Казалось бы, даже в самой счастливой человеческой жизни возможна только одна встреча с таким удивительным и грандиозным Буддой. Но – чудеса, да и только! – спустя несколько дней в Камакура, старинном городке двенадцатого века, на полуострове Миура у залива Сагами, мы с Лёней обнаружили Будду еще большего размера – великую бронзовую фигуру Будды Амитабхи.
Причем мы долго ее искали, чуть не проехали эту станцию на электричке, какой-то школьный учитель – японец, энтузиаст родного края, стал нас заманивать доехать до его остановки, там, говорит, у нас в лесу такой гигантский Будда, вы ахнете, когда его увидите. А потом все-таки признался, что хоть у них на полустанке ужасно большой Будда, но все-таки в Камакура – еще больше!..
Мы вышли, долго шли, мне стало плохо, я Лёне говорю:
– Давай, корми меня обедом!
А он:
– Каким обедом? Я тебе билет купил – на метро и на электричку!
Я говорю:
– При чем тут билет?
А он отвечает:
– Так ведь туда и обратно!
Тут Лёне стало плохо, у него зуб заболел. Он у него еще в Москве начал болеть, но Лёня по легкомыслию перед отъездом не сходил к зубному врачу.
Я смотрю, у него вся щека распухла. Боль невыносимая. А на пути у нас дзэнский храмовый комплекс Энгакудзи, названный в честь «Энгаку-Кио» – «Сутры Совершенного Просветления». Лёня говорит:
– Давай зайдем, хотя бы на лавочке посидим.
А там около двадцати храмов, и ни одной лавочки. Мы, бедные, ходили, бродили, вконец обессилели и примостились на каменных ступеньках у одного из них. Сели, пригорюнились.
Вдруг Лёня говорит:
– Ой, зуб-то у меня прошел! Опухоль опала! И больше ничего не болит!!!
Я думаю: что-то тут не то. Взяла путеводитель по Энга-кудзи, нашла этот домик с приподнятыми углами крыши, резным деревянным коньком – и читаю:
«Шэри-дэн – Храм Святого Зуба Будды. Здесь хранится национальное сокровище Японии – настоящий зуб Будды, преподнесенный в подарок Санетомо Минамото от Нонин-жи в Китае. Храм выстроен в эпоху Камакура (1192–1333 гг.) по китайскому образцу и за свою красоту сам тоже считается японским национальным сокровищем.
Ну, тут и Лёня где-то в глубине души возблагодарил Будду. И мы двинулись дальше. Дело к вечеру, стал накрапывать дождик, надо торопиться. Ищем-ищем гигантского Будду – не можем найти. Как будто это иголка в стоге сена. На каждом шагу буддийские храмы с мокрыми аллеями высоченных сосен и низкорослых стелющихся сакур. В одном храме в алтаре мы увидели Ботхисаттву Каннон – Божество Всепрощения: позолоченное изваяние в полный рост – девять метров, сделанное из единого ствола камфорного дерева. Чудо из чудес!
Я говорю:
– Лёня! Сфотографируй! Я хочу видеть это лицо перед собой всю оставшуюся жизнь.
А Лёня:
– Смотри, на табличке написано: «Тут нельзя фотографировать, и нельзя рисовать!» Но это не Будда! Где Будда самый большой???
В раж вошел.
Мы стоим на холме, в туман уходит залив, дождик моросит, рыбачьи селения разбросаны вдоль необозримого японского побережья. И сотни маленьких каменных фигур божества Дзидзо – покровителя путников, детей и беременных женщин – окружили нас, одетые в ситцевые фартучки и разноцветные шерстяные вязаные шапочки.
Лёня спрашивает у прохожего монаха:
– Вы, случайно, не подскажете, где самый большой Будда в мире?
– Там, – махнул он рукой от залива.
– За мной! – крикнул Лёня.
Дождь хлещет проливной. Мы бежим – с одной горы на другую. Вверх, вверх. Улица пустынная, в кондитерской на витрине – пряники с корицей в виде Будды! Недорогие.
Я засмотрелась на эти пряники, думаю, друзьям надо накупить – Сереге Седову, Таньке Пономаревой, Якову Лазаревичу Акиму…
Вдруг слышу, Лёня кричит:
– Вот он – он! Блин!
…Он сидел как гора среди гор. Как туча среди туч. За его плечами вздымались горы, покрытые лесами. Надо всем этим великолепием кружили орлы. А в бронзовых складках его ниспадающих одежд прятались от дождя ласточки и воробьи.
– Запомнила, – победоносно проговорил Лёня, – что Я тебе Будду показал? Самого Большого Будду??? Ой, ну как же он хорош, наверное, в тумане! Или на закате в ясную погоду! Или тут встречать восход солнца!!!
Теперь мы поняли, почему не могли его найти. Он спрятан на горе в километре от побережья. Чтобы – если шторм, Будду Амиту не достала приливная волна.
И так он натерпелся.
В 1498 году, через двести лет после того, как его возвели на этом берегу и накрыли храмом, на полуостров обрушилось цунами. Все было сметено, разгромлено, храм над Буддой Амитой разлетелся в щепки. Но тело Будды – одно из самых грандиозных бронзовых изваяний на Земле – осталось невредимым.
С тех пор вот уже пятьсот лет он открыт всем ветрам, палящему солнцу, грозам, ливням и снегам. Но даже сокрушительное землетрясение 1923 года смогло разрушить только фундамент, на котором в глубокой медитации, сложив ладони в мудре непоколебимой веры, сквозь прикрытые веки Огромный Будда продолжает взирать на эту землю и небо, не замечая, что горы за его спиной покрываются то зеленью, то желтизной.
В 60-е годы по новейшему слову техники для него сконструировали подвижное основание, чтобы в случае землетрясения он только покачивался на земных волнах.
Что меня еще поразило, у него на спине были два окна. И на этих окнах распахнуты ставни. А внутрь цветка лотоса, на котором он восседал, вела потайная бронзовая дверь.
Теперь я себе не верю, что я это видела. Не верю и все. Хотя есть фотография, где я стою, оглушенная, вымокшая под дождем, как муравей, перед этим великаном.
И это не все гигантские Будды, какие существуют в Японии. Профессор Токийского университета, выдающийся переводчик японской поэзии Александр Аркадьевич Долин, – он выбрался к нам с Лёней как-то вечером на свидание, возил на машине, показывал ночной Токио…
Так вот Александр Долин сказал:
– Лишь немногие знают, что в Токио тоже есть Большой Будда, и он всего на полметра меньше, чем Будда в Камакура.
– Всё, всё, всё! – воскликнул Лёня. – Закончено на Будде в Камакура. Пусть это будет большая, огромная точка! Что ж я теперь на маленького Будду буду смотреть? И вообще, – заметил он, – всех Будд за уши не передергаешь.
– Но к этому надо стремиться, – солидно произнес профессор Долин.
Глава 24
Как мы это поняли?
Когда мы вернулись в Токио, наша подружка Ин Ми, заместитель пресс-атташе американского посольства, сказала, что Лёню, как известного русского художника, пригласили на телевидение. Это почетное предложение. Мы должны тщательно подготовиться. Приодеться, продумать выступление, одним словом, подойти к этому со всей ответственностью.
