Неправда ли, потушить бы?
А коли воды под рукою не было, все бы слезки выплакать да
пролить - лишь бы пламя потушить!
Петушье бревно
Однажды некий чародей среди большой толпы народа проделывал
всякие свои диковинные штуки и фокусы. Между прочим, заставлял он и петуха
поднимать тяжелое бревно и носить как перышко.
На ту беду в толпе случилась девушка, которой удалось
накануне найти лист трилистника с четырьмя лепестками (а кто им запасется, тому
уж глаза не отведешь!), и потому она увидела ", что петух носит не бревно,
а соломинку. Она и крикнула: "Люди добрые, да разве же вы не видите, что
петух-то поднимает соломинку, а не бревно?"
И тотчас очарование исчезло, и люди увидели, в чем дело, и
прогнали колдуна с позором. Он же, обозленный этим, сказал про себя:
"Хорошо же, я вам отплачу!"
Несколько времени спустя, девица, которая открыла людям
глаза, праздновала свою свадьбу и шла вместе со всеми поселянами через поле в
местечко, где была кирха. И вдруг весь свадебный поезд наткнулся на сильно
разлившийся ручей, через который не было ни мосточка, ни бревнышка. Невеста, не
будь глупа, тотчас подобрала платье повыше и собралась перейти ручей вброд. И
чуть только она вступила в воду, кто-то (а это и был сам колдун) и крикнул
около нее насмешливо: "Эй! Где у тебя глаза-то? Или ты это за воду
приняла?"
Тут у нее глаза открылись, и она увидела, что стоит,
подобравши платье, среди льняного поля, покрытого синими цветами.
Тогда и все поселяне это увидели - и то-то они ее засмеяли!
Трое лентяев
У одного короля было трое сыновей, и все трое были ему
одинаково милы, так что он даже не знал, кому из них после смерти свое
королевство завещать. Когда пришло время умирать, призвал он их всех к своей
постели и сказал: "Милые дети! Я кое-что обдумал, а что обдумал, то и вам
открою: тот, кто из вас ленивее окажется, тот и должен после меня королевством
править".
Тогда старший сказал: "Ну так, значит, батюшка,
королевство должно мне принадлежать: ведь я так-то ленив, что когда лягу в постель
и спать задумаю, так мне лень глаза закрыть".
Второй сын сказал: "Нет, королевство принадлежит мне! Я
настолько ленив, что когда сяду у огня погреться, то скорее дам пяткам
обгореть, нежели ноги от огня отодвину".
Третий сказал: "Отец! Твое королевство мне должно
принадлежать! Я так ленив, что если бы меня вешать стали и петлю уж мне на шею
надели, и дал бы мне кто острый нож в руки, чтобы я ту веревку перерезал, так я
скорее бы дал петлю затянуть, нежели до нее руку поднял".
Услышав это, отец сказал: "Ты, точно, всех ленивее
оказался, тебе и королем быть".
Двенадцать ленивых слуг
Двенадцать слуг, которые весь день ничего не делали, не
захотели и вечером утруждать себя, залегли в траву и давай своей леностью
хвастаться.
Первый сказал: "Что мне за дело до вашей лени; мне и
со своей не справиться. Забота о чреве - главная моя забота: ем я немало да,
пожалуй, и пью не меньше. Четыре раза покушав, я опять пережду маленько, пока
меня снова голод проберет, так-то мне лучше! Раннее вставанье - не мое дело; а
когда время подходит к полудню, я опять ищу себе местечко, где бы уснуть. Коли
господин меня кличет, я делаю вид, будто не слышу; кликнет в другой раз - так я
еще повременю, поднимусь, да и потянусь не спеша. Вот так-то, пожалуй, еще
можно жить на свете".
Второй сказал: "У меня лошадь на руках, но я ей корм
когда суну, когда нет, да и скажу, что уж она поела. Зато высыпаюсь я отлично
часов по пяти в ларе с овсом. Потом выставлю из ларя ногу и проберу лошадь раза
два по животу, вот она и вычищена, и выглажена. Кто там смотреть станет? Но и
при этом служба все же мне кажется очень тяжелою!"
Третий сказал: "Зачем себя мучить работой? Из этого
никакого толку быть не может. Лег я на солнце, уснул. Начало на меня капать, но
я вставать и не подумал! Пускай себе дождь идет. Но дождь-то в ливень
превратился, да такой, что волосы с головы моей срывать стал и вдаль уносить
клочьями, даже дыру в голове у меня продолбил. Я залепил ее пластырем, да и все
тут. Таких-то бед немало уж у меня бывало".
Четвертый начал: "Перед началом каждой работы я часок
промешкаю, чтобы силы свои поберечь. Потом начну работу потихонечку да все
посматриваю, нет ли там когонибудь, кто бы мне мог помочь. На тех, кто
подойдет, я и свалю работу, а сам только присматриваю: ну, да с меня и того довольно".
Пятый сказал: "Это что! А вы вот только подумайте,
что мне приходится навоз из стойла выгребать и на телегу наналивать. Я,
конечно, этого скоро не делаю: возьму немного на вилы, приподниму чуть-чуть да
отдохну с четверть часика, пока на телегу вскину. Довольно и того, если за день
возик вывезу: ведь не помирать же мне над работой".
Шестой сказал: "Стыдитесь! Вот посмотрите на меня: я
никакой работы не боюсь, только сначала недельки три поотлежусь, да еще и
платья-то с себя не снимаю. А пряжки зачем на башмаках носить? Пусть
сваливается башмак: не велика важность! И вот, когда мне приходится на лестницу
подняться, так я, обе ноги на первую ступеньку поставив, уж начинаю остальные
ступеньки пересчитывать, чтобы знать, на которой отдохнуть".
Седьмой сказал: "Нет, мне так нельзя распускать себя:
мой господин за моей работой присматривает, только он по целым дням не бывает
дома. Но я все же ничего не упускаю: хоть еле ползу, а все же всюду поспеть
стараюсь. Меня с места сдвинуть - разве только четверым здоровым малым под
силу. Случилось мне до нар добраться, на которых уже шестеро друг около дружки
спали: прилег и я к ним и заснул. Так заснул, что и не разбудить, а хочешь
домой залучить - так на руках снеси".
Восьмой сказал: "Ну, вижу я, что я бодрее всех вас. Мне
и камня на дороге не переступить: а где он лежит, там и я лягу, хоть будь тут
грязь и лужа... Лягу и лежу, пока солнышко меня не обсушит: ну, разве что
повернусь настолько, чтобы оно на меня светить могло".
Девятый сказал: "А я вот что скажу: сегодня хлеб передо
мной лежал, да мне было лень к нему руку протянуть, чуть с голоду не помер. Ну
и кружка передо мной стояла, да такая-то большая и тяжелая, что я ее приподнять
не мог, и решил - лучше уж жажду терпеть, И повернуться-то мне на бок не хотелось:
весь день лежал, как чурбан".
Десятый сказал: "Мне от лености даже ущерб приключился
- ногу сломал, и икры во как раздуло! Лежим мы втроем на проезжей дороге, а я
еще и ноги вытянул. Едет кто-то в телеге и переехал по моим ногам. Оно,
конечно, мог бы я ноги поотодвинуть, да не слыхал, как наехала телега: комары у
меня в ушах жужжали, в рот мне влетали, а через нос вылетали, ну, а прогнать их
кому же охота!"
