Отец был этим доволен в надежде, что малого хоть
сколько-нибудь обломают.
Итак, дьячок взял к себе парня домой и поручил ему
звонить в колокол.
Дня через два разбудил он его в полночь, велел ему встать,
взойти на колокольню и звонить; а сам думает: "Ну, научишься же ты нынче
страху!"
Пробрался тихонько вперед, и когда парень, поднявшись
наверх, обернулся, чтобы взяться за веревку от колокола, перед ним на лестнице
против слухового окна очутился кто-то в белом.
Он крикнул: "Кто там? - Но тот не отвечал и не
шевелился. - Эй, отвечай-ка! - закричал снова паренек. - Или убирайся
подобру-поздорову! Нечего тебе здесь ночью делать".
Но дьячок стоял неподвижно, чтобы парень принял его за
привидение.
Опять обратился к нему парень: "Чего тебе нужно здесь?
Отвечай, если ты честный малый; а не то я тебя сброшу с лестницы!"
Дьячок подумал: "Ну, это ты, братец мой, только так
говоришь", - и не проронил ни звука, стоял, словно каменный.
И в четвертый раз крикнул ему парень, но опять не добился
ответа. Тогда он бросился на привидение и столкнул его с лестницы так, что,
пересчитав десяток ступеней, оно растянулось в углу.
А парень отзвонил себе, пришел домой, лег, не говоря ни
слова, в постель и заснул.
Долго ждала дьячиха своего мужа, но тот все не приходил.
Наконец ей страшно стало, она разбудила парня и спросила: "Не знаешь ли,
где мой муж? Он ведь только что перед тобой взошел на колокольню". -
"Нет, - отвечал тот, - а вот на лестнице против слухового окна стоял
ктото, и так как он не хотел ни отвечать мне, ни убираться, я принял его за
мошенника и спустил его с лестницы. Подите-ка взгляните, не он ли это был. Мне
было бы жалко, если бы что плохое с ним стряслось". Бросилась туда дьячиха
и увидала мужа: сломал ногу, лежит в углу и стонет.
Она перенесла его домой и поспешила с громкими криками к
отцу парня: "Ваш сын натворил беду великую: моего мужа сбросил с лестницы,
так что сердечный ногу сломал. Возьмите вы негодяя из нашего дома!"
Испугался отец, прибежал к сыну и выбранил его: "Что за
проказы богомерзкие! Али тебя лукавый попутал?" - "Ах, батюшка,
только выслушайте меня! - отвечал тот. - Я совсем не виноват. Он стоял там в
темноте, словно зло какое умышлял. Я не знал, кто это, и четырежды уговаривал
его ответить мне или уйти". - "Ах, - возразил отец, - от тебя мне
одни напасти! Убирайся ты с глаз моих, видеть я тебя не хочу!" -
"Воля ваша, батюшка, ладно! Подождите только до рассвета: я уйду себе,
стану обучаться страху; авось, узнаю хоть одну науку, которая меня
прокормит". - "Учись чему хочешь, мне все равно, - сказал отец. - Вот
тебе пятьдесят талеров, ступай с ними на все четыре стороны и никому не смей
сказывать, откуда ты родом и кто твой отец, чтобы меня не срамить". -
"Извольте, батюшка, если ничего больше от меня не требуется, все будет
повашему. Это я легко могу соблюсти".
На рассвете положил парень пятьдесят талеров в карман и
вышел на большую дорогу, бормоча про себя: "Хоть бы на меня страх напал!
Хоть бы на меня страх напал!"
Подошел к нему какой-то человек, услыхавший эти речи, и
стали они вместе продолжать путь.
Вскоре завидели они виселицу, и сказал ему спутник:
"Видишь, вон там стоит дерево, на котором семеро с веревочной петлей
спознались, а теперь летать учатся. Садись под тем деревом и жди ночи - не
оберешься страху!" - "Ну, коли только в этом дело, - отвечал парень,
- так оно не трудно. Если я так скоро научусь страху, то тебе достанутся мои
пятьдесят талеров: приходи только завтра рано утром сюда ко мне".
Затем подошел к виселице, сел под нею и дождался там вечера.
Ему стало холодно, и он развел костер, но к полуночи так посвежел ветер, что
парень и при огне никак не мог согреться.
Ветер раскачивал трупы повешенных, они стукались друг о
друга. И подумал парень: "Мне холодно даже здесь, у огня, - каково же им
мерзнуть и мотаться там наверху?"
И, так как сердце у него было сострадающее, он приставил
лестницу, влез наверх, отвязал висельников одного за другим и спустил всех
семерых наземь. Затем он раздул хорошенько огонь и рассажал их всех кругом,
чтоб они могли согреться.
Но они сидели неподвижно, так что пламя стало охватывать их
одежды. Он сказал им: "Эй, вы, берегитесь! А не то я вас опять
повешу!" Но мертвецы ничего не слыхали, молчали и не мешали гореть своим
лохмотьям.
Тут он рассердился: "Ну, если вы остерегаться не
хотите, то я вам не помощник, а мне вовсе не хочется сгореть вместе с
вами". И он снова повесил их на прежнее место. Потом он подсел к своему
костру и заснул.
Поутру пришел к нему встреченный человек за деньгами и
спросил: "Ну что, небось, знаешь теперь, каков страх бывает?" - А -
"Нет, - отвечал тот, - откуда же было мне узнать это? Эти ребята, что там
наверху болтаются, даже рта не открывали и так глупы, что позволили гореть на
теле своим лохмотьям".
Тут увидел прохожий, что пятьдесят талеров ему на этот раз
не придется получить, и сказал, уходя; "Таких я еще не видел!"
Парень тоже пошел своей дорогой, бормоча попрежнему:
"Ах, если б меня страх пробрал!"
Услыхал это извозчик, ехавший позади него, и спросил:
"Кто ты таков?" - "Не знаю", - отвечал малый. А извозчик
продолжал: "Откуда ты?" - "Не знаю". - "Да кто твой
отец?" - "Не смею сказать". - "Что такое бормочешь ты себе
под нос?" - "Я, видишь ли, хотел бы, чтобы меня страх пробрал, да
никто меня не может страху научить", - отвечал парень. "Не мели
вздора! - сказал извозчик. - Ну-ка, отправимся со мною: я тебя как раз к месту
пристрою".
Парень отправился с ним, и к вечеру прибыли они в гостиницу,
где собирались заночевать.
Входя в комнату, парень снова произнес вслух: "Кабы
меня только страх пробрал! Эх, кабы меня только страх пробрал!"
Услыхав это, хозяин засмеялся и сказал: "Если уж такова
твоя охота, то здесь найдется к тому подходящий случай". - "Ах,
замолчи! - прервала его хозяйка. - Сколько безумных смельчаков поплатились уже
за это жизнью! Было бы очень жаль, если бы и этот добрый юноша перестал глядеть
на белый свет".
Но парень сказал: "Как бы ни было оно тягостно, все же
я хочу научиться страху: ведь я для этого и пустился в путь-дорогу".
Не давал он покоя хозяину, пока тот не рассказал ему, что
невдалеке находится заколдованный замок, где немудрено страху научиться, если
только там провести ночи три. И король-де обещал дочь свою в жены тому, кто на
это отважится, а уж королевна-то краше всех на свете. В замке же охраняются
злыми духами несметные сокровища. Если ктонибудь в том замке проведет три ночи,
то эти сокровища ему достанутся и любой бедняк ими обогатится. Много молодых людей
ходили туда счастья попытать, да ни один не вернулся.
