Ночь была потрясающая. За снежной пеленой угадывались черные облака, проносящиеся над головой очень быстро и очень низко. Кажется, там мерцали молнии, а может, это вспыхивали и искрились снежинки. Или звезды проглядывали сквозь тучи?
В глазах у Андрея зарябило, он начал проваливаться в сон, когда услышал сквозь ветер, как где-то выкрикивают его имя. Снова и снова. На разные голоса.
Это были Николай и Борис, выведшие на поиски десяток добровольцев. Все вместе они наговорили Андрею много всяких слов, каких он в другой ситуации не стерпел бы. Но понимал: сам виноват. Друзья доходчиво объяснили.
— Здесь даже по большой нужде ночью компанией идут, — сердито сказал Николай, пока трусил и сворачивал спальник. — Места не для прогулок.
— Да куда бы я делся, — вяло оправдывался Андрей.
— Занесло бы снегом и околел от холода.
— В этом-то мешке? Знаешь, на какую температуру он рассчитан? Ему Северный полюс не страшен.
— Вот бы того рекламщика, который эту ахинею придумал, да в мешок и в сугроб головой! — рассвирепел Борис.
— Не замело бы тебя, Андрюха, так ветром бы унесло, — добавил Николай. — И поминай как звали.
— Что я, перекати-поле, что ли?
— Один тут тоже так считал. Так его кувырком по склону два километра катило. Чудом живой остался.
Андрей в такую вероятность не поверил, но спорить не стал — они уже протиснулись в бочку, где, ворча, укладывался растревоженный им народ. Озона в ночлежке не прибавилось, правда, и нос постепенно притерпелся. Посапывая им, Андрей заснул.
Утром подкатил разбитной водила на ратраке и предложил за малую мзду добросить желающих аж на Скалу Пастухова. К нему выстроилась целая очередь. Андрей с надеждой посмотрел на друзей, которые синхронно изобразили пальцами шагающих человечков.
— Пешком, так пешком, — вздохнул он.
Метель не стихала. Вешки едва проглядывали в снежной мути. Слезились глаза, мерзли щеки, но идти было легче, потому что рюкзаки остались внизу. До Приюта Одиннадцати добрались засветло. Правда, высота была уже приличная, так что легкие Андрея работали с присвистом, натужно всасывая разреженный воздух вперемешку со снегом, который постоянно забивался под очки. Ввалившись в домик, он долго хлопал глазами и разевал рот, как рыба, вытащенная из воды.
— Вид у тебя очумелый, — посмеивались друзья.
— Нормальный вид, — бурчал Андрей.
— Домой не захотел?
— Захотел. Но сперва туда!
И Андрей показал пальцем в ту сторону, где, как ему представлялось, находился Эльбрус.
Домик состоял из общей столовой на два стола и нескольких комнатушек с нарами. Свободными оказались все. Одна спальня была заметена снегом, так что за водой далеко ходить не пришлось. Пока закипал чайник, Андрей осмотрел пристанище, нашел блок отсыревших спичек, пустой газовый баллон и пакет с продуктами. К нему прилагалась записка: «Если не вернемся к двадцатому, жрите, не стесняйтесь».
— А сегодня какое? — спросил Борис, взвешивая на ладони замасленную банку каши с тушенкой.
— Двадцать пятое, — определил после некоторого умственного напряжения Андрей.
— Тогда можем жрать.
— Тут месяц не указан, — негромко произнес Николай.
— Какая разница? В любом случае, срок истек.
— В том-то и дело.
Поколебавшись, Борис бережно водворил пакет на полку.
— Не повезло, — сказал он.
Было не совсем ясно, что и кого он имеет в виду, но то, что продукты остались не тронутыми, была своя особая справедливость. В горах она ощущалась острее и строже требовала соблюдения.
— Когда выходим? — спросил Андрей за ужином.
— Все от погоды зависит, — ответил Борис.
— Пурга может закончиться так же внезапно, как началась, — сказал Николай.
Он оказался прав. В два часа ночи снегопад прекратился, в четыре — стих ветер, а в пять трое друзей уже были в пути. Рассвет казался срисованным с картин Рериха. Скалы Пастухова чернели далеко внизу крохотными комочками.
Навстречу спускались двое, повернувшие назад из-за горной болезни. Дело при таком низком давлении обычное. И подходящий повод для того, чтобы скрыть истинную причину отхода.
Что касается Андрея, то он не отступил бы и под страхом смерти. Шел, сцепив зубы, от вешки к вешке. Перед походом он проштудировал интернет и выяснил, что высота Эльбруса точно не определена и колеблется где-то в пределах 5600 метров. Чем выше, тем тяжелее они давались. Все мысли и силы были сосредоточены на том, чтобы переставить правую ногу, потом левую, потом воткнуть подальше лыжную палку, потом опять все сначала, и так без конца, без конца.
— «Пятерочку» одолели, — подбодрил Борис Андрея на привале.
— Мертвая зона, — сказал Николай. — Организм на этой высоте не восстанавливается, раны не заживают.
Андрею почему-то вспомнились зомби из американских фильмов ужасов. Но те твари не уставали, а вот он…
— Дойдешь? — спросил Борис хрипло.
— Конечно, — ответил Андрей.
Сердце стискивала беспощадная железная рука, в виски били молоты, пальцы превратились в сосульки. Конечно, он дойдет. Иначе зачем было ввязываться?
На перемычку между вершинами он то ли забрел, то ли заполз. Послушно сменил лыжную палку на ледоруб.
— Дальше самое трудное начинается, — предупредил его Борис.
— Да? А раньше что было?
— Увеселительная прогулка. Теперь траверсом.
— Это как?
— Перпендикулярно. Все вверх и вверх. Ну что, тронулись?
— Тронулись, — согласился Андрей, а мысленно добавил: «умом».
Дышать было уже совсем нечем, силы иссякли. Однако что-то или кто-то внутри заставил Андрея подняться и занести ледоруб. Удар, шаг «кошкой», удар, еще шаг… шажок… шажочек… Если поскользнулся и съехал вниз, бороздя ледорубом наст, то приходится все повторять заново.
Рубишь и шагаешь, рубишь и шагаешь. При порывах ветра вцепляешься в лед чуть ли не зубами. Снег, похожий на сахарную корку, может таить в себе глубокие трещины между камней. Если провалишься, то можно будет никуда больше не идти. Но ты не проваливаешься, а, значит, обязан двигаться дальше. Вперед и вверх. Так надо.
— Еще немного, — подбодрил Борис.
Андрей поискал его мутным взглядом и увидел лишь сосульки молочного цвета — они висели на утесе, подобно гигантским сталактитам. Голова шла кругом. Сердце не просто колотилось — выбивало барабанные дроби.
Ледоруб, «кошка», ледоруб «кошка». Дышать, дышать. Упасть и не вставать.
Андрей упал.
— Ну вот, — раздался голос Николая. — Мы в гостях у бога. Поздравляю.
