Они одновременно помрачнели. Оба вспомнили Эльбрус и Бориса. В горах мужчины ходят бородатые, что совершенно уместно в диких условиях. И погибают время от времени, как повелось еще на заре человечества.
— Надоело, — сказал Андрей, машинально ощупывая щетину. — И бриться… и вообще.
— Депрессняк, — понимающе кивнул Николай. — Сейчас снимем. Бери любое полотенце с веревки. Они сухие уже.
Пройдя до конца улицы, друзья свернули налево и несколько минут шагали вдоль стены камышей, заслоняющих озеро. Пляж, открывшийся взгляду, оказался неожиданно живописным. Песок, чистая вода и даже урны для мусора. С непривычки к пресной воде Андрей плавал медленнее обычного, к тому же руки то и дело задевали жесткие плети водорослей, но удовольствие получил полное. Пока друзья резвились в озере, на берегу собралось несколько пляжников, что не нарушило идиллию. Дети повизгивали, бегая по мелководью, родители чинно переговаривались, раскладывая вещи. На мужчин они поглядывали спокойно и доброжелательно.
— Хорошо, что я сюда выбрался, — сказал Андрей по пути домой.
— Повод плохой, — вздохнул Николай. — Я до сих пор не верю. Эх, Борька, Борька. Он осенью меня проведать обещал. Да так и не успел.
— Мы мало что успеваем в жизни, — сказал Андрей. — Занимаемся какими-то ненужными делами, тратим время на пустяки, а потом всему этому наступает конец. Ты в бога веришь?
— Когда как, Андрюха. Бывает, придавит, так молиться начинаешь. Потом опять по-прежнему. О таких вещах не задумываешься.
— Аналогично.
— Но что-то все-таки есть, — сказал Николай, открывая калитку. — Не знаю, что именно, и как это устроено, но есть. Поэтому и страшно бывает. Потому что сердцем понимаешь, что не готов к тому, что будет потом… Борис был здесь.
Неожиданное заявление застигло Андрея врасплох.
— Когда? — спросил он, поднимая оброненное полотенце.
— Два раза, — просто ответил Николай. — По ночам.
— Во сне.
— Нет, — произнес Николай упрямо. — Я сам так предпочитаю думать, но на самом деле знаю правду. Один раз я проснулся от запаха. Помнишь, у него отмороженный палец начал гноиться и он смазывал его какой-то мазью, еще более вонючей?
— Помню, — подтвердил Андрей. — В ночлежке и так не продохнуть, а тут еще эти ароматы.
— Так вот, в день гибели Борьки я проснулся от этого запаха. Еще не знал, что случилось, но первым делом его вспомнил. Бужу Светлану, спрашиваю: чувствуешь что-нибудь? Она недовольно: воняет. Тут по спальне словно бы сквозняк пронесся… Не знаю, как описать, но будто спальня опустела. Будто кто-то был рядом, а потом исчез. И запах пропал моментально.
— Мистика, — сказал Андрей, не найдя других слов.
— Настоящая мистика сегодня ночью приключилась, — сказал Николай и включил мобильник. — Мне сообщение пришло. Читай.
— «Привет». И смайлик.
— Теперь посмотри, от кого этот привет пришел. И дату, дату зацени.
По спине Андрея пробежал морозец.
— Не может быть, — пробормотал он.
— Как видишь, может, — сказал Николай.
— Кто-то нашел его телефон и развлекается так.
— Под снегом? Их не откопали даже.
— Он телефон мог в лагере оставить.
— Борька никогда с мобильником не расставался. Тем более в горах.
— Что, если он жив?
— И улыбочки шлет из-под завала? — поморщился Николай. — Брось, Андрюха. Сам знаешь, что быть этого не может.
Они помолчали, каждый думая о своем, а потом, не возвращаясь к поднятой теме, занялись приготовлением обеда, плавно перешедшего в ужин. Расположились в беседке, снеся туда снедь и напитки. Помянули друга, как полагается, похрустели редиской и огурцами, слопали полную сковороду картошки, уничтожили массу колбасных изделий и стали просто пить, поглядывая на ночь с ее звездами и таинственными черными тенями.
Под звон комаров и стрекот цикад Андрей рассказал Николаю о дорожном происшествии.
— Так тебя, значит, ищут теперь, — пробормотал тот, морща лоб.
— Не думаю, что это так уж серьезно. Шум уляжется, пыль осядет.
— Я сразу понял, что дело нечисто, когда ты машину решил в гараж загнать, — сказал Николай.
— Шерлок Холмс, — усмехнулся Андрей.
— И ко мне заявился, чтобы отсидеться?
Николай поднял вопросительный, слегка укоризненный и заметно плавающий взгляд.
— Нет, Коля. К тебе я в любом случае приехал бы. Без балды.
Андрей залпом выпил водку.
Николай последовал его примеру и заключил:
— Тогда хорошо. Живи, сколько надо. Мои пока возвращаться не собираются, а вдвоем веселее. К кому еще за помощью обращаться, как не к друзьям. Не к нему же?
Николай посмотрел на ночное небо, давая понять, кого имеет в виду.
— А вдруг? — спросил Андрей, тоже не расшифровывая свою реплику.
— Это было бы слишком просто, — сказал Николай, тяжело поднимаясь со скамьи. — Мы ведь не ищем легких путей, верно?
— Ни в коем случае, — подтвердил Андрей, тоже вставая. — «Вперед и вверх, а там…»
— «Ведь это наши горы, — продолжил друг, запинаясь. — Они помогут нам».
— Жаль, что не с посудой.
— Уберем утром, — махнул рукой Николай. — Давай укладываться. Что-то меня развезло. Кажись, перебрали.
— Так мы за троих пили, — стал оправдываться Андрей.
Стараясь не шататься, они побрели в дом. Ночь равнодушно наблюдала за ними мириадами горящих глаз, которые принято считать звездами.
Глава десятая
Тренировка памяти
Баранов с малых лет страдал из-за своей фамилии. Понятное дело, как его дразнили, и какие прозвища ему давали. Поэтому, когда незнакомец спросил, долго ли он будет пялиться, как баран на новые ворота, Баранов послал его подальше. В ответ незнакомец взял его одной рукой за кадык и сжал пальцы. Ошеломляющая боль и удушье подсказали Баранову, что благоразумнее будет вести себя вежливо.
— Чего тебе? — сипло спросил он, массируя горло.
— Мы девушку ищем, — подсказал второй незнакомец, неслышно подошедший со спины.
Они стояли на довольно оживленной улице. Было утро, люди спешили на работу и на учебу. Что касается Баранова, то он направлялся в магазин, чтобы сделать закупки по списку, составленному женой. После недели ночных дежурств на скорой у него накопились отгулы.
— Вы не по адресу, ребята, — сказал он, пытаясь свести все к недоразумению или, еще лучше, к шутке. — Я девочек не поставляю. Я водитель.
— Мы знаем, кто ты, — сказали ему. — А девушка нам только одна нужна.
