— Для столь серьезного обвинения, — стиснул он кулаки, — должны быть не менее веские доказательства.
— Я своими глазами видел, как она упражнялась в своих умениях, — перебил господина Роджи Гуно. — Для Правителя этого будет более чем достаточно.
Пот, скользящий по моему хребту, вдруг сделался холодным.
«Сейчас Гуно расскажет, что я применила магию на Ияри! И все! Пиши-пропало, — зажмурилась я, цепляясь за руки архивариуса, чтобы хоть как-то ослабить его хватку. — Ни Нолан, ни Офелия, ни даже Юджин ни за что не поверят, что я желала девочке только добра!»
Внезапно вспомнилась фраза, которую когда-то давным-давно обронил Велор: «У людей всегда были довольно сложные отношения с магией». Черт побери! Как же он был прав!
Но архивариус к моему удивлению не пустился в повествование. Он лишь сощурил свои темные, миндалевидные глаза и с напряжением в голосе проговорил.
— Или, быть может, вы пытаетесь выгородить девчонку? Вы заодно с ведьмачкой?
Нолан Роджи так рьяно нахмурился, что синих глаз из-за кустистых бровей было практически не различить.
— Вы, находясь в моем доме, обвиняете меня и мою семью в неверности государству? — угрожающе повел плечами Нолан. — Опрометчиво.
Гуно предусмотрительно попятился, мотнув головой с сальными волосами.
— Ну что вы, — усмехнулся он. — Я лишь предположил. Но мои предположения вполне могут быть ошибочны.
— Во всяком случае, — повысил голос господин Роджи, — вам, наверное, необходимо подкрепление, чтобы доставить ведьму в Управление.
— Я справлюсь и сам, — запротестовал Гуно. — Эта чертовка для меня относительно безопасна. Правда? — склонился мужчина надо мной, обнажая ровные, белые зубы в хищном оскале. — Ты же беспомощна, как маленькая птичка, Пришлая…
Я подняла зареванные красные глаза на Эргона Гуно. Внутри меня вдруг что-то запылало, загорелось. Я гордо задрала подбородок и оскалилась в ответ.
— Не будь так в этом уверен, Гуно, — рыкнула я и со всей мочи саданула кулаком мужчине в челюсть.
Удар был явно слабоват. Архивариус лишь слегка покачнулся, а его и без того худощавое лицо удивленно вытянулось.
В кисти у меня тут же разлилась ломота, но я в яростном запале замахнулась еще раз, и мужчина, намереваясь блокировать очередной удар, выпустил-таки мои локоны из захвата.
Все происходящее далее в моей памяти слилось в один сплошной ком.
Помню только отчаянный визг Офелии, и как я со всей силы впиваюсь ногтями в лицо архивариуса. Помню, как мы оба кубарем летим вниз по деревянной лестнице. Помню резкую, перехватывающую дыхание боль в правом подреберье, а дальше…
Лишь темное, пульсирующее пятно перед глазами.
* * *
Очнулась я у подножья лестницы практически мгновенно. Эргон Гуно лежал рядом на спине с распростертыми руками. Его веки были плотно сомкнуты, а рот приоткрыт.
— Она его убила! — пронзительно закричала Офелия и вцепилась в спину мужа. — Убила! О, Великие Боги!
Нолан Роджи стоял на самой вершине лестницы и держал, бьющуюся в истерике жену, а висок архивариуса и впрямь нехило кровоточил.
Борясь с время от времени возникающими цветастыми кругами перед глазами, я подползла к мужчине.
— Нет, нет, — шептала я, не зная, с какой стороны взяться за голову господина Гуно. — Боже мой… Только не это…
Животный, всеобъемлющий страх захватил меня: «Я убила человека! Убила!» — повторяла я про себя.
И пусть Эргон Гуно не вызывал у меня ничего кроме чувства глубочайшего презрения, лишить его жизни собственными руками было ужасно, несправедливо, страшно.
— Вы чего так шумите? Вас во дворе слышно, — неспешно вошел в дом Юджин.
Парень сперва замер на месте как истукан, а затем тут же опрометью бросился ко мне, завопив. — Лиза, что с тобой? У тебя кровь! А что с архивариусом?
Я утерла лицо ладонью и, промычав что-то в ответ, взяла наконец в руки безвольно болтающуюся голову господина Гуно. Офелия снова закричала и на этот раз, вывернувшись из объятий мужа, бросилась бежать, ведь я показала свою магическую сущность.
Мгновение спустя мои пальцы вновь засияли ярким изумрудно-золотистым огнем. Но на этот раз искры были на порядок ярче, чем те, которыми я исцеляла Ияри. Видимо животный страх заставил мой дар проявиться в полную силу.
Кровоточащая рана на голове Эргона Гуно тут же принялась стремительно затягиваться, но я в ужасе отпрянула, не доведя дело до конца.
— Ты… — побелевшими губами прошептал Юджин, пятясь назад. — Этого не может быть!
— Прости! — попыталась встать я, но ноги совсем ослабли и не слушались. Чересчур много сил я отдала Эргону Гуно.
Уперевшись руками в пол, я так и осталась стоять на четвереньках, тяжело дыша.
* * *
Было уже далеко за полночь, а Юджин все кружил по гостиной, словно загнанный в клетку дикий зверь. Я же сидела в кресле и смиренно ждала своей участи. В голове был полный раздрай, а поджилки все еще тряслись от пережитого кошмара.
Сидел и Нолан Роджи. Вид у него был ошарашенный, но вместе с тем, грозный. Синие глаза, словно небо перед бурей, потемнели.
— Как же так? — время от времени повторял Юджин, меряя шагами пол. — Как же…
К кому именно он обращался? Полагаю, ко мне. Но я упорно молчала. Молчала до тех пор, пока в гостиную не вошла Офелия.
— Архивариус жив, но все еще без сознания.
У меня словно второе дыхание открылось.
— Слава Богу… — прошептала я, опустив голову.
— Что теперь делать, Нолан? — с тревогой обратилась госпожа Роджи к мужу, искоса поглядывая на меня. — Вызвать кого-то из Управления?
Мужчина развел руками.
— Сын, что скажешь? — поглядел он на Юджина.
Парень зарычал в ответ и рухнул на диван, впившись в свой длинный русый чуб руками. Пару минут он просто сидел без движения и глядел в пол.
Офелия, сторонясь меня, подошла к окну и поплотнее задернула шторы. Ночная тьма, и без того чернильная, словно тут же сгустилась. Настенные немагические лампы Барбуса уже практически исчерпали свой запас энергии и светили тускло, печально. Они гасли.
Гас и огонек надежды у меня в груди.
— Нужно что-то решать, — поторопил сына господин Нолан, одобрительно кивнув жене, вставшей позади него. — Времени осталось немного.
— Я знаю, — огрызнулся Юджин и, еще сильнее зарывшись пальцами в волосы, помотал головой. — Гуно скоро очнется.
Меня как током ударило.
— Юджин, — негромко позвала я.
Взгляды всего семейства тут же устремились ко мне. И только я все никак не могла поднять глаза и посмотреть хотя бы на того, к кому обращалась.
