Король взял ступу и спросил поселянина, не нашел ли он еще
чего-нибудь? "Нет", - отвечал тот. Тогда король приказал ему
доставить к ступе и пестик.
Простак-поселянин отвечал, - что они пестика не находили; но
это ни к чему не привело - слова остались словами, а простака посадили в тюрьму
и велели ему там сидеть до тех пор, пока он не принесет песта от ступы.
Тюремщики, которые должны были ему ежедневно приносить хлеб
и воду, обычную тюремную пищу, слышали не раз, как он восклицал: "Ах,
зачем я своей дочери не послушал! Зачем я своей дочери не послушал!"
Тогда пошли тюремщики к королю и доложили ему, что вот, мол,
заключенный постоянно одно и то же восклицает, и ни пить, ни есть не хочет.
Король приказал им позвать к нему заключенного и спросил
его, почему он так постоянно восклицает: "Ах, зачем я своей дочери не
послушал!.." - "Что же такое тебе дочь твоя говорила?" - добавил
король. "А то и говорила, чтобы я не носил ступы, а то и песта от меня
потребуют". - "Ну, коли дочь у тебя такая умница, то пусть она сюда
ко мне явится".
Так и должна была умница явиться к королю, и тот спросил ее,
точно ли она так умна, и предложил ей разгадать загадку, которую он ей задаст;
а коли разгадает, он на ней и женится. Та тотчас согласилась и сказала, что она
готова отгадать загадку.
Тогда и сказал ей король: "Приди ко мне ни одетая, ни
нагая, ни верхом, ни в повозке, ни по дороге, ни без дороги, и если ты это
сможешь, то я готов на тебе жениться".
Вот она и пошла, и скинула с себя всю одежду, следовательно,
была не одета; взяла большую рыболовную сеть и обернулась ею - значит, была не
нагая; и наняла за деньги осла, привязала сеть к его хвосту так, что он должен
был тащить ее за собою - следовательно, она ни верхом ехала, ни в повозке; осел
должен был тащить ее по колее так, чтобы она только большим пальцем земли
касалась - и выходило, что она двигалась ни по дороге, ни без дороги.
И когда она так явилась пред королем, король сказал, что она
его загадку угадала и все по его замыслу исполнила. Тогда он выпустил ее отца
из темницы, взял ее себе в супруги и поручил ей всю королевскую казну.
Так минуло несколько лет, и случилось однажды королю ехать
на смотр своего войска.
Как раз на пути его скопилось перед замком несколько
мужицких повозок, на которых дрова были привезены на продажу; некоторые из них
были запряжены лошадьми, а другие - волами.
У одного мужика в повозку была впряжена тройка лошадей, одна
из них ожеребилась; а жеребенок от нее отбежал и прилег между двумя волами,
запряженными в другую повозку.
Когда мужики сошлись у повозок, они начали кричать, ругаться
и шуметь, и мужик, которому принадлежали волы, хотел непременно удержать за
собой жеребенка и утверждал, что он родился от его волов; другой же, напротив,
доказывал, что жеребенок родился от его лошади и потому принадлежит ему.
Спор дошел до короля, и тот решил, что где жеребенок лежит,
там он и остаться должен; и таким образом жеребенка получил мужик, владевший
волами, которому он вовсе не принадлежал. Настоящий владелец жеребенка пошел
домой в слезах, сокрушаясь о своем жеребенке.
А он слыхал, что госпожа королева ко всем милостива, так как
она тоже по происхождению была из простых поселян; вот и пошел он к ней, и
просил помочь ему возвратить его собственность. "Помогу, - сказала она, -
если ты мне обещаешь не выдавать меня. Тогда научу, пожалуй... Завтра рано
утром, когда король будет на смотру, стань среди улицы, по которой ему
проезжать придется, возьми большую рыболовную сеть и сделай вид, будто рыбу
ловишь; и лови, и сеть вытряхивай, как будто она у тебя рыбой наполнена".
Да при этом сказала ему, что он и ответить должен, если
король его спрашивать станет.
Так мужик и сделал: стал на другое утро ловить рыбу сетью на
суше. Когда король мимоездом это увидел, он послал своего скорохода спросить,
что этот дурак там делает.
Тот и отвечал: "Разве не видишь - рыбу ловлю".
Скороход спросил его "Как же ты ловить можешь, когда тут и воды нет?"
Мужик ответил ему: "Коли от двух волов может родиться жеребенок, так и на
суше рыбу ловить можно".
Скороход побежал к королю и передал ответ мужика; а тот
призвал его к себе и сказал: "Ты это не сам придумал! Кто тебя научил
этому, сейчас сознавайся".
Мужик ни за что не хотел сознаться и говорил: "Боже
сохрани! Сам от себя я сказал".
Тогда король приказал разложить его на вязке соломы и бить и
мучить до тех пор, пока тот не сознался, что научила его королева.
Воротясь домой, король сказал своей жене: "Зачем ты со
мной лукавишь? Не хочу я больше иметь тебя женою: миновало твое время, уходи
опять туда же, где ты была прежде, в твою мужицкую избу!" Однако же он ей
дозволил взять с собою из дворца то, что ей было всего дороже и всего милее - с
тем и уйти.
Она покорно отвечала: "Милый супруг, коли ты так
приказываешь, то я исполню твою волю", - и обняв его, стала целовать и
сказала, что она хочет с ним проститься как следует.
Затем она приказала принести крепкого сонного питья, чтобы
выпить с ним на прощанье: король и выпил его залпом, а она только немного
отпила.
Вскоре после этого он впал в глубокий сон, и когда она это
заметила, то позвала слугу, обернула короля чистою белою простынею и приказала
вынести и положить его в повозку, в которой и отвезла его в свою хижину.
Там уложила она его в постель, и он проспал целые сутки, и
когда проснулся, стал оглядываться и сказал: "Ах, Боже мой, где же
я?" Стал звать своих слуг, но ни один из них не явился на зов.
Наконец пришла к его постели жена и сказала: "Дорогой
супруг, вы приказали мне, чтобы я взяла с собою из вашего дворца самое дорогое
и милое для меня - я и взяла оттуда вас".
У короля слезы навернулись на глаза, и он сказал:
"Милая жена, ты должна быть навеки моею, а я - твоим", - и взял ее
опять с собою в королевский замок и приказал вторично себя с нею обвенчать, и с
тех пор зажили они припеваючи, да, чай, еще и поныне так же живут.
Лис и гуси
Пришел однажды лис на лужок, где паслось стадо славных
жирных гусей, посмеялся и сказал: "Прихожу я словно званый гость, и сидите
вы все так славно, рядочком - так я одного за другим могу и перебрать по
очереди". Гуси загоготали от страха, повскакали с мест своих и начали
стонать и жалобно молить о том, чтобы лис их помиловал. Но тот ничего и слушать
не хотел и говорил: "Нет вам помилованья, все вы должны умереть!"
Наконец один гусь собрался с духом и сказал: "Уж если
точно суждено нам, бедным гусям, расстаться с нашею молодою жизнью, то уж окажи
нам единственную милость и дозволь нам только прочесть одну молитву, дабы мы не
умерли во грехе: а прочитав молитву, мы уж сами станем в ряд, чтобы тебе легче
было выбирать из нас того, который пожирнее". - "Ладно, - сказал лис,
- просьба ваша вполне основательна и притом свидетельствует о вашем
благочестии; помолитесь, а я до тех пор подожду". Вот и начал первый гусь
длинную-предлинную молитву, и все повторял: "Га-га-га! Га-га-га!" - и
так как той молитве и конца не было, то второй гусь не стал ожидать, пока до
него дойдет очередь, и сам завел ту же песню: "Га-га-га!"
