Тогда за ним следом прокрался один из егерей до самого
домика и слышал, как козлик сказал: "Сестричка, впусти меня", - и
видел, как дверь перед ним отворилась и вновь захлопнулась.
Егерь все это отлично запомнил, пошел к королю и рассказал
ему, что он видел и что он слышал. Тогда король сказал: "Завтра еще
поохотимся".
А сестричка страшно перепугалась, когда увидела, что ее
козлик поранен. Она смыла кровь с его раны, приложила к ней целебные травы и
сказала: "Ступай на свою постельку, милый козлик, чтобы поскорее
выздороветь".
Рана была, однако же, так незначительна, что козлик
поутру ее уж и не чувствовал.
И когда он услышал долетавшие из леса веселые звуки
охотничьих рогов, он сказал: "Не могу высидеть дома, я должен там быть;
меня ведь не так скоро они изловят".
Сестрица заплакала и стала ему говорить: "Вот они тебя
теперь убьют, а я здесь, в лесу, одна и всеми покинута: не пущу я тебя
сегодня". - "Так я тут умру на глазах у тебя с горя! - отвечал
козлик. - Когда я слышу звук охотничьего рога, то у меня туда душа
рвется!"
Тут увидела сестрица, что его не удержишь, и с великой
неохотой отперла ему дверь, и козлик, веселый и бодрый, махнул в лес.
Король, чуть только его увидел, сказал своим егерям:
"Теперь гонитесь за ним по следу целый день до самой ночи, но чтобы ему
никто никакого зла не сделал".
А когда солнце закатилось, он сказал тому егерю, что
накануне следил за козликом: "Ну, пойдем, покажи мне лесной домик".
Очутившись перед дверкой, он постучал и крикнул:
"Сестричка, впусти меня".
Тогда дверка отворилась, король вошел в домик и увидал там
девушку невиданной красоты. Она испугалась, увидев, что вошел не козлик ее, а
мужчина с золотой короной на голове. Но король ласково посмотрел на нее,
протянул ей руку и сказал: "Не желаешь ли ты со мною ехать в замок и быть
мне милою женою?" - "О, да! - сказала девушка. - Но и козлик должен
быть при мне - я его здесь не оставлю". - "Пусть остается при тебе, -
сказал король, - пока ты жива, пусть и у него будет всего вдоволь".
Тем временем и козлик подоспел, и сестрица опять привязала
его на шнурок, взяла шнурок в руки и пошла вместе с козликом из лесного домика.
Король взял красавицу с собою на коня и повез ее в свой
замечательный замок, где свадьба была сыграна богатопребогато, и сестричка
стала королевой и долгое время жила с мужем в полном довольстве; и за козликом
все ухаживали и берегли его, и он прыгал себе на свободе по замковому саду.
А злая мачеха, из-за которой детки пошли по миру, та уж
думала, что сестричку, вероятно, дикие звери растерзали в лесу, а братец,
обороченный в дикого козлика, подстрелен охотниками.
Когда же она услышала, что они так счастливы и что им
живется хорошо, то зависть и вражда вновь заговорили в ее сердце и не давали ей
покоя, и стала она только о том думать, как бы их обоих снова сделать
несчастными.
Родная-то дочка мачехи, дурная, как смертный грех, да
притом еще и одноглазая, стала попрекать свою мать и говорила: "Мне бы
следовало быть королевой, а не той девчонке". - "Сиди да молчи, -
сказала старая ведьма, ублажая ее, - придет время, так уж я воспользуюсь".
По прошествии известного времени королева родила славного
мальчугана, а король-то как раз в это время на охоте был...
Вот старая ведьма и приняла на себя внешность королевиной
служанки, вошла в комнату, где лежала родильница, и сказала: "Пожалуйте,
ванна для вас готова, она вам будет полезна и придаст вам новые силы; пожалуйте
скорее, пока не остыла вода".
Дочка была у ней тут же под рукою; вместе снесли они
ослабевшую королеву в баню и опустили ее в ванну; затем заперли дверь накрепко
и убежали оттуда. А в бане развели такой адский огонь, что прекрасная юная
королева должна была неминуемо там задохнуться.
Когда это было сделано, старая ведьма взяла свою дочку,
надела на нее чепец и положила ее в постель на место королевы. Она придала ей и
образ, и внешность королевы, только как она была крива на один глаз, так и
осталась; а для того, чтобы король этого не заметил, ведьмина дочка должна была
лежать на том боку, на который была кривоглаза.
Ввечеру, когда король вернулся и услышал, что у него родился
сынок, он обрадовался от всего сердца и захотел подойти к постели и взглянуть
на свою милую жену.
Тогда старая ведьма поспешила крикнуть: "Ради Бога,
опустите занавеси, королева еще не должна смотреть на свет, и притом ей нужен
покой".
Король отошел от кровати и не знал, что на ней лежала не его
жена, а другая, подставная, королева.
В самую полночь, когда все спало, мамка, которая сидела в
детской у колыбельки и одна только не спала во всем доме, увидела, что дверь
отворилась и настоящая королева вошла в детскую.
Она вынула ребенка из колыбели, положила его на руку и дала
ему напиться. Затем она оправила ему подушечку, положила его опять в колыбельку
и прикрыла одеяльцем. Не забыла она и козлика, пошла в угол, где он лежал, и
погладила его по спине.
Затем она в глубоком молчании вновь вышла из двери, а мамка
на другое утро спрашивала сторожей, не приходил ли кто в замок ночью - и
получила ответ: "Нет, мы никого не видали".
Так приходила она много ночей подряд и никогда при этом не
обмолвилась ни единым словом; мамка видела ее каждую ночь, но никому не
решалась ничего о том сказать.
По прошествии некоторого времени королева во время своего
ночного посещения заговорила и сказала:
Что, мое дитятко? Что, козлик мой?
Приду еще дважды и уйду на покой.
Мамка не отвечала ей ничего; но когда она исчезла, мамка
пошла к королю и рассказала ему все.
Король сказал: "Боже мой, что бы это значило? Следующую
ночь я проведу у колыбели сына".
И точно, с вечера пришел он в детскую, и ровно в полночь
снова явилась королева и сказала:
Что, мое дитятко? Что, козлик мой?
Приду еще раз я и уйду на покой.
И затем стала нянчиться с ребенком, как и в предыдущие
посещения, и потом исчезла. Король не решился с нею заговорить, но не спал и в
следующую ночь. И опять она повторила:
Что, мое дитятко? Что, козлик мой?
Пришла я в последний раз - иду на покой.
Тут уж король не мог воздержаться, бросился к ней и сказал:
"Ты не кто иная, как моя милая жена" И она отвечала: "Да, я твоя
милая жена", - и в то же мгновенье по милости Божией жизнь возвратилась к
ней, и она предстала перед королем свежая, румяная и здоровая.
