"Ай, вей! - взмолился он. - Лучше уж я дам господину,
что он желает - дам целый кошелек с золотом, лишь бы он играть перестал!"
- "О! Если ты такой щедрый, - сказал парень, - то я, пожалуй, и прекращу
мою музыку; однако же должен тебя похвалить - ты под мою музыку отлично
пляшешь!" Затем получил он от еврея кошелек и пошел своей дорогой.
Еврей же остался на том же месте и все смотрел вслед парню,
пока тот совсем у него не скрылся из глаз; а тогда и начал кричать, что есть
мочи: "Ах, ты, музыкант грошовый! Ах ты, скрипач из пивной! Погоди ужо:
дай мне с тобой глаз на глаз встретиться! Так тебя пугну, что во все лопатки
бежать от меня пустишься!" - и кричал, и ругался, сколько мог.
А когда он этою бранью немного пооблегчил себе душу, то
побежал в город к судье. "Господин судья, - ай, вей! - извольте
посмотреть, как на большой дороге какой-то злодей меня ограбил и что со мною
сделал! Камень, и тот должен был бы надо мною сжалиться! Извольте видеть:
платье все в клочья изорвано! Тело исколото и исцарапано! И весь достаточек
мой, вместе с кошельком, у меня отнят! А в кошельке-то все червонцы, один
другого лучше! Ради Бога, прикажите злодея в тюрьму засадить!"
Судья спросил: "Да кто же он был? Солдат, что ли, что
тебя так саблей отделал?" - "Ни-ни! - сказал еврей. - Шпаги
обнаженной при нем не было, только ружье за спиной да скрипка под бородою;
этого злодея не мудрено узнать!"
Выслал судья свою команду, и его посланные легко отыскали
парня, который преспокойно шел своею дорогой; да у него же и кошель с золотом
нашли.
Призванный в суд, он сказал: "Я к еврею не прикасался и
денег у него не брал, он сам по доброй воле мне деньги предложил, лишь бы только
я перестал играть на скрипке, потому что он не мог выносить моей музыки".
- "Никогда! Как можно! - закричал еврей. - Все-то он
лжет, как мух ловит!"
Но судья и без того парню не поверил и сказал:
"Плохое ты нашел себе оправдание - не может быть, чтобы еврей тебе по
доброй воле деньги дал!" И присудил добродушного парня за грабеж на
большой дороге к повешению.
Когда его повели на казнь, еврей не вытерпел, закричал ему:
"А, живодер! А, собачий музыкант! Теперь небось получишь заслуженную
награду!"
А парень преспокойно поднялся с палачом по лестнице на
виселицу, и обернувшись на последней ступеньке ее, сказал судье:
"Дозвольте мне обратиться к вам перед смертью с некоторою просьбою!"
- "Ладно, - сказал судья, - дозволяю; не проси только о помиловании".
- "Нет, прошу не о помиловании, - отвечал парень, - а о том, чтобы мне
напоследок дозволено было еще раз сыграть на моей скрипке".
Еврей закричал благим матом: "Ради Бога, не дозволяйте
ему!" Но судья сказал: "Почему бы мне ему этого не дозволить? Пусть потешится
перед смертью, а затем - ив петлю". Но он и не мог отказать ему вследствие
особого дара, который был дан парню человечком... Еврей же стал кричать:
"Ай, вей! Ай, вей! Вяжите, вяжите меня покрепче!"
Тогда добродушный парень снял свою скрипку с шеи, настроил
ее, и чуть только первый раз провел по ней, все стали шаркать ногами и
раскачиваться - и судья, и писцы его, и судейские, и даже веревка выпала из рук
того, кто собирался скрутить еврея. При втором ударе смычка все подняли ноги, а
палач выпустил добродушного парня из рук и приготовился к пляске... При третьем
ударе все подпрыгнули на месте и принялись танцевать - и судья с евреем впереди
всех, и выплясывали лучше всех.
Вскоре и все кругом заплясало, все, что сбежалось на
базарную площадь из любопытства, - старые и малые, толстяки и худощавые; даже
собаки, и те стали на задние лапы и стали прыгать вместе со всеми. И чем долее
играл он, тем выше прыгали плясуны, так что даже головами стали друг с другом
стукаться, и напоследок все подняли жалобный вой.
Наконец судья, совсем выбившись из сил, закричал парню:
"Дарю тебе жизнь, только перестань же играть!"
Добродушный парень внял его голосу, отложил скрипку в
сторону, опять повесил ее себе на шею и сошел с лестницы. Тогда подошел он к
еврею, который лежал врастяжку на земле, не будучи в силах перевести дыхание, и
сказал ему: "Негодяй! Теперь сознайся, откуда у тебя деньги - не то сниму
скрипку и опять стану на ней играть". - "Украл я, украл деньги! -
закричал еврей в отчаянии. - А ты честно их заработал".
Услышав это, судья приказал вести еврея на виселицу и
повесить, как вора.
Ученый егерь
Некогда жил на свете молодой парень, и обучился он
слесарному мастерству, а затем сказал отцу, что хочет пойти побродить по белу
свету и попытать свои силы. "Что же, - сказал отец, - я против этого
ничего не имею", - и даже дал ему немного денег на дорогу.
Пошел он всюду бродить и стал искать себе работы. Немного
спустя разонравилось ему Слесарное мастерство, и задумал он поступить в егеря.
Вот и попался ему навстречу егерь в зеленом платье, и
спросил его, откуда он и куда направляется. "Да вот, был в подмастерьях у
слесаря, - отвечал молодец, - а теперь разонравилось мне это мастерство,
захотелось в егеря поступить; так не возьмешь ли ты меня к себе в ученики?"
- "О да, охотно! - сказал тот. - Если только ты захочешь за мною
следовать".
Вот и пошел с ним молодец, нанялся к нему на многие годы и
выучился егерскому делу.
Затем ему захотелось опять-таки повидать света белого и
самостоятельно попытать свои силы, и старый егерь за все годы службы дал ему в
вознаграждение только духовое ружье, но такое, что он мог из него стрелять без
промаха.
Пошел молодец далее и пришел в очень большой лес, шел по
нему целый день, а конца лесу все не было видно. Когда завечерело, он вскарабкался
на высокое дерево, чтобы обезопасить себя от диких зверей.
Около полуночи ему показалось, что вдали мерцает маленький
огонек, и он высмотрел его сквозь ветви деревьев и запомнил, как к нему пройти.
Снял он с себя шляпу и швырнул ее с дерева по направлению к свету, чтобы по ней
и направиться, как слезет с дерева. Слез с дерева, направился к шляпе, надел ее
опять на голову и прямехонько пошел вперед. Чем далее он шел, тем ярче
становился этот свет, а когда он к нему приблизился, то увидел громадный костер
и около него трех великанов, которые жарили на вертеле целого вола.
Один из них и сказал: "Попробую, можно ли уже есть
мясо?" - отодрал кусок мяса и хотел было его в рот сунуть, но егерь
выстрелом вышиб у него кусок мяса из руки. "Ну, вот еще, - сказал великан,
- ветром у меня кусок из рук вырвало!" - и взял себе другой.
Чуть только он хотел его положить на зубы, егерь опять у
него кусок изо рта выстрелом выбил; тогда этот великан, рассердившись, дал
оплеуху другому великану, сидевшему с ним рядом, и проговорил: "Зачем ты у
меня кусок изо рта вырвал?" - "И не думал вырывать, - отозвался тот,
- это у тебя какой-нибудь меткий стрелок выстрелом изо рта его вышиб".
Великан попытался было взять третий кусок, да и тот егерь у него из руки вышиб.
