Ах, королевна, королевна, то ли еще с тобою будет?..
Случилось однажды, что в замке праздновался какой-то
праздник; вот королевна и обратилась к главному повару, и сказала ему:
"Дозвольте мне ненадолго подняться наверх да посмотреть, как там
праздновать будут. Я в сенях за дверью постою". - "Ступай, пожалуй, -
отвечал повар, - но чтобы через полчаса ты здесь снова была и всю бы золу из
печи выгребла".
Вот и взяла она свою масляную лампу, побежала в свою
каморку, скинула пестрый свой плащ, обмыла сажу с рук и с лица, так что ее
красота вновь явилась во всем своем блеске. Затем вскрыла она свой орешек и
вынула оттуда платье, блиставшее, как солнце.
Надевши то платье, она поднялась наверх, где происходил
праздник, и все при встрече уступали ей дорогу, так как никто ее не узнал и все
полагали, что идет какая-нибудь королевна. Сам король вышел ей навстречу, подал
руку и стал с нею плясать, а сам про себя думал: "Такой красавицы никогда
еще мне не случалось видеть!"
Окончилась пляска, она поклонилась, и когда король стал ее
искать, ее и след простыл, и никто не знал, куда она подевалась. Король призвал
к допросу даже сторожей, стоявших перед замком, но те отвечали что не видали
никого, кто бы из замка вышел.
А она побежала в свою каморку, живо скинула с себя свое
платье, опять вымазала лицо и руки сажею, накинула свой пестрый меховой плащ и
опять обратилась в Пеструю Шкурку.
Когда она пришла в кухню и хотела приняться выгребать золу,
старший повар сказал ей: "Золу оставь до завтра, а вот вари суп для
короля, а я тоже сбегаю, погляжу на праздник; только смотри, чтобы ни волоска в
суп не попало, а то я тебя больше и кормить не стану".
Пошел повар наверх, а Пестрая Шкурка сварила суп для короля,
да к тому же еще хлебный, сварила, как умела, и когда суп был готов, она
сбегала в свою каморку, достала свое золотое колечко и опустила его в ту миску,
в которую налит был суп.
Между тем наверху танцы окончились, король приказал принести
себе суп, стал его есть, и суп показался ему таким вкусным, какого он еще
никогда не едал. Доев суп до конца, он увидел на дне супницы золотое колечко и
никак не мог понять, как оно туда попало.
Вот и велел он позвать к себе повара. Повар перепугался,
услышав этот приказ, и сказал Пестрой Шкурке: "Верно, ты как-нибудь волос
в суп обронила? Если это так, то тебе не избежать побоев".
Когда он пред королем явился, тот спросил его: "Кто суп
варил?" - "Я его варил", - отвечал повар. "Это неправда, -
сказал король, - суп был совсем иначе сварен и притом гораздо вкуснее
прежнего". Тогда повар сказал: "Должен признаться, что не я тот суп
варил, а Пестрая Шкурка". - "Пойди и позови ее ко мне", - сказал
король.
Когда Пестрая Шкурка пришла, король спросил ее: "Кто
ты?" - "Я горемыка, у которой нет ни отца, ни матери". -
"Зачем ты у меня в замке?" - "Затем, чтобы каждый мог мною
помыкать и надо мною издеваться". - "А откуда у тебя то золотое
кольцо, которое я нашел на дне супницы?" - продолжал допрашивать король. -
"Ни о каком кольце я ничего не знаю", - отвечала она. Так король
ничего и не мог от нее разузнать и отправил ее обратно на кухню.
Несколько времени спустя в королевском замке был опять
праздник, и Пестрая Шкурка, как и в тот раз, отпросилась у повара сходить
наверх и посмотреть на танцующих. Он отвечал ей: "Ступай, но через полчаса
будь здесь и свари королю тот хлебный суп, который ему так понравился".
Тогда она побежала в свою каморочку, поскорее умылась,
вскрыла ореховую скорлупочку и, вынув из нее платье, серебристое, как месяц,
нарядилась в него.
Потом пошла наверх - ни дать ни взять королевна; и король
вышел ей навстречу и обрадовался тому, что вновь ее увидел, и так как танцы
только что начинались, то он и стал танцевать с нею. Когда же танцы окончились,
она снова исчезла так быстро, что король и заметить не мог, куда она девалась.
Она же прибежала в свою каморку и опять обратилась в Пеструю
Шкурку, и пришла на кухню суп варить. Когда повар отлучился наверх, она
принесла из своей каморки золотую самопрялочку и положила ее на дно миски, в
которую суп был налит.
Затем суп был подан королю на стол, и тот его стал есть, и
показался он ему таким же вкусным, как ив прошлый раз; съевши весь суп, король
приказал позвать повара, и тот ему опять-таки должен был признаться, что варил
суп не он, а Пестрая Шкурка.
Призвали и ее к королю, но она по-прежнему отвечала, что
здесь только всем на посмех и в обиду, и что она ничего не знает о золотой
самопрялочке.
Когда же король в третий раз устроил праздник в своем замке,
и на этом празднике все происходило, как на двух предшествовавших. Только повар
сказал ей: "Ты, Пестрая Шкурка, верно, колдунья, и суп твой потому именно
королю и нравится больше, чем мой, что ты всегда что-нибудь в суп
подкладываешь".
Однако же, по просьбе ее, он ее отпустил на определенное
время наверх. Вот она и нарядилась в платье, блиставшее, как звезды, и в нем
вошла в залу. Король снова пригласил ее танцевать с собою, и ему показалось,
что она еще никогда не бывала так хороша, как в тот день.
И в то время как она танцевала с ним, он неприметно надел ей
колечко на пальчик и приказал, чтобы танец длился подолее. По окончании его он
попытался было удержать ее за руки, но она вырвалась и так быстро юркнула в
толпу, что мигом скрылась у него из глаз.
Королевна бегом прибежала в свою каморку, но так как она
долее получаса оставалась наверху, то уж не успела снять свое чудное платье, а
только поверх него накинула свой пестрый плащ; впопыхах не успела она себе
достаточно зачернить лицо сажей, и на руке ее один из пальцев остался белым.
Затем она побежала в кухню, сварила суп королю и в отсутствие повара положила в
него золотое мотовильце.
Король, как увидел мотовильце, так сейчас же приказал
кликнуть к себе Пеструю Шкурку, и ему тотчас бросился в глаза незачерненный
пальчик и его колечко на нем.
Тут схватил он ее за руку и держал накрепко, а когда она
хотела вырваться и убежать, пестрый меховой плащ распахнулся немного, и из-под
него блеснул ее наряд, сиявший, как звезды. Король ухватился за плащ и сорвал
его. При этом ее золотистые волосы рассыпались по плечам, и она явилась пред
ним во всей красе своей и уже не могла от него укрыться.
И когда она смыла с лица своего сажу и копоть, то стала
такою красавицей, что во всем свете другой такой и не сыскать! Король тут и
сказал ей: "Ты моя дорогая невеста, и мы никогда более с тобою не
расстанемся".
Отпраздновали они свадьбу и жили в довольстве до самой своей
смерти.
Невеста зайчика
Не очень давно жила в одном саду с капустным огородом мать с
дочкой; повадился в этот сад бегать зайчик и в зимнее время чуть ли не всю
капусту в нем поел.
