— Выше, — сказал Андрей.
Диана поискала рукой выше. Полотенце мягко упало.
— Давно дома не была, — пожаловалась она. — Отвыкла.
— Давай я, — сказал Андрей, переступая борт ванны.
Не поворачивая головы, она поспешно сунула ему злополучное полотенце, но он не успел протянуть руку, и оно оказалось на полу. Одновременно наклонившись, они столкнулись лбами.
— Ой! — прошептала потрясенная Диана, машинально взглянувшая на Андрея.
Он обнял ее за талию, привлек к себе и поцеловал. Против ожидания, она не стала сопротивляться, а ответила на поцелуй. Ее глаза были закрыты, а руки приподняты и слегка разведены в стороны.
Пуговиц на халате было ровно четыре. По мере того как они выскакивали из петелек, Диана тихонько постанывала. Андрей аккуратно повесил халат и, не выключая воду, стал наступать на Диану, вынуждая ее пятиться. Это походило на танго, если бы мужчине и женщине вздумалось станцевать танго в чем мать родила. Домашние шлепанцы Дианы были на небольшом каблуке, но все равно она сильно уступала Андрею в росте.
— Куда дальше? — спросил он шепотом, держа ее за талию и за поднятую ладонь. — Налево или направо?
— Все равно, — ответила она, не поднимая ресниц.
Андрей завел ее в комнату, оказавшуюся спальней с двумя составленными кроватями. Они упали на них поперек.
— Быстрей, — попросила Диана. — А то я испугаюсь и передумаю.
Она не успела ни того, ни другого.
— Не знаю, что и сказать, — пробормотал Андрей, когда все было кончено.
— Тогда ничего не говори, — посоветовала она.
— Нет, я лучше скажу. Это не нечаянно получилось. Я хотел этого.
— Какое удивительное совпадение! — усмехнулась она. — Я тоже этого хотела.
Ее бравады хватило только на эту тираду, после чего она перевернулась на живот и расплакалась. Сидящий рядом Андрей поглаживал ее по вздрагивающей спине и утешал, как мог. Это заключалось в том, что он без конца приговаривал:
— Ну, ну, не надо, не плачь.
— Может быть, я тебя всю жизнь ждала, — пожаловалась Диана сквозь слезы. — И не дождалась. Всего на один день, один проклятый день!
Ее голос звучал гнусаво и неразборчиво, потому что нос ее распух, а она вдобавок уткнулась им в одеяло.
— Дождалась, — возразил Андрей, не успев прикусить язык.
И ничуть не пожалев об этом.
Диана замерла как изваяние. Спина под его рукой сделалась твердой.
— Что? — спросила она. — Что ты сказал?
— Ты меня дождалась, — повторил Андрей. — И не думай, пожалуйста, что я решил воспользоваться ситуацией в своих интересах.
— Пользуйся, — разрешила она, поднимая заплаканное, сияющее лицо. — На здоровье. Смейся, презирай, обманывай, только не уходи.
Андрей встал с кровати и вышел из спальни.
— Куда ты? — закричала она, догоняя его в коридоре. — Не уходи!
— Воду нужно выключить, — пояснил он, кивая на ванную комнату, откуда доносилось шипение тугих струн. — Но сначала я, с твоего разрешения, все-таки приму душ.
— Я тоже, — сказала Диана. — С твоего разрешения.
Старая чугунная ванна не была предназначена для купания вдвоем, но они справились. Уставшие и, что называется, довольные, сели завтракать. Нашелся кефир, нашлись яйца, немного сыра и кусок булки.
— Я не ждала гостей, — виновато произнесла Диана.
— Погоди, погоди! — нахмурился он строго. — Что это получается? То ты ждала меня всю жизнь, то у тебя хлеба свежего не припасено!
Они засмеялись. Потом Диана замолчала, собрала брови у переносицы и сказала, не поднимая головы:
— Странное ощущение. Я чувствую себя счастливой, впервые за многие годы. Но в то же время я ощущаю себя заклейменной. Как будто после вчерашнего у меня забрали право на счастье.
— У меня тоже, — сказал Андрей.
— Конечно. — Она кивнула. — Я понимаю. После того, что ты увидел…
— Я вчера убил пятерых человек, — произнес он ровным, механическим тоном. — И еще одного позавчера. Так что мои понятия о морали претерпели кардинальные изменения. И теперь вопрос не в том, достойна ли нормальных человеческих отношений ты. Вопрос в другом. Имею ли я право подвергать тебя риску и вообще связываться с тобой?
С этими словами он посмотрел Диане в глаза. Она снова кивнула, не отведя взгляд:
— Да. Имеешь. Я даю тебе такое право. На все.
— Даже после того, что я только что сказал?
— Сердце говорит мне, что ты все сделал правильно, что нельзя было иначе, — произнесла Диана. — И я ему верю. Потому что если не верить собственному сердцу, то тогда и жить незачем.
— Рассказать тебе, как все вышло? — спросил Андрей.
— Как хочешь, — сказала она.
— Тогда слушай…
— Слушаю. Не возражаешь, если при этом я буду варить кофе?
— И на меня тоже?
— И на тебя.
— Тогда вари, — разрешил Андрей, жмурясь на солнце, как разомлевший кот.
Повествование заняло достаточно времени для двух порций кофе. Чашечки у Дианы были маленькие, а джезва — волшебная. Напиток не просто бодрил, он разгонял кровь по жилам не хуже алкоголя. С бьющимся сердцем Андрей посмотрел на Диану.
— Вот и все, — сказал он. — Решай.
— Давно решила, — ответила она.
— Когда — давно?
— Когда полотенце тебе понесла. Думаешь, я не смогла бы его привесить?
— Так это была уловка? — восхитился Андрей.
— Я пишу детективы, — сказала Диана. — Так что фантазия у меня работает отлично.
— Может быть, поможешь мне придумать что-нибудь? — спросил он. — Ума не приложу, как быть дальше.
— Может быть, помогу, — сказала Диана, загадочно улыбаясь. После чего стала абсолютно серьезной и тихо добавила: — Если ты поможешь мне.
— Со стола убирать будем? — поинтересовался Андрей деловито.
— Потом, — решила она.
Он поднял ее со стула, подбросил на руках, устраивая поудобнее, и снова понес в спальню.
Глава двадцать третья
Лихо закрученный сюжет
— Нет, так не пойдет, — произнесла Диана задумчиво. — Никуда не годится.
— Извини, — пробормотал Андрей, убирая руку с ее груди.
— Ты не понял. — Она вернула его пятерню на прежнее место. — Я придумываю план.
— Ого! — произнес он с уважением. — У меня после всего этого голова не работает.
— У женщин всегда голова работает, — заверила его Диана. — Главное, чтобы в нужном направлении.
