"Кто знает еще, как оно будет?" - подумала
Мельникова дочка и, не зная, чем помочь себе в беде, пообещала человечку, что
она исполнит его желание, а человечек за это еще раз перепрял ей всю солому в
золото.
И когда на другое утро король пришел и все нашел в том виде,
как он желал, то он с ней обвенчался и красавица Мельникова дочь стала
королевой.
Год спустя королева родила очень красивого ребенка и
совсем позабыла думать о человечке, помогавшем ей в беде, как вдруг он вступил
в ее комнату и сказал: "Ну, теперь отдай же мне обещанное".
Королева перепугалась и предлагала ему все сокровища
королевства, если только он оставит ей ребенка; но человечек отвечал:
"Нет, мне живое существо милее всех сокровищ в мире".
Тогда королева стала так горько плакать и жаловаться на свою
участь, что человечек над нею сжалился: "Я тебе даю три дня сроку, -
сказал он, - если тебе в течение этого времени удастся узнать мое имя, то
ребенок останется при тебе".
Вот и стала королева в течение ночи припоминать все имена,
какие ей когда-либо приходилось слышать, и сверх того послала гонца от себя по
всей стране и поручила ему всюду справляться, какие еще есть имена.
Когда к ней на другой день пришел человечек, она начала
перечислять все известные ей имена, начиная с Каспара, Мельхиора, Бальцера, и
перечислила по порядку все, какие знала; но после каждого имени человечек
говорил ей: "Нет, меня не так зовут".
На второй день королева приказала разузнавать по соседству,
какие еще у людей имена бывают, и стала человечку называть самые необычайные и
диковинные имена, говоря: "Может быть, тебя зовут Риннебист или
Гаммельсваде, или Шнюрбейн?" - но он на все это отвечал: "Нет, меня так
не зовут".
На третий день вернулся гонец и рассказал королеве
следующее: "Я не мог отыскать ни одного нового имени, но когда я из-за
леса вышел на вершину высокой горы, куда разве только лиса да заяц заглядывают,
то я там увидел маленькую хижину, а перед нею разведен был огонек, и около него
поскакивал пресмешной человечек, приплясывая на одной ножке и припевая:
Сегодня пеку, завтра пиво варю я,
А затем и дитя королевы беру я;
Хорошо, что не знают - в том я поручусь -
Что Хламушкой я от рожденья зовусь.
Можете себе представить, как была рада королева, когда
услышала это имя, и как только вскоре после того человечек вошел к ней с
вопросом: "Ну, государыня-королева, как же зовут меня"?" -
королева спросила сначала: "Может быть, тебя зовут Кунц?" -
"Нет". - "Или Гейнц?" - "Нет". - "Так, может
быть, Хламушка?" - "О! Это сам дьявол тебя надоумил, сам
дьявол!" - вскричал человечек и со злости так топнул правою ногою в землю,
что ушел в нее по пояс, а за левую ногу в ярости ухватился обеими руками и сам
себя разорвал пополам.
Милый Роланд
Жила-была на свете женщина - настоящая ведьма, и были у нее
две дочери. Одна была безобразна и зла, и ту она любила, потому что это была ее
родная дочь. Другая была прекрасна собою и сердцем добра, и ту ведьма
ненавидела, потому что та ей приходилась падчерицей.
Однажды падчерица надела фартучек, и он до такой степени
понравился ее названой сестре, что та, завидуя, потребовала у матери и себе
такого же фартучка.
"Повремени, дитятко, - сказала ведьма, - будет у тебя
такой фартучек. Твою названую сестрицу давно убить следует, и вот сегодня
ночью, как только она заснет, я приду к вашей кровати и отрублю ей голову.
Позаботься только о том, чтобы лечь в постели у нее за спиною, а ее повыдвинь
вперед".
Бедняжка и точно должна была бы поплатиться жизнью, если бы
она из укромного уголка не подслушала всей беседы матери с дочкой.
За целый день бедная падчерица не посмела даже и шагу
ступить за порог дома.
А когда вечером пришло время спать ложиться, бедная девушка
должна была первая улечься в постель, чтобы ее злая сестра, как и велела ей
мать, могла лечь позади.
Но когда та заснула, падчерица несколько выдвинула ее
вперед, а сама залезла за ее спину, к стенке.
Среди ночи старуха подкралась к постели, держа в правой руке
топор, а левой ощупала, лежит ли кто-нибудь, выдвинувшись головой вперед.
И затем, ухватив топор обеими руками, отрубила голову своей
родной дочери.
Когда она удалилась, девушка поднялась с постели, пошла к
своему милому, которого звали Роландом, и постучалась у его двери.
Когда он к ней вышел, она сказала ему: "Слушай,
миленький Роланд, мы должны отсюда бежать как можно скорее: мачеха хотела меня
убить, но вместо меня убила свою родную дочь. Когда рассветет и она увидит, что
сделано ею, мы погибли!" - "Однако же я тебе советую, - сказал
Роланд, - чтобы прежде побега ты взяла у нее из дома ее волшебный жезл, а не то
мы не сможем спастись от ее преследований никаким бегством".
Девушка принесла волшебный жезл ведьмы, а затем взяла
отрубленную голову сестры и накапала три капли крови: одну перед постелью на
полу, одну в кухне и одну на лестнице.
После этого девушка поспешно удалилась вместе со своим
возлюбленным Роландом.
Когда же старая ведьма проснулась поутру, она кликнула свою
дочку и хотела отдать ей фартучек падчерицы, но та не явилась на зов ее.
"Да где же ты?" - крикнула ведьма.
"Здесь я, на лестнице, подметаю!" - отвечала
ведьме одна из капелек крови.
Старуха вышла на лестницу, никого там не увидала и еще раз
крикнула: "Да где же ты?"
"Да здесь, в кухне, пришла погреться!" - отвечала
ей вторая капелька крови.
Ведьма и в кухню пошла, и там ничего не нашла. "Да где
же ты?" - закричала она дочке в третий раз.
"Ах, да здесь же я, в постели, сплю", - крикнула
ведьме третья капелька крови.
Та пришла в комнату, к постели - и что же там увидела? Свое
родное дитя, которое плавало в крови и которому она своими руками отрубила
голову.
Ведьма пришла в ярость, бросилась к окну, и так как она
обладала способностью очень далеко видеть, то увидела свою падчерицу, которая
поспешно удалялась со своим милым Роландом. "Не уйдете вы от меня! -
прошипела ведьма. - Как бы далеко вы ни были, и все же не уйдете!"
Она тотчас обула свои сапоги-скороходы, в которых она, что
ни шаг, то час пути перемахивала, и немного спустя уже нагнала обоих беглецов.
Но, завидев издали старуху-ведьму, девушка обратила при
помощи волшебного жезла своего милого в озеро, а сама обернулась уточкой и
стала среди того озера плавать.
