Он наконец сумел улыбнуться. Руки перестали трястись, как у припадочного, и он положил их ей на плечи.
Она наклонилась, разглядывая разорванную юбку и колготки, превратившиеся в лохмотья.
— Ты сама разрешила, — поспешно напомнил Хромов.
Улыбчивая маска держалась на лице надежно. Вот и славно, никто и никогда не должен знать, что творится у человека на душе, о чем он мечтает, чего желает, на что способен. Это всегда его личная тайна. Все ходят со своими тайнами по жизни.
— Ты словно с цепи сорвался, — сказала Елена, выпрямляясь и пытливо вглядываясь в мужа. — Не ожидала, что ты такой впечатлительный.
— Решил разыграть тебя, маленькая, — покаялся он, виновато потупившись. — Не слишком удачно получилось, да?
— Да, — подтвердила она и вышла.
К своему удивлению, войдя в спальню, он обнаружил, что Елена не спит, а ждет его в постели, и глаза ее сверкают звездочками в свете ночника. Хромов постарался быть с ней как можно нежнее и обходительнее, так что под конец она успокоилась, расслабилась и благодарно постонала в его объятиях. Он же свою порцию концентрированного человеческого счастья не получил, потому что зазвонил телефон.
— Выезжаю, — сказал он, выслушав доклад.
— Куда ты? — спросила Елена, прерывисто дыша среди разбросанных подушек.
— Вызывают, — пояснил Хромов, выбирая в шкафу одежду.
— Проституток арестовывать?
Она хихикнула. Шутка ему не понравилась. Неприятен был ему и смех жены. Пусть ненадолго, пусть на несколько секунд она заглянула ему в душу, и он больше не мог доверять ей, как прежде. Правда, Хромов тоже узнал о своей жене кое-что новенькое, и это был еще один повод относиться к ней настороженно.
— Больше не шути так, — сказал Хромов, прежде, чем покинуть спальню. — И не забывай, кому принадлежала инициатива.
Блеск в ее глазах пропал, хотя свет по-прежнему отражался в них.
Он кивнул и вышел.
Место преступления было обтянуто, на американский манер, желтыми лентами, которые были нужны здесь, как, допустим, воздушные шарики или елочные украшения. Школа стояла на отшибе, вдали от жилых домов и городских трасс. Благодаря такому расположению, площадка у входа была идеальным местом для ночной торговли наркотиками. Разумеется, речь шла только о крупных партиях, сбывавшихся оптом.
— Товар, конечно, забрали? — тихо спросил Хромов у капитана Чакунина, отведя того в сторону от экспертов и следователей.
— В том-то и дело, что нет, — так же тихо ответил Чакунин. — Багажник почти не пострадал от огня. Успели потушить пламя до того, как рванул бензин.
— Странно, — пробормотал Хромов.
— Похоже на акцию устрашения. Ну, знаете, когда точку не поделили или бизнес.
— Знаю.
Хромов приблизился к патрульной машине с закопченным корпусом. Из переднего окна слабо струился дымок. Пахло гарью и свернувшейся кровью. Хромов подавил рвотный позыв и заглянул внутрь. Мертвецы походили на черные чучела, рассаженные на прогоревших сиденьях. Все они еще сегодня носили фамилии, имена и звания. Теперь это казалось абсолютно бессмысленным. Не станешь ведь называть труп лейтенантом Бажановым или старшим лейтенантом Голобородько.
Хромов отстранился от машины и спросил громко:
— Улики есть? Зацепки? Нашли что-нибудь?
Ему принесли мобильный телефон в прозрачном пакете. Не извлекая его наружу, Хромов стал нажимать кнопки.
— Тля! — выругался он после трехминутного исследования.
— Что там? — спросил Чакунин.
Вместо того чтобы ответить, Хромов показал ему несколько снимков из галереи найденного мобильника. Губы капитана собрались в трубочку. Присвистнув, он пробормотал:
— Так это же братва. Ресторан, сауна… Вот Раптор, это Бизон. Получается…
— Да, — многозначительно подтвердил Хромов. — Получается.
— Что же это значит? — Чакунин сдвинул фуражку, чтобы поскрести затылок. — Оборзели граждане бандиты? На рожон полезли?
— Он меня предупреждал, — задумчиво произнес Хромов.
— Кто?
— Шайтан. Мол, поглядим, что вы запоете, когда ваших шлепать начнут.
— Так и сказал?
— Не слово в слово, но смысл примерно такой.
— Вот падла, — буркнул Чакунин. — И что теперь, товарищ полковник? Как ответим?
— Симметрично, — решил Хромов.
— Это как?
— Пока тут следственная бригада работает, метнись с ребятами по злачным местам. Всех бандюков, кто попадется, задерживайте. Шейте им ношение оружия и хранение наркотиков. И так, знаешь, энергично работайте с задержанными. Мордой в асфальт, яйцами об пол.
— Сделаем, — пообещал Чакунин и показал на раскуроченную машину. — Я с Бажановым на рыбалку ездил. Вот и в эти выходные собирались.
— Пожестче с ними, пожестче, — напомнил Хромов.
Уединившись в своей машине, он позвонил Шайтану.
— Евгений Петрович? — послышалось в трубке. — Ты хоть знаешь, который час? Что стряслось?
— Совпадение, — сказал Хромов. — Удивительное. Вот ты мне пригрозил, что легавых мочить начнут, и точно — троих сегодня не досчитались.
— Я ни при чем, — поторопился откреститься Шайтан.
— Значит, кто-то из твоих своевольничает. А это знаешь что значит? Что ты контроль над братвой утратил. Что они делают, что хотят, а ты ни сном, ни духом. Тогда ты больше не авторитет, Гриша. — Хромов понимал умом, что перегибает палку, но ему хотелось так поступать, хотелось выместить на ком-то все то, что скопилось внутри и не давало покоя. — Ты, Гриша, теперь не пришей к звезде рукав, — продолжал он, жадно вслушиваясь в сопение в трубке. — Зачем мне с тобой дела иметь? Может, кого-то другого вместо тебя поставить?
— Ты, полкан, говори да не заговаривайся, — отреагировал Шайтан, выдавая тем самым всю ненависть к Хромову, которую накопил и вынашивал в себе за годы их знакомства. — Не ты меня короновал, не тебе и решать.
Хромов почувствовал почти физическое наслаждение оттого, что ему удалось пронять уголовника, который в последнее время раздражал его все сильнее. Он подумал, что к утру камеры предварительного заключения будут набиты братвой, и криминальная армия Шайтана значительно поредеет, не говоря уже о том, что бойцы понесут моральный урон, обнаружив, что полиция с ними перестала считаться и может в любой момент упечь за решетку. Самое время нанести решающий удар. Или это сделает Хромов, или Шайтан.
— Нам пора это обсудить, — холодно произнес Хромов. — При встрече. С глазу на глаз.
— Знаю я ваши подлянки ментовские, — процедил Шайтан.
— Без подлянок и подстав. Ты и я. По машине сопровождения.
