Я прибежала в раздевалку, чтобы нарядиться к последнему номеру. Ведущая по просьбе Натальи Николаевны, руководительницы кружка, прежде чем объявить последний номер, поздравляла женщин с праздником. Специально, чтобы потянуть время и дать мне возможность переодеться. Но, к сожалению, костюм для этого танца был очень сложным. Он состоял из белой блузки и бирюзового сарафана. Ещё к нему полагались белые банты на голову и красные туфельки.
Я быстро надела блузку, прикрепила бантики. Накинула сарафан и начала надевать туфельки. А Наталья Николаевна и девочки застёгивали бесчисленное количество крючочков на сарафане. Тут нас позвали на сцену.
И вдруг я обнаружила, что на мне нет подъюбника. Без него юбка у сарафана не раскроется, как тарелочка с росписью. Я впопыхах влезла в подъюбник, натянула его и быстро завязала на талии. В сарафане делать это неудобно, ничего не видно. Но другого варианта не было. Уже звучали первые аккорды.
Мы с визгом выбежали на сцену. И тут я почувствовала, что тесёмка на подъюбнике ослабла. Видимо, она развязалась. Что делать?! Я испугалась, но понимала – если убегу со сцены, то провалю номер. Девочки запутаются, рисунок танца будет испорчен. Поэтому я положила руки на талию, захватив сарафан и подъюбник одновременно. Это немного помогло. Подъюбник перестал сползать.
Я танцевала в этом танце сольную партию. Поэтому мы втроём вышли в первый ряд. И теперь нужно делать широкие движения ногами и руками. Думать некогда, я растянула губы в улыбке, стараясь показать все свои зубы. Так нас учила Наталья Николаевна, чтобы даже на последнем ряду зрители смогли сосчитать, сколько их у нас.
Вот с такой широкой улыбкой раскинула руки в стороны, как требовалось, и делала ногами красивые движения в такт музыке.
В этот момент тесёмки окончательно разъехались, и мой подъюбник упал на сцену. Зал просто грохнул, так мне показалось. То есть зрители разом засмеялись. А я, ещё шире растянув улыбку, откинула ногой подъюбник в сторону и продолжила танцевать. На это зал снова грохнул, и раздались оглушительные аплодисменты. Зрители хлопали до конца номера. Я знала, что эти аплодисменты мне. И сейчас все смотрят именно на меня. И я ещё старательнее выбивала чечётку и ещё шире улыбалась.
Нас приглашали на поклон пять раз. И каждый раз, когда мы выбегали на сцену, аплодисменты становились громче.
Наталья Николаевна очень меня хвалила. Она жала руку и даже обняла. Сказала, что я большая молодец и она гордится мной. И ещё что я настоящая артистка. Только настоящий артист думает о танце, а не о себе.
Так большой конфуз стал для меня огромной радостью.
Генеральские шахматы
Папа подарил мне шахматы. Передо мной на столе лежала большая деревянная коробка с красивым замочком.
– Вот, сынок, это игра для настоящих мужчин. Если ты не освоил шахматы, не быть тебе генералом, – заявил он.
Я, собственно, и не хотел быть генералом, я мечтал стать пожарным. Но мне было очень интересно взглянуть на то, что хранилось в коробке. Там оказались фигуры из дерева. Папа сказал, что этим шахматам очень много лет. Когда-то его учил играть дедушка. Папа расставлял фигуры и показывал, как они ходят. Объяснял основные правила:
– Понимаешь, сынок, это поле боя. Здесь главное – победить! А для этого нужно научиться просчитывать и свои возможные ходы, и ходы соперника. Это непросто, но ты сможешь, я уверен.
Я запомнил не всё, но мне очень понравилось, что конь ходит необычно – буквой «Г». Папа предложил сыграть партию. Было сложно, я ещё не все фигуры узнавал. Зато скучать не пришлось – только успевай уворачиваться от вражеских атак! Конечно же, папа быстро поставил мне шах и мат. И объявил, что я проиграл. Мне было обидно.
– Это нечестно! Я же ещё плохо знаю правила! – чуть не плакал я.
– Почему нечестно? Всё правильно. Ведь в бою есть опытные солдаты, а есть новички. И они обычно проигрывают. Не потому, что они глупее и слабее. Просто у них очень мало опыта. Чтобы почувствовать вкус победы, нужно обязательно хотя бы раз проиграть.
– Зачем нужно проиграть?
– Если ни разу не довелось проиграть, тебе всё легко даётся. Ты можешь подумать, что всегда будет так легко и просто, и начнёшь лениться. И тогда обязательно найдётся кто-то, кто тебя победит. Знаешь, что говорил великий полководец Александр Суворов?
– Что?
– Тяжело в учении – легко в бою! Сейчас ты пока учишься, настоящий бой впереди.
Папа убрал шахматы. А на следующий день снова их достал. Повторил правила. И я опять проиграл. Даже не успел ничего понять. Мне хотелось плакать. Папа сказал, что я молодец. Что ему сегодня было сложнее меня обыграть. Это немного утешило. Я решил добиться победы.
Папа не убрал шахматы в шкаф, а оставил их на комоде. Вечером, когда родители и моя старшая сестра уехали в гости, я достал шахматы и попросил бабушку помочь мне. Бабушка не умела играть в шахматы. Я обещал, что научу её. Расставил фигуры, как это делал папа, и рассказал, как какая фигура ходит и где она должна стоять.
У бабушки плохо получалось, мне всё время приходилось ей подсказывать. Она, как и я, старалась «съесть» мои фигуры. На шахматном поле уже оставалось немного фигур. Бабушка сказала, что она устала, что у неё уже рябит в глазах и ей нужно помыть плиту.
Мне хотелось закончить партию. И я стал играть за себя и за бабушку. Интересно оказаться на месте противника. Конечно, я так и не смог поставить шах и мат. Но я даже был рад этому, потому что никто в этот раз не проиграл.
Папа каждый день предлагал мне сыграть партию. Мне не хотелось снова и снова проигрывать. Но я соглашался. Потом я понял, что вряд ли смогу победить папу. Ведь он очень опытный. Но я постараюсь научиться у него.
Иногда папа говорил, что я сегодня заставил его попотеть. Или что я делаю успехи. А однажды он сказал, что я поставил его в тупик. Но потом он из этого тупика всё равно вышел, а я проиграл. Было весело от того, что я заставил папу задуматься.
Перед каникулами у нас в школе объявили конкурс. Учительница сказала, что мы тоже будем участвовать. И попросила нас подумать, что мы умеем делать. Я сказал, что умею играть в шахматы.
– В шахматы? Это здорово! Но для конкурса это, наверное, не очень подходит. Я уточню.
Меня записали на конкурс. Оказалось, что в шахматы умеют играть ещё несколько учеников начальной школы. И нам устроят общую игру.
Наступил этот день. Папа волновался больше меня. Я был уверен, что проиграю, поэтому не волновался. Моим соперником стал третьеклассник.
– Ничего, сынок, ты сможешь! – поддержал меня папа.
