотя, — сморщила нос она, смерив меня взглядом, — с твоим-то упрямством быстрее Бранище сдастся, чем Мише обломится.
Я попыталась возмутиться, но сдержать улыбку так и не смогла. Оказалось, я скучала по Оксане. Очень скучала. Даже больше, чем предположить могла.
**Междуглавие**
Дверь отворилась не сразу. Пришлось безостановочно тыкать в кнопку звонка не меньше минуты, прежде чем заспанный Сергей соизволил отворить.
— Браныч, какого… — недовольно хмурясь, выглянул он в щёлку. — Чего надо в такую рань?
— Рань? — без церемоний толкнул дверь Ян. — На часы глянь. Обед уже.
— Это у вас, работяг, обед, а у меня утро. Скорее даже ночь, — прищурился Сергей, в полутьме прихожей вглядываясь в мерно отсчитывающие секунду за секундой настенные часы. — Особенно, если учесть, что лёг я… всего-то пару часов назад.
— Ну и ладно, — без приглашения уже вошел Ян, сбрасывая верхнюю одежду и прикрывая за собой дверь. — На том свете отоспишься. Я по делу к тебе.
Сергей только рукой махнул и, широко и звучно зевая, уже пошаркал на кухню.
— Будь другом, а, — проворчал он, плюхнувшись на стул и ткнув пальцем в сторону кофеварки. — Иначе я сейчас прямо здесь от недосыпа подохну.
Кивнув, Ян тут же принялся хозяйничать в кухне, знакомой до единого шкафчика и кастрюли. С трудом отыскал полупустую пачку молотого кофе. Недовольно цокнул. Как и обычно, у Серёги хоть шаром покати. Ничего не меняется.
— Ну так что там вчера было-то? — заговорил Ян, едва друг пришел в себя, вытянув пару сигарет и подзаправившись кофе. — Как и предполагали, Хаос?
— Он, скотина, — поднялся на ноги Сергей, вновь ковыляя к кофейному источнику. — Хранители спустя пару минут примчали. Мужик с бабой и пацанёнок.
— Вовремя мы…
— Ага, — тяжело охнув, Сергей снова уселся напротив. — Еще немного и нос к носу столкнулись бы.
— А что с парнем-то, Серёг?
Тот лишь рукой махнул и вновь потянулся за сигаретой. Без лишних слов ясно, что скончался. Ян горько вздохнул, потирая глаза.
Смерть странная штука. Вроде бы не видишь, так и не думаешь о ней. А она-то о тебе точно думает. Видит, ждёт. А после нее: ничего. Странно и тяжело.
— Он еще до приезда скорой дышать перестал, — словно на немой вопрос ответил Сергей. — Хранители посмотрели на него, еще чуть живого, да свалили.
— Суки, — тоже потянулся к Серегиной пачке Ян.
— Ты же знаешь, — зло усмехнулся Сергей, чиркнул зажигалкой и с удовольствием затянулся, — это в их стиле. Собственно, после них потом целая гвардия полицаев принеслась. До утра там торчали. Опрашивали, опечатывали. Короче, похоже, у меня сегодня выходной.
— Хоть выспишься, — поджал губы Ян.
Оба помолчали, будто в знак памяти погибшего. Но Сергей хоть и переживает тяжело даже чужие горести и потрясения, отходит быстро.
— А с девчонкой-то что твоей? Порядок?
— С Микой? Да. Полный. Кстати, Серёг, — спохватился Ян, пошарив по карманам и выудив смартфон, — я зачем пришел-то…
— Ну-ка, ну-ка, — явно заинтересовался тот, подавшись вперед.
— Ей Хаос во сне привиделся. Говорит, тот самый, что к ней взывал.
— Из книжки который? — уточнил Сергей. Ян кивнул. — Ауру хочешь, чтобы ее еще разок глянул?
— Если можешь. Только мне некогда сейчас за ней ехать…
— А чего не мочь-то? — равнодушно выдохнул густой дым Сергей. — Где, говоришь, она живет?
— Лучше в институте ее найди или где-нибудь рядом. Не надо ее волновать лишний раз, глянь издали. Болезненных колебаний в ее ауре я не увидел, так что, скорее всего, ложная тревога, — скоро набрал Ян адрес и сбросил сообщением. — Уж извини за неудобства, но все же лучше проверить.
Сергей пробежался разноглазым взглядом по строчкам.
— Я тебя умоляю, какие неудобства? Ты лучше поясни, — поднялся он, устремившись к холодильнику, — она у тебя ночевала что ли сегодня?
Ян чуть повел плечами. Понял, к чему тот клонит. Но обманывать бесполезно. Прокололся уже.
— Да. У меня.
Скрывшийся за белоснежной дверцей Сергей тут же выглянул, что-то жуя, и изрек многозначительное:
— Хе!
Ян сощурился, подтолкнув дверцу холодильника и та, с жалобным лязгом банок-склянок, врезалась в Серёгино татуированное плечо.
— Засунь свое «хе» обратно. Не было ничего.
— Да ладно. Чего ты из себя целомудренную барышню строишь, Браныч? — выставил Сергей на стол замотанную в пищевую пленку тарелку с явно несвежими варениками. — Я ж осуждать тебя не стану. Тем более понимаю, что против ауры, — подцепил он один вареник, с сомнением разглядывая и принюхиваясь, — не попрешь.
— Это ты не попрешь, — пресек Ян попытку друга явно испорченный кусок теста зажевать, — а я не животное. Да ей и без меня сейчас страхов хватает.
