Когда третий брат окончил ученье у токаря и должен был с ним
расстаться, токарь подарил ему за хорошее поведение мешок и сказал: "В
этом мешке лежит дубинка". - "Мешок-то я могу через плечо повесить, и
он мне может пригодиться, но к чему же в нем дубинка? Она будет только напрасно
тяготить меня". - "А вот к чему, - отвечал мастер, - если тебя
кто-нибудь обидит, ты только скажи: "Дубинка, из мешка!" - дубинка
выскочит и так примется отплясывать на любой спине, что побитый потом дней
восемь и пошевелиться не сможет. И до тех пор будет плясать, пока ты не
скажешь: "Дубинка, в мешок!"
Подмастерье поблагодарил мастера, повесил суму через плечо,
и когда кто-нибудь подходил к нему слишком близко или умышлял на его жизнь, то
он, бывало, только скажет: "Дубинка, из мешка!" - и тотчас выпрыгнет
дубинка и пойдет выколачивать на спинах платье прежде, чем даже и снять его
успеют; да так-то быстро и ловко, что раньше, чем один оглянуться успеет,
дубинка уж за другого принимается.
Путем-дорогою молодой токарь пришел под вечер в ту
гостиницу, в которой его братья были обмануты плутомхозяином. Он положил перед
собою свою котомку на стол и стал рассказывать, что он видел диковинного на
свете во время своих странствований. "Да, - сказал он, - бывают такие
столики, что сами накрываются, и ослы, из которых золото сыплется само собою, -
все это, конечно, недурно, и я бы от этого всего не прочь, но все это ничто
перед тем сокровищем, которое я успел приобрести и везу с собою в мешке".
Хозяин тотчас и уши насторожил. "Что бы это могло быть
такое? - подумал он. - Мешок-то у него, верно, набит одними драгоценными
каменьями; недурно бы мне и его прибрать к рукам: недаром говорится, что всего
хорошего бывает по трое".
Когда пришло время спать ложиться, гость растянулся на лавке
и подложил свой мешок под голову. Хозяин же, когда решил, что гость его заснул
глубоким сном, подошел к нему, ухватился за мешок и стал полегоньку тащить
изпод головы гостя, чтобы заменить его другим мешком.
А токарь давно уже только этого и поджидал, и в то самое
время, когда хозяин собирался дернуть мешок посильнее, он воскликнул:
"Дубинка, из мешка!" И тотчас же дубинка выскочила из мешка,
наскочила на хозяина и давай его по всем швам разделывать! Хозяин стал кричать
и молить о пощаде; но чем громче он кричал, тем сильнее выбивала дубинка в такт
этому крику дробь по его спине, пока наконец он не упал в совершенном
изнеможении.
Тогда токарь сказал ему: "Если ты не вернешь мне
столик-сам-накройся и осла, что золото сыплет, я велю дубинке еще раз поплясать
на твоей спине". - "Ах, нет, - отвечал хозяин чуть слышным голосом, -
охотно верну тебе все - вели только этой проклятой дубинке опять вскочить в
мешок".
Молодец сказал на это: "Ну, я тебя помилую, хоть и
не следовало бы, но берегись у меня! - и крикнув при этом: - Дубинка, в
мешок!" - оставил хозяина в покое.
На другое утро токарь отправился к отцу со всеми тремя
диковинками.
Портной очень обрадовался, свидевшись с ним, и его также
спросил, чему он выучился на чужбине. "Я, батюшка, выучился токарному
мастерству".
- "Хитрое мастерство, - заметил отец, - а что ты с
собою принес домой из своих странствований?" - "Дорогую привез я
диковинку, батюшка! - отвечал сын. - Привез дубинку в мешке". - "Что
такое? - воскликнул отец. - Стоило ли этакую дрянь с собою привозить! Ведь ты
дубинку-то можешь из каждого дерева себе вырубить!" - "Ну, нет! Такой
не вырубишь! Ведь этой стоит сказать: "Дубинка, из мешка!" - и
выскочит дубинка, и задаст ходу тому, кто мне недруг, и до тех пор не оставит в
покое, пока тот наземь не свалится и не завопит о пощаде. Вот, видите ли, с
этой дубинкой я сумел вернуть и диковинный столик, и диковинного осла, которые
вороватым хозяином отняты были у моих братьев. Прикажите-ка их обоих позвать да
пригласите всех родных: я их напою и накормлю досыта да еще набью им золотом
полнешеньки карманы".
Старый портной не очень этому поверил, однако же созвал всех
родных. Тогда токарь разостлал в комнате покрывало, ввел диковинного осла и
сказал брату: "Ну-ка, братец, поговори с ним по-своему".
Мельник сказал: "Бриклебрит", - и в то же
мгновение дождем посыпались на покрывало червонцы и сыпались до тех пор, пока
все не понабрали себе столько, сколько могли снести.
Затем токарь вынес столик и сказал: "Братец, поговори
ты с ним по-своему".
И как только столяр проговорил: "Столик,
накройся!" - столик накрылся и явились на нем прекраснейшие блюда.
Тогда началось пиршество, какого старый добрякпортной еще
никогда не видывал в своем доме, и все родственники оставались в сборе до
поздней ночи, и все веселились и были довольны.
Затем старый портной запер в шкаф свои иголки и нитки, аршин
и утюг - и зажил со своими сыновьями припеваючи.
А куда же коза-то девалась, которая была виною того, что
старый портной прогнал от себя своих троих сыновей?
А вот куда.
Устыдилась она того, что голова-то у ней была обрита,
вбежала в лисью нору, да и прихоронилась там. Когда вернулась лиса домой, видит
- горят в темноте чьи-то большие глаза; испугалась лиса и прочь побежала.
Повстречался ей медведь, и так как лиса на вид была чем-то
крепко смущена, то медведь и спросил ее: "Что это ты такую кислую рожу
скроила?" - "Ах, - отвечала лиса, - какой-то страшный зверь забрался
в мою нору, да так и вылупил на меня огненные глаза свои". - "О! Мы
его сейчас турнем оттуда!" - сказал медведь, пошел вместе с лисою и
заглянул в ее нору; но увидев огненные глаза, светившиеся в темноте, медведь
тоже струхнул: он не пожелал иметь никакого дела с укрывшимся в норе диким
зверем и дал тягу от норы.
Повстречалась ему пчела, заметила, что медведю не по себе, и
сказала: "Мишенька, чего ты пригорюнился и куда же девалась твоя
веселость?" - "Хорошо тебе говорить! - сказал медведь. - А посмотрела
бы ты, какой страшный зверь с огненными буркалами засел в норе лисицы, и выгнать
мы его не можем".
Пчела сказала: "Жаль мне тебя, Мишенька! Я бедная,
слабая тварь - вы меня и вниманьем не удостаиваете; а все же я думаю, что я
могу вам помочь".
Влетела она в нору лисицы, села козе на бритую голову и
ужалила ее так жестоко, что та вскочила с места, заблеяла: "Мэ! Мэ!"
- и пустилась, как полоумная, со всех ног...
Так никто ее с той поры и не видывал!
Мальчик-с-пальчик
Бедняк-крестьянин сидел однажды вечерком у очага и подгребал
уголья, а жена его рядом с ним сидела и пряла. И сказал он жене: "Как это
жалко, что у нас детей нет! У нас в доме такая тишина, а в другихто домах и
шумно, и весело". - "Да, - отвечала со вздохом жена, - хоть бы один
был у нас ребеночек, хоть бы самый малюсенький, вот с мизинчик - я была бы уже
довольна; мы бы его как любили-то!"
