Мышка во время отсутствия кошки убрала все комнатки и весь
дом привела в порядок, а кошка-лакомка дочиста вылизала весь горшочек жиру.
"Только тогда на душе и спокойно, когда все съешь", - сказала она
себе и лишь позднею ночью вернулась домой, сытая-пресытая.
Мышка сейчас же спросила, какое имя дали третьему детенышу.
"Оно тебе, верно, тоже не понравится, - отвечала кошка, - малютку назвали
Последышек". - "Последышек! - воскликнула мышь. - Это самое
подозрительное имя. Я его что-то до сих пор не встречала. Последышек! Что бы
это значило?" Она покачала головой, свернулась калачиком и легла спать.
С той поры никто уже кошку больше не звал на крестины, а
когда подошла зима и около дома нельзя было найти ничего съестного, мышка
вспомнила о своем запасе и сказала: "Пойдем, кисонька, проберемся к
припасенному нами горшочку с жиром, то-то вкусно покушаем". - "О, да,
- отвечала кошка, - вкусно будет! Так же вкусно, как если бы ты свой тонкий
язычок в окошко высунула".
Они отправились, а когда дошли до цели, то нашли горшочек,
хотя и на своем месте, но совсем пустым. "Ах, - сказала мышь, - теперь я
вижу, что случилось: теперь мне ясно, какой ты мне истинный друг! Ты все
пожрала, когда на крестины ходила: сперва почала, потом до середочки добралась,
затем..." - "Замолчишь ли ты?! - вскричала кошка. - Еще одно слово -
и я тебя съем!"
У бедной мышки уже на языке вертелось:
"Последышек!" - и едва сорвалось у нее это слово, как одним прыжком
подскочила к ней кошка, схватила ее и... проглотила.
Вот так-то! Чего только на свете не бывает!..
Дитя Марии
На опушке большого леса жил дровосек со своею женой, и было
у них единственное дитя - трехлетняя девочка. Были они так бедны, что даже без
хлеба насущного сиживали и не знали, чем прокормить ребенка.
Однажды поутру дровосек, подавленный своими заботами,
отправился на работу в лес. Стал он там рубить дрова, как вдруг появилась перед
ним прекрасная высокая женщина с венцом из ярких звезд на голове и сказала:
"Я - Дева Мария, мать младенца Христа. Ты беден, обременен нуждою. Принеси
мне свое дитя: я возьму его с собою, буду ему матерью и стану о нем
заботиться".
Послушался ее дровосек, принес дитя свое и вручил его Деве
Марии, которая и взяла его с собой на небо.
Хорошо там зажило дитя: ело пряники сахарные, пило сладкое
молоко, в золотые одежды одевалось, и ангелы играли с ним.
Когда же девочке исполнилось четырнадцать лет, позвала ее
однажды к себе Дева Мария и сказала: "Милое дитя, предстоит мне путь
неблизкий; так вот, возьми ты на хранение ключи от тринадцати дверей царства
небесного. Двенадцать дверей можешь отпирать и осматривать все великолепие, но
тринадцатую дверь, что вот этим маленьким ключиком отпирается, запрещаю тебе
отпирать! Не отпирай ее, не то будешь несчастною!"
Девочка обещала быть послушною, и затем, когда Дева Мария
удалилась, она начала осматривать обители небесного царства.
Каждый день отпирала она по одной двери, пока не обошла все
двенадцать обителей. В каждой сидел апостол в великом сиянии - и девочка
радовалась всей этой пышности и великолепию, и ангелы, всюду ее сопровождавшие,
радовались вместе с нею.
И вот осталась замкнутою только одна запретная дверь; а
девочке очень хотелось узнать, что за нею скрыто, и она сказала ангелам:
"Совсем отворять я ее не стану и входить туда не буду, а лишь приотворю
настолько, чтобы мы хоть в щелочку могли что-нибудь увидеть". - "Ах,
нет! - отвечали ангелы. - Это был бы грех: Дева Мария запретила, это может
грозить нам великим несчастьем".
Тогда она замолчала, да желание-то в сердце ее не замолкло,
а грызло и побуждало ее, и не давало ей покоя.
И вот однажды, когда все ангелы отлучились, она подумала:
"Я одна-одинешенька теперь и могла бы туда заглянуть: никто ведь об этом
не узнает".
Отыскала она ключ, взяла его в руку, вложила в замочную
скважину, а вставив, повернула. Мигом распахнулась дверь - и увидала она там
Пресвятую Троицу, восседающую в пламени и блеске. Мгновение простояла девочка в
изумлении, а затем слегка дотронулась пальцем до этого сияния - и палец ее стал
совсем золотым.
Тут ее охватил сильный страх, она быстро захлопнула дверь и
убежала.
Но что ни делала она, как ни металась - не проходил ее
страх, сердце все продолжало биться и не могло успокоиться; да и золото не
сходило с пальца, как она ни мыла и ни терла его.
Вскоре вернулась Дева Мария из своего путешествия, позвала к
себе девочку и потребовала обратно ключи от неба.
Когда девочка подавала связку, взглянула ей Приснодева в
глаза и спросила: "Не отпирала ли ты и тринадцатую дверь?" -
"Нет".
Тогда возложила ей Владычица руку свою на сердце,
почувствовала, как оно бьется, и увидала, что запрещение было нарушено и дверь
была отперта.
В другой раз спросила Царица Небесная: "Вправду ль
ты этого не делала?" - "Нет", - отвечала вторично девочка.
Тогда взглянула Приснодева на палец ее, позлащенный от
прикосновения к небесному пламени, ясно увидела, что девочка согрешила, и
спросила ее в третий раз: "Ты точно не делала этого?" И в третий раз
отвечала девочка: "Нет".
Тогда сказала Дева Мария: "Ты ослушалась меня да
вдобавок еще солгала, а потому недостойна больше оставаться на небе!"
И девочка, погрузилась в глубокий сон, а когда проснулась,
то лежала внизу, на земле, в пустынной глуши. Она хотела позвать на помощь, но
не могла произнести ни звука. Вскочила она и хотела бежать, но в какую сторону
ни поворачивалась, везде перед ней возникал стоявший стеною густой терновник,
через который она не могла пробраться.
В этой глуши, где она оказалась как бы в плену, стояло
старое дуплистое дерево: оно должно было служить ей жилищем. Вползала она туда
и спала в дупле, когда наступала ночь; там же в дождь и грозу находила она себе
приют.
Но это была жалкая жизнь - горько плакала девочка, вспоминая
о том, как ей хорошо было на небе и как с нею играли ангелы.
Единственной пищей служили ей коренья и лесные ягоды. Осенью
собирала она опавшие орехи и листья и относила их в свое дупло: орехами
питалась зимой, а когда все кругом покрывалось снегом и льдом, она заползала,
как жалкий зверек, во все эти листья, чтобы укрыться от холода.
Одежда ее скоро изорвалась и лохмотьями свалилась с ее тела.
Когда же солнышко снова начинало пригревать, она выходила из своего убежища и
садилась под деревом, прикрытая своими длинными волосами, словно плащом.
Так прозябала она год за годом, испытывая бедствия и
страдания земного существования.
