- А где же сестра Востра?
- Она траву косит с утра.
"Добрый день, сестра Востра". - "Спасибо
тебе, ПифПаф-Полтри". - "А что, сестра, выдашь ли ты за меня свою
сестру замуж?" - "Отчего бы и нет? Коли отец Неглядя, да мать Доилица,
да брат наш Хват, да сама Катринель-красавица от твоего сватовства не
откажется, так и будь потвоему".
- А где же Катринель-красавица?
Она у себя в комнате деньги считает.
"Добрый день, Катринель-красавица". -
"Спасибо тебе, Пиф-Паф-Полтри".
- "Хочешь ли ты мне невестою быть?" - "Отчего
бы и нет, если отец Неглядя, да мать Доилица, да брат-то Хват, да сестра Востра
твоему сватовству не прочь, так и будь по-твоему"..
"Красавица Катринель, а сколько у тебя приданого?"
- "Четырнадцать пфеннигов чистых денег, да долгу с три гроша, да груш
сушеных лукошко, да соли горсточка, да перчику щепотка.
Что тут такое странное?
Чем это не приданое?
"Пиф-Паф-Полтри, а на какое ты мастерство горазд? Ты не
портной ли?" - "Поднимай выше". - "Башмачник?" -
"Еще того выше". - Небось, землепашец?" - "Еще того
выше". - "Столяр, что ли?" - "И того выше". -
"Кузнец?" - "И того выше". - "Так, верно,
мельник?" - "Еще подымай выше". - "Так, может,
мусорщик?" - "Вово-во! Оно самое и есть... Чем это не ремесло?"
Истоптанные в танцах башмаки
Давненько это было. У одного короля было в семье двенадцать
дочек, одна другой красивее. Все они спали вместе в одной зале, где их кровати
стояли рядком, и вечером, когда они, бывало, улягутся, король сам запирал дверь
в залу и задвигал ее задвижкой. Когда же наутро он отпирал к ним дверь, то
видел, что их башмаки были от пляски совсем истоптаны, и никто не мог ему
объяснить, как это случилось.
Тогда король приказал всюду на торгах и площадях выкликать,
что если объявится такой человек, который разыщет, где они ночью пляшут, тот
бери себе любую из них в жены и после его смерти будь королем; а если кто за
это дело возьмется, да в течение трех дней и ночей не разыщет, тот за это
головой поплатится.
Не много прошло времени, и вот один королевич изъявил о
своем желании взяться за смелое дело. Он был отлично принят и вечерком сведен в
комнату, смежную с опочивальнею королевен.
Там ему была постель приготовлена, и он должен был оттуда
наблюдать, куда они из опочивальни уходят и где они пляшут; а для того, чтобы,
они ничего не могли совершить тайно или чтобы они не вышли другим путем из
опочивальни, то и самая дверь в нее оставлена была открытой. Но у королевича
веки словно свинцом были налиты, и он с вечера заснул очень крепко, а когда
наутро проснулся, то увидел, что все двенадцать королевен уходили куда-то
плясать, и их башмаки стояли у дверей все с дырами на подошвах.
И во второй, и в третий вечер ему не посчастливилось, и вот
пришлось ему поплатиться головою.
Приходили и потом очень многие и брались за это смелое дело,
но и им тоже пришлось расстаться с жизнью. Вот и случилось так, что
бедняк-солдат, который из-за ранения не мог продолжать свою службу, шел однажды
по дороге к городу, где жил король.
Тут повстречалась ему старуха, которая и спросила его, куда
он идет. "Я и сам хорошенько не знаю, - отвечал солдат да шутя и добавил:
- Пожалуй, не прочь и я был бы то место разыскать, где королевны свои башмаки
на пляске протаптывают, и затем в короли попасть!" - "Это вовсе не
так трудно, - сказала старуха, - надо только тебе вина не пить, которым тебя
вечером угощать станут, а затем прикинуться, что ты крепко спишь". Тут
дала она ему коротенький плащ и сказала: "Коли его накинешь, то будешь
невидим и тогда можешь идти следом за двенадцатью королевнами".
Получив" этот добрый совет, он и не на шутку решился
взяться за это дело; собрался с духом и пошел во дворец к Королю предлагать
свои услуги.
Он был принят так же хорошо, как и другие, и даже одели
его в королевскую одежду. Вечером, когда надо было ложиться спать, солдата
отвели в переднюю комнату около опочивальни королевен.
В то же время, когда они собирались лечь в постель, пришла к
нему старшая королевна и принесла кубок вина, но он подвязал себе губку у
подбородка, все вино в губку спустил, а сам ни одной капли так и не выпил.
Потом улегся в постель и захрапел, будто крепко уснул.
Услышали это двенадцать королевен, стали смеяться, и старшая
сказала: "Ну, этот тоже мог бы поберечь свою жизнь, не губить ее
понапрасну", в
Затем они поднялись с постелей, открыли шкафы, сундуки и
ящики и вынули оттуда богатые платья; принарядились перед зеркалами и стали
кругом прыгать и радоваться тому, что им предстояло поплясать.
Только младшая из них сказала: "Не знаю, что это со
мною? Вы радуетесь, а у меня так странно на душе: так и кажется, что ожидает
нас несчастье". - "Ну, ты, пуганая ворона! - сказала ей старшая
сестра. - Ты и куста боишься! Или ты забыла, сколько королевичей уж тут
напрасно перебывало? Солдату, право, даже не стоило подносить сонного зелья; этот
олух и так бы не проснулся".
Когда они все были готовы, то прежде всего подошли
посмотреть на солдата; но тот лежал с закрытыми глазами и не двигался, и им
показалось, что они в полной безопасности. Тогда старшая подошла к своей
кровати и постучала в нее; кровать тотчас опустилась в отверстие в полу, и все
они сошли туда одна за другою, и старшая впереди всех. Солдат, который все
видел, не мешкая накинул свой плащ и спустился по пятам младшей королевны.
На лестнице, по которой они спускались, он еще наступил
ей немного на платье, так та перепугалась и крикнула: "Ах, что же это
такое? Кто меня за платье держит?" - "Ну, что ты пустяки говоришь! -
сказала ей старшая.
- Ты просто зацепила платьем за крючок!"
Наконец они сошли с лестницы и очутились в чудесной аллее,
где на деревьях все листья были серебряные, все сверкали и блестели.
Солдат подумал: "Дай-ка я возьму с собою одну ветку в
доказательство того, что я тут был", - отломил он ветку от одного из
деревьев, и вдруг страшный треск раздался из дерева. Младшая опять закричала:
"Ах, не чисто дело! Слышите, как что-то вдруг загремело?"
А старшая отвечала ей: "Да ведь это наши принцы
стреляют от радости, что мы их скоро от колдовства избавим".
И затем они вступили в аллею, где все листья на деревьях
были золотые, и, наконец, в третью, где все они были брильянтовые: и от тех, и
от других солдат отломил по ветке, причем каждый раз раздавался такой треск,
что младшая королевна трепетала от ужаса; но старшая все попрежнему продолжала
ее успокаивать. Потом они пошли далее и пришли к широкой реке, на которой
стояло двенадцать лодочек, и в каждой лодочке сидел принц; все они ожидали
королевен и каждый взял себе по королевне; а солдат сел в лодку с младшей.
